Улыбка Бога [СИ]

— Пусть веселятся, — верно понял недовольство танкиста командир гренадеров. — Это до первой пули в задницу. Потом поумнеют.

— Поумнеют, ага… — задумчиво протянул танкист и обтер о штаны запачкавшуюся руку. — И эта дорога еще… Первоклассный автобан. Кёльн-Бонн, не меньше. И посреди степи, где даже большевики не водятся.

— Ошибаешься, — медленно протянул Курт. И заорал во всю глотку, мигом сбрасывая всю беззаботность:

— К бою, сукины дети!

Мартин напрасно грешил на пехотинцев. Вроде бы расслабленные парни в момент рассыпались вокруг дороги, занимая мало-мальски пригодные места. Хищно шевельнул стволом пулемета «ганномаг». А по странному автобану катились прямо на их импровизированные позиции, не менее странные грузовики….

А потом тяжелый люк захлопнулся над головой, отрезая от внешнего мира, оставляя только острый запах сгоревшего пороха, близкий грохот орудия под ухом и бессильное цоканье пуль по броне.

Гауптман и обер-лейтенант пили не стесняясь. Некого стесняться было. Практически весь личный состав остался лежать в пыли широкой русской степи. Кому можно было помочь — помогли. А кому было суждено умереть — уже отдали души прилетевшим на шум боя валькириям. Шума было предостаточно не только для валькирий, но и для сошествия на землю самого Одина. Или еще кого из древних кровожадных богов. Грузовики оказались до отвала набиты бойцами. Не особо подготовленными, конечно. Но у каждого был легкий ручной пулемет. А еще у нападавших было два десятка безоткатных орудий. Пусть даже и одноразовых, но оба БТРа уже догорали, пуская чадные хвосты дыма, а любимая «троечка» обер-лейтенанта бесстыдно раскинула сорванные близким попаданием траки…

— Ничего не пойму, — в который раз тихо сказал гауптман. — Бред какой-то. Рожи обросшие как у висельников, но форма практически новая. И вразнобой. А оружие новенькое. И одинаковое, — гренадер вертел в руках пулемет. — И еще, на нем цифры стоят. Сказал бы: «даты», но «1989»! И русские буквы.

— Ну не знаю я ничего. Не знаю, — тихо ответил Мартин. — Наверное, это чьи-то злые шутки. А Бога ли, Дьявола, так то пусть Анненербе разбирается. Им по штату положено…

«Грабли на Цветном» шумели многоголосицей. Странное заведение. Не ресторан. Ни обслуживания толкового, ни условий нормальных, хоть и цены скорее ресторанные. Но и не забегаловка — всё культурно, чистенько, кухня приличная. А если вдруг какое безобразие — мигом появляются крепкие парни в цивильных костюмах, больше похожих на армейскую форму.

Впрочем, если бы двое, сидевшие за угловым столиком в зоне для курящих, решили побуянить, у местных секьюрити возникли бы серьезные проблемы. Достаточно было взглянуть на налитые силой плечи, на скупые размеренные движения. Битые волки. Нет, скорее — волкодавы. Не молодые, но и не старые. Лет сорок. Может, чуть больше.

Буянить мужики не собиралась. Сидели долго, не отнять. И выпить успели изрядно, но лишь очень внимательный наблюдатель сумел бы заметить легкие признаки опьянения.

— Ну, давай за встречу повторим! — произнес стриженный «ежиком» мужчина с едва заметным шрамом, пересекающим лоб. — Дай бог, не крайняя!

— За встречу, — эхом отозвался второй, отличавшийся от товарища разве что расположением шрама. У него рубец пересекал щеку.

Разговор плавно перетекал от одной темы к другой, ничего не затрагивая всерьез. Словно пролетая по касательной…

— Я тебе вот что скажу, Серега! — произнес «Ежик», уткнувшись взглядом в стеклянную вазочку с остатками салата. — На то она и война. Всякое случается. И чудеса, и странности необъяснимые. Иные копнешь — чистой воды совпадения кучей громоздятся. А иногда, ум за разум заходит… Если не в бога, так в провидение верить хочется. Помнишь, где я в девяносто девятом лямку тянул?

— А то, — отозвался собеседник, — как не помнить. С моей же подачи туда ушел…

— Вот… Что помнишь — то хорошо. — «Ежик» забросил в рот кусочек мяса, тщательно прожевал. Задумался на секунду…

— И прошла тогда оперативка. По чекистским каналам. Какими судьбами копнули — того не знаю, и знать особо не хочу. Может кого за бейцалы повесили, может паяльник в жопу засунули… А то и конкуренты слили. У них это в порядке вещей.

Так вот, по оперативке проходило, что сам «Тракторист» в гости собирался. И что планируется, и где, и когда. Вплоть до маршрутов движения и номеров машин… А до кучи — еще и список тех сук продажных, кто на лапу взял заранее. У меня тогда сразу сомнения возникли: уж больно хорошо всё складывается. Как бы на сюрприз не нарваться.

— Логично! — подтвердил собеседник и разлил по рюмкам остатки водки. — Любой занервничает от такой халявы…

— Угу. Но начальству-то не прикажешь. Из города всех выдернули. Вплоть до участковых. И на каждом предполагаемом маршруте засаду посадили…

Выцедили сквозь зубы. Закусили…

— А на весь город — мой взвод, да пара десятков «пэпсов» осталась. Сижу и жопой проблемы чую. На каждый треск в рации дергаюсь со страшной силой. Вдруг дезу слили, или «Тракторист» передумает да к нам повернет. Он ведь хитрожопый был, любым китаезам сто очков даст. И любую неприятность за неделю наперед чуял… А против его банды с одним взводом…

— Да уж… — протянул Сергей, — и как? Что обошлось и так понятно, иначе сейчас не сидели бы.

— Обошлось. Но необычно. Слушай. Короче, сидим, нервы себе на стволы мотаем. Вдруг вызов. Открытым текстом орут. Километрах в двадцати от города бой идет. С применением артиллерии и хрен знает чего еще, чуть ли не танков. Грохот на всю округу. А кто и с кем воюет — хезе. Вот ты, прапорщик Грошев, хватай своих, да дуй туда. Типа разобраться и доложить обстановку.

— Вот, мать их за ногу!

— О чем и говорю? Там канонада, аж в городе слышно, а ты звездуй на УАЗах с двумя БТРами и наводи порядок. Куда деваться? Некуда! И что с того, что у меня самое тяжелое — КПВТ. И тот в одном экземпляре. На втором затворная группа вразнос пошла…

Грошев замолчал, открыл новую бутылку.

— Поехали. Не скажу, что торопились. В этих местах степь одна. Ни одной деревеньки, стало быть, мирное население напрочь отсутствует. Так что, хотя зря время не теряли, шли со всем бережением. И прибыли в итоге к шапочному разбору. Отвоевались ребятки.

Он опять замолчал.

— И кто это был? — спросил Сергей

— «Тракторист» и был. Мы его должны были получить во всей красе. Да видно, не судьба. К нашему приезду живых муджахедов не осталось…

— Кто же его так?

— А вот тут-то весь смак! Потому как танкетка разбитая стоит и пара броневичков догорает. Слабенькая броня, противопульная, но всё же броня. И тоже «двухсотых» полный комплект. Несколько трехсотых. Тяжелых. Целых только двое. Ни царапины. Но пьяные в уматину. Но и то не главное. Нохчи как положено — борода, автомат… А те, кто с другой стороны были — лютый крышеснос. Что трупы, что живые — как из фильмов про войну. Вермахт, мать его етить! Истинные арийцы один к одному. Одежда, оружие — всё оттуда. Я потом танкетку ту в Интернете нашел. Панцер-три. Немецкий танк времен войны. И броневики тоже. «Эсдэфэказэ» с длинным номером. Вот так то…

— Ролевики какие? Эти, страйкболисты, или как их там.

— С боевым оружием? С танком? И «Тракториста» тонким слоем по степи размазали? Не смеши. Да и в тех краях страйкболисты тогда не водились. Их и сейчас там не особо.

— Мда… Сомнительно, соглашусь.

— Ото ж! Тех двоих мы повязали, а они по-русски ни слова! И не английский. Ну и не чеченский, естественно, уж в нем-то мы поднаторели. Был у меня хлопец один, немецкий в школе учил, он и опознал.