Другой путь -2

А вот что делать с расходами – ясности так и не возникло. Я очень надеялся на приезд Майцева-старшего, и ему уже было отправлено приглашение от местного университета, в рядах спонсоров которого с недавнего времени значилась и “Первая торговая компания Смита”, но вместе с тем прекрасно понимал, что организовать что-то масштабное за столь короткое время уже практически невозможно. Даже будь ты четырежды гением – в одиночку это сделать не получится. К тому же я очень боялся нарваться на каких-нибудь Петриков и упустить тех, кто действительно мог совершить прорыв в науке.

На той волне обожания и любви к Горбачеву, что одолела практически все западные круги, можно было попытаться это сделать, но уже чуть позже – года с девяностого это с каждым днем станет делать труднее, потому что вакантные места “советников” займут не наши люди. Следовало начинать превращение капитала во что-то более весомое, вроде опытных предприятий и исследовательских центров, но страшно было отдавать в чужие руки даже незначительную мелочь – как сказал один из инвестбанкиров: “если бы я давал деньги кому попало – я никогда не стал бы миллионером”.

Но стоящая перед нами задача все чаще виделась мне в образе здоровенного валуна, который вроде бы и подъемный – по весу, размерам, однако как за него ухватиться? Я не знал и это меня бесило! Все мысли ежедневно крутились только вокруг этой простой мысли: с чего и как начать? И ответов не было – за что бы я не схватился, я обязательно выпускал из виду другую важную часть решаемой задачи, которая сводила мои усилия по подъему валуна к нулю. И сколько бы я не думал – задача казалась неразрешимой.

В общем, когда в конце февраля офисе торговой компании Смита появился некий Дэннис Блэк, я уже находился в предистеричном состоянии: почем зря срывался на девчонок, звонил Снайлу, Уилкоксу и Бригли и требовал-требовал-требовал, не очень соображая – чего хочу от них добиться.

Мистер Блэк вошел в офис около полудня, очаровал своей непосредственностью Марту и напросился ко мне на беседу, сославшись на неотложное дело.

Я успел подумать о многом: и о всемогущей SEC, надзирающей за фондовым рынком и о ФБР, учуявших что-то незаконное в нашей деятельности; мелькнула мысль о возможном ко мне интересе со стороны АНБ, созданном американцами разведывательном монстре в мире коммуникаций – трафик международных переговоров скромной “Первой торговой компании Смита” уже давно превысил все разумные пределы, и мы всерьез задумывались о переходе на круглосуточный график работы.

Но все оказалось куда проще – вместо рукопожатия он протянул мне визитную карточку, на которой значилось: “Кооператив “Павлов, Воронов, Изотов”, торговый представитель на территории Северной Америки”. Мне стало смешно, и я не знал как на это реагировать.

— И еще вам велела передавать большой привет Юля Сомова, — добавил мистер Блэк. — Мне и моим коллегам необходимо встретиться с вами в приватной обстановке, где нам никто не помешает. Знаете, все эти звонки, уши в стенах… Береженого бог бережет.

И камень с моей души свалился. Теперь я знал, что и как буду делать.

В тот же вечер, когда дежурно позвонил Майцев, я сообщил ему свою отличную новость. Но он воспринял ее без особого энтузиазма – весь был погружен в свои хитромудрые операции.

Мы встретились с “коллегами Блэка” через два дня на ферме, купленной одним из них. Их оказалось восемь человек примерно одного возраста – около сорока пяти. Два майора, четыре подполковника и два полковника. Немного единиц, но достаточно опыта, мозгов, знаний и умений. Разведчики, контрразведчики, два специалиста по охране, один по информационной борьбе.

Подполковник Борис Киричев – Уильям Донован и майор Игорь Лапин – Алекс Вязовски представляли Девятое управление – охрану советских вождей. Уильям был высок, блондинист и внешне немного нескладен, Алекс – крепко сбитый мордатый живчик, обладавший цепким взглядом, который выдержать было почти невозможно. Майор Евгений Жуков – Гарри Зельц, кучерявый очкарик, отдаленно похожий на любимого всем Союзом “Шурика”, последние годы подвизался на ниве информационного обеспечения в Отделе Правительственной связи. Полковник Николай Старый – он и был самым старшим по возрасту во всей группе – немного за пятьдесят, невысокий, невзрачный, как актер Филозов, носил псевдоним Теодор Берри и всю жизнь прослужил в Первом Главном Управлении – во внешней разведке. В группе нашелся его коллега – Андрей Рахманов, улыбчивый, хитроватый татарин в чине подполковника с канадским паспортом на имя Эндрю Циммермана. Еще два подполковника – Семен Будаев – Саймон Белл и Александр Козлов – Алан Пике, внешне сильно похожие, но с разными темпераментами, представляли “Шестерку” – экономическую безопасность. Дэни Блэк – так он просил себя называть – оказался полковником Черновым из той же Шестерки. Он был старшим в этой группе и поэтому говорил со мной в основном он:

— Сергей, — начал он, — нас отправили сюда вам в помощь, но четкие инструкции получили только Борис и Игорь. Они займутся твоей охраной. И Захара – как секретоносителя. Но что делать остальным?

Наивные, они ждали от меня каких-то распоряжений, а я приготовил для них самый большой геморрой, какой только мог придумать: они сами должны были найти себе занятие. И я не зря плохо спал целый месяц – я уже решился идти до конца.

— Да, сейчас я вам все расскажу, — ухмыльнулся я. — Наверное, долго можно ходить кругами и придумывать черт знает что, можно вас какое-то время обманывать, можно найти тысячу объяснений и условностей, но все это будет работать до поры, до времени. Кто-нибудь слышал о Гарри Берзыньше?

— Это тот малохольный физик из Университета Макгилла, что собирается путешествовать во времени? Вроде бы заглохло у него все, — показал свою осведомленность Эндрю Циммерман. И я вспомнил, что он – Андрей Рахманов – обладатель канадского паспорта.

— Точно, тот самый Берзыньш. У него все получилось, немного не так, как виделось изначально, но результат есть. Я и есть его результат. Все дело в том, что я вижу будущее.

— Хорошая шутка, — мгновенно нашелся похожий на Шурика связист Евгений. — Когда Горбачева скинут?

Остальные засмеялись.

— Это не шутка, — я прошелся по комнате.

Было очень странно видеть перед собой восьмерых битых жизнью мужиков, сидевших вокруг меня с самым унылым видом. И я должен им что-то рассказать, во что они обязательно должны поверить. Где найти такие слова, если во всякой информации они привыкли видеть игры противника, если привыкли анализировать все встречающиеся детали, если… Я долго мысленно готовился к этой встрече и все равно оказался не готов.

— Ему действительно кое-что удалось. Не знаю, один ли я такой или есть еще, но вот он факт, которым нужно пользоваться. Почти всех из вас я сегодня вижу впервые. И, тем, не менее: у товарища Лапина под правой лопаткой два шрама от пулевых ранений. И он никому никогда не признается в настоящих причинах их появления. У вас, товарищ Жуков, есть дочь, о которой вы не любите вспоминать, потому что родилась она, когда вам было пятнадцать лет, да и отцовство ваше сомнительно. Не сомневайтесь – через двадцать лет вы сделаете тест ДНК – она ваша дочь. У вас, товарищ Рахманов в следующем году умрет отец, а вы не сможете быть на похоронах, потому что будете лежать в провинциальной больнице в Колумбии с пневмотораксом после скоротечной стычки с людьми Даниэля Барреры. Вы, Денис Чернов, — я обратился к Дэни Блэку, — в восьмилетнем возрасте послужили причиной гибели вашего двоюродного брата, случайно обрушив на него оползень в горах где-то в Киргизии. Апшир называется место, если я правильно помню? Вы расскажете мне об этом в две тысячи первом году, когда отправитесь в Киргизию вытаскивать тамошнего президента Акаева из его резиденции, окруженной тамошними исламистами.

— Арслан-Боб, — поправил меня Блэк. — Его засыпало камнями в Арслан-Бобе.

— Вам лучше знать. Так пойдет? Или требуется еще что-то?