Такие как мы

Осталось самое малое, начертить план будущего строительства. Одним умением рисовать, здесь не обойдёшься, это целая наука. Я небольшой спец, в таком деле, но общий принцип знаю. Не раз пользовался такими картами, а как они составляются, видел, когда ездил с отцом в экспедиции.

Вечером, на занятиях, мне спешно пришлось рассказывать ученикам о принципах геодезии и картографии. Забор, должен быть таким, какой начерчен на плане. Суть координатной сетки, уловили только Борис с Лёнькой, ну ещё и Ева, найдя, в сей науке много общего, в частности масштаб, со своей работой.

Для наглядности, я расписал края стола цифрами и, расставив на нём различные предметы, с помощью линейки стал определять их координаты.

— А для удобства, — я фломастером расчертил стол на четыре части, — можно поверхность стола разделить вот так. И каждый получившийся квадрат обозначить буквами.

Расставив первые четыре буквы алфавита по углам квадратов, я дал время осмыслить присутствующим, новую информацию.

— Володь, не делай кислое лицо. Картография для будущей армии важна не меньше, чем оружие и доспехи, а даже больше.

— Зачем?

— А вот зачем.

И я «изобрёл» морской бой. Точнее бой с дикарями. Игра князю понравилась, но для чего нужны карты и координаты он так и не понял. Видать это дело отдалённого будущего… для него, а для строительства забора и других объектов, завтрашнего.

— Князь, из этих двух храбрых воинов, — я кивнул в сторону близнецов, — будем делать инженерные войска. Так, что у тебя я их забираю, но два дня в неделю, после строительства стены, они будут проходить обучение у тебя.

— А вы господа, с завтрашнего дня будете заниматься со мной по отдельной программе.

***

(372–379 день)

Чертовски не хватает взрослых, вменяемых людей. Языковой барьер, это вообще божья кара, направленная на своих непослушных детей создателем, за то, что они решили приблизиться к нему.

Лёньки с Борькой, для картографирования местности и составления плана, физически не хватало. Будь у меня теодолит с нивелиром, было бы проще, а так, пришлось брать девчонок из нового пополнения. Мальчишек Володька зажал, но я и не настаивал. Перед ним и так стоит не лёгкая задача.

От всех хозяйственных дел я отстранился, только утром и вечером, проверяю выполненные объёмы, и делаю нагоняй, если есть за что, и раздаю «особо ценные указания», если надо.

Всё остальное время, мы впятером, носимся по территории садового участка, таская мерные инструменты, и учимся ими пользоваться. В промежутках, во время отдыха, с помощью близнецов занимаюсь русским языком с двумя девчонками, и даю дополнительные уроки по алгебре и геометрии.

Для замеров расстояний, поначалу, я хотел использовать рулетку, на пятнадцать метров. Потом передумал, и сделал большую «козью ножку» раздвигающуюся до двух метров. Проблема была с измерением углов.

Простенькую «алидаду» я сделал из куска фанеры, вырезав из неё круг и нанеся с помощью транспортира круговую разметку. В центре импровизированного теодолита, на другом поворачивающемся куске фанеры, присандалил брелок от ключей, сделанный в виде маленькой лазерной указки. Хорошо, что батарейки ещё работают, но на будущее надо что-то придумывать, надолго электроники не хватит.

Всю конструкцию, вооружив её маленьким уровнемером, я прикрепил к самодельной треноге, с не двигающимися ножками.

— Держи вешку прямо. Ещё прямей… По носу своему смотри. У тебя что, одна нога короче другой… Вот! Так и держи.

Ленька, стоящий около солнечных часов, приложил «вешку» к носу, и замер.

— Смотри, — я повернул в сторону замершего Лёньки лазер, и нажал на кнопку. — Видишь?

Борька прищурился, вглядываясь в брата, и отрицательно замотал головой.

— А ты?

Варька, девочка из новеньких, тоже ничего не увидела. И я тоже. Промахнулся.

— Теперь доворачиваем… — пробормотал я себе под нос, поворачивая лазерный целеуказатель.

— Вижу, — заорал Борька, оглушая мне правое ухо. — Ой. Опять нету. Ой, опять есть.

— Не ори. На, сам наводи. Учись.

Борька навёл быстро. Зрение у него не в пример лучше моего.

— Теперь смотри, куда показывает риска. Что написано?

Борька старательно рассмотрел мои каракули.

— Двести семьдесят три и шесть десятых..

— Чего «двести семьдесят три и шесть десятых»? Метра, сантиметра или килограмма?

Борька почесал макушку.

— Э-э-э…

— Не «э-э-э», а… Градуса, балбес. Запоминай. А теперь, что надо сделать?

— Записать?

— Молодец, записывай. Записал? Ещё что забыл сделать?

Борька только хлопал глазами, и молчал.

— Рассказываю ещё раз. Сначала записываешь номер точки, это там где с вешкой стоит Лёнька или Ритка.

— А как я узнаю, какой у неё номер?

— Сам даёшь, по порядку. Точка один, точка два, точка… и так до бесконечности.

— До бесконечности? — Борька уныло качнул головой. — Я такой цифры не знаю.

— Пока не надоест, — пояснил я, и продолжил. — После того, как запишешь номер точки, чего, кстати, ты не сделал, пишешь вот эти цифры, или те на которые покажет вот эта стрелка. Потом кричишь Лёньке или Ритке, чтобы посмотрели отметку на вешке. Записываешь. После посылаешь Варьку замерять расстояние от себя до вешки. Записываешь. Машешь рукой Борьке или Ритке, чтобы шли в другое место. После того как они встанут, выравнивай их и начинай всё с начала.

— Теперь делай всё сам, а я посмотрю.

Через неделю, мы нарисовали первый план. Пока только моих шести соток, но начало положено. Близнецы и три девчонки, (пришлось рекрутировать ещё одну), работают сразу двумя бригадами. Двое бегают с вешками, и две с «козьими ножками» замеряют расстояния. Так получалось быстрее.

***

(380 день)

Мелкий противный дождик, зарядивший со вчерашнего дня, сменился с утра мелкой снежной крошкой. Холодные порывы ветра сорвали последние завядшие листья с яблонь и унесли в степь. Градусник на двери показывал устойчивое падение температуры, и сейчас красный спиртовой столбик двигался ниже минус трёх градусов. В Аурум пришла зима.

И как всегда бывает, ждёшь зиму, ждёшь, а она приходит внезапно. И с большим сожалением должен признаться, что мы тоже не успели, и не предусмотрели. Пока только утеплены охотники, дети и молодое дворянское сословие. Тёплой одежды на всех не хватает, и её сейчас спешно, оставив все дела, шьют все свободные женщины Аурума, в том числе и Надькина артель.

Но не только одеждой мы оказались бедны, но и тёплыми помещениями. Пошивка одежды много места не требует, и вторая хижина с круглой печкой… кстати, она греет лучше, чем моя, вполне, умещает «портняжек». Но, для плетения опор, разделённое на небольшие комнатки помещение, не подходит. Нужен навес для «Эдема», а его нет.

Пришло время активных действий.

— Товарищи охотники, — князь Владимир, переводивший мою речь, поморщился. Это слово ему категорически не нравилось, в тарабарском аналога ему нет, и князю приходилось каждый раз строить фразы подходящие по смыслу. Бравый вояка, стал всё больше и больше, походить на своих коллег с Земли. Для пущего сходства не хватает только морщины, между лопоухими ушами. От фуражки. — Мне нужна ваша помощь.

Слушавшие мою речь охотники, насторожились. Всякий раз, когда я обращался к ним за помощью, заканчивалось для них ненужной головной болью. А, что я могу сделать, раз надо?

— Мне нужна ваша хижина.

Чувствуется, что передо мной стоят родственники Немо. Есть в них что-то общее. Даже вот это идиотское выражение лица, одно на всех. Выражение, которое ни хрена не выражает. «Самураи», блин! Только куцые и плешивые бородки подрагивают на ветру, вытирая льющиеся из красных носов сопли.

Блин! Они не привыкли к холодам. Аборигены, обычно откочёвывают в тёплые страны вместе с убегающими от зимы стадами. Это их первая в жизни зимовка, которую они собрались провести в «тёплом» помещении, которое тоже увидели впервые. А тут такой облом.