Страница 43 из 60
— Знаете, Доктор… я уже начинаю сомневаться в том, что мы хоть что-то знаем, если честно.
— И вы правильно сомневаетесь, сталкер. Однако та самая малая толика мира, познанная человеком при помощи науки, познана верно. Правда, это даже не верхушка айсберга, а так, ледяной осколок, тающий в руках, но, однако, и он может многое рассказать о свойствах ледяной горы. Вы, наверное, уже догадались, о чем я попросил Монолит…
— Да, я читал ваши записи. Знание. Вы попросили его о знании.
— Я был первым ученым НИИ, который сам, без проводников и помощников, с одним автоматом и комплектом плохонькой защиты, в нарушение всех инструкций покинул группу в районе Красного леса, после чего через Припять добрался до Саркофага. И знания я получил — Монолит, знаете ли, иногда выполняет просьбы по-своему, так, как только он один и умеет. Дословно — неграмотный дурак попросил волшебника сделать его всезнайкой — ну, допустим, стремился паренек к знаниям, несмотря на убогий умишко. А волшебник взял да и наколдовал дураку огроменную библиотеку с множеством самых умных книг, объясняющих буквально все на свете. А потом ушел, забыв научить дурня грамоте. Тому только и оставалось, что листать тома и смотреть картинки.
Доктор помолчал, затем усмехнулся и поскреб опустевшую банку вилкой.
— Ну… потому и уходил я, Лунь, грамоте учиться. Примерно туда же и почти точно таким же образом, как и вы. А что касаемо смерти… вот, думаю, вы бы удивились, узнав, как с этой штукой все обстоит на самом деле.
— Да вроде как проходили уже…
— Проходить и понять — вещи разные, сталкер. Скажем так, смерть существует, но не везде и не всегда. И не для всех, если можно так выразиться. Мы ведь живем не в системах координат, не только в том пространстве и времени, что способны воспринимать наши примитивные органы чувств. Ведь, в сущности, мы воспринимаем глазом только узкий, крохотный спектр электромагнитных волн, и ничего, кроме них. Ухо слышит колебания газа — и это все, что ухо может слышать. Обоняние, осязание, вкус при всем его многообразии — еще более узкоспециализированные органы чувств, которые развиты у человека намного хуже, например, зрения. В основном все приборы, изобретенные человеком, лишь усиливали органы чувств или переводили информацию в доступный для нас вид, искажая ее при этом до безобразия. И неужели разум, укомплектованный столь убогими и несовершенными инструментами познания, как наши хиленькие каналы, и способный воспринимать мир только через них, не ограничен уже только этими пределами? Конечно же ограничен, притом очень жестко… в мире, допустим, полностью слепых существ, и при том наделенных разумом, открытие световых волн будет доступно только исключительному гению. И даже он сможет понять их, оперируя не зрительными образами, а какими-нибудь звуками или даже запахами. Если ты попытаешься объяснить такому существу, пусть и невероятно умному, гениальному даже, как выглядит свет или перспектива, что такое картина или фотография, то ты ничего не добьешься. Никогда это существо не поймет тебя так, как ты этого хочешь — оно не видит, и этим все сказано. Поэтому и я сейчас не в состоянии объяснить вам, сталкер, множество тех вещей, что стали мне понятны. Просто потому, что вы не сможете это воспринять, увидеть и, соответственно, понять.
— Постарайтесь. А вдруг?
— Хм… ладно, — Доктор усмехнулся. — Когда я вас лечил, точнее, наблюдал за тем, как вас вытаскивает с того света Пенка, кое-какие ваши особенности привлекли мое внимание. Например, ваша способность видеть сны, непростые сны, которая вас всегда нешуточно раздражала. Это вас пугало, хотя, и вы говорили об этом, вам снились артефакты в знакомых участках Зоны.
— Да было такое, — я откашлялся. — Но один раз. И то, что я потом нашел «хабар» именно на том чердаке, который приснился, можно считать совпадением. Случайность.
— Случайностей не существует, Лунь. Заявляю вам это с полной ответственностью… любая случайность не случайна, это скорее единственно верная реализация одного из бесконечного числа сценариев реальности… гм… ладно, я отвлекся. Так вот, сталкер, это не случайность, это даже не прогноз, а именно знание, пришедшее тебе из Зоны в удобоваримом для тебя виде, минуя органы чувств. Выброс две тысячи седьмого не только вычистил из тебя большую часть памяти, но и кое-что дал взамен. Какая-то часть тебя уже знала, что на крыше заброшенного дома лежит артефакт. Одна из тысяч твоих граней передала информацию другой грани тебя. Да, твоя личность, все то, что ты решил считать самим собой — всего лишь одна из тысяч граней тебя настоящего, о которых ты, тем не менее, знать не знаешь. Мало того, мир, который ты видишь трехмерным, на самом деле таким не является — ты живешь одновременно в сотнях измерений, не понимая этого и не в состоянии понять не потому, что ты глуп, а просто потому, что ты человек. И ты упрямо оставался человеком, не желая быть никем иным… а когда сдался и начал уходить, считая, что сошел с ума, тебя вытащила твоя девчонка. Ты слишком человек, Лунь, и никогда не захочешь стать таким, как Прохоров. В Зоне уже есть Доктор, Смотритель, Бессмертный, и, думается мне, Координатор еще не совсем покинул эту часть мира. Нам не хватает только Сталкера, Лунь. Что же, придется поискать кого-нибудь еще.
— Стоп, Док, стоп, — я махнул рукой, едва не вывернув разогретые консервы. — Уже мозг закипает. Да и как-то страшновато становится…
— Да, конечно, — Доктор усмехнулся. — Есть у меня странная привычка вываливать на человека сразу горы информации, ну, я думаю, вы это заметили при первых наших встречах. А по поводу обвинений, я на самом деле виноват, пытаясь навязать вам тот путь, который не является вашим. Но миссия, сталкер, та, которую я вам поручил, была очень нужна, поверьте. Необходима даже. Хотя она и не принесла ожидаемых результатов, вы все равно все сделали правильно. Даже больше, чем правильно.
— Ну, раз результаты не те получились, то когда же человечество вымрет, по новым прогнозам?
— Человечество не вымрет. Этот сценарий реальности был ошибочен с моей стороны, Лунь. Человечество не вымрет. — Доктор покачал головой. — Я видел, очень хорошо видел это событие, но сделал не совсем верные выводы, потому что мыслил как человек. Единственным правильным решением было то, что я поручил вам ту самую миссию… и, я уже знаю, что Монолит также правильно выполнил мою просьбу. Только так, как и нужно было это сделать.
Доктор бросил опустевшую банку в костер, где она начала шипеть и пощелкивать от выгорающих остатков жира. Пшикнуло колечко банки с напитком.
— Ну, какие планы на будущее, сталкер? — просто спросил Доктор.
— План номер один — никогда не ввязываться в непонятные задания, — сказал я с серьезным выражением лица. Доктор рассмеялся, кивнул, мол, намек понятен.
— Ну, а потом… — я немного задумался. — Как говорится, тот, кто загадывает на будущее, Зону смешит. Впрочем, да простит меня эта особа, планирую я с ней завязывать, Док. Постараюсь подкопить денежек, заработать на уютный схрон у моря и остаток жизни провести там, где много лета и солнца. Может, старею, но к истине, что сталкеры от старости не мрут, стал относиться немного иначе с недавних пор. По крайней мере, ведь не такая это и плохая цель, верно, Док? Хоть какая, но есть…
— Ну, это во-вторых… — Доктор хитро прищурился.
— Вас не проведешь, уважаемый. А во-первых — дойти до Армейских складов. И хотя бы поговорить. Да, просто поговорить. Хотя бы. Мы были отличной командой, Док. Больше, чем командой. Намного больше. И если нам не суждено чувствовать друг друга так, как раньше, то хотя бы пройти не один километр в совместных ходках. Даже если между нами ничего больше нет, одиночество ощущается намного хуже, если успел от него отвыкнуть. Надеюсь, она думает так же. В идеале, лето и солнце я хотел бы встретить тоже с ней, с Хип, Мы уживемся рядом, и нам будет, что вспомнить и о чем поговорить, Док, даже если мы так и останемся друзьями.
— Сомневаюсь, Лунь, очень сомневаюсь в этом. — Док допил энергетик, положил смятую банку в рюкзак и веточкой выколупал из костра прогоревшую консервную жестянку. — Повторяю же: я был тогда очень сильно впечатлен, когда она притащила ваш полутруп на волокуше. И еще сильнее был впечатлен, когда Пеночка поведала мне об истинных причинах вашей болезни. Зона, конечно, постаралась, не без того, но подлинной причиной было совсем другое. Вы сошли с ума от горя и тоски, сталкер, когда Хип, как вы думали, пропала в Зоне. Пенка никогда не лжет, она не умеет этого делать, иначе я бы не поверил, что такое может быть не в бульварных романах, не в старых наивных фильмах, а в нашем реальном мире. Потому я и занят сейчас поисками другого Сталкера, хотя вы подходили на эту роль как нельзя лучше.