Дети дупликатора

Шестерым внутри было тесновато, но никто не жаловался: наоборот, близкий отдых поднял настроение. Быстренько раскатали спальники, сообразили ужин, Грек со словами: «Ну, что, за втягивающий день?» добыл из рюкзака бутылку «Немирова с перцем» ноль-семь и Киргиз наконец-то почувствовал, что день действительно почти прошёл.

Снаружи, наверное, ещё не успело как следует стемнеть, а охранники и Грек, приняв по сто с небольшим на грудь и закусив походными рационами, вытянулись на спальниках и безмятежно захрапели. Впрочем, датчик движения у входа Оцеола всё-таки поставил.

Глава девятая

— Слышь, Саня, — решился на вопрос Сиверцев. — Я вот чего думаю… Меня тебе Тараненко навязал, типа присматривать. А ты ко мне как-то уж слишком тепло отнёсся. Просто как к попутчику, как будто мы из одной команды.

— А мы и есть из одной команды, — неожиданно признался Псих. — Ну сам подумай, что значит — присматривать? Чтоб я не сбежал? Так от тебя сбежать — раз плюнуть, ты же не сталкер, да и вообще человек не больно боевой, уж прости. Странно, что стрелять умеешь. Ты ведь и сам не понимаешь — зачем тебя Тараненко послал. Верно?

— Ну, — смутился Ваня. — По большому счёту — да. В смысле — нет. Не понимаю.

— И какой резон мне в таком случае на тебя крыситься? Мужик ты, я заметил, нормальный, мне ни помочь, ни помешать не в состоянии, да и желания мешать у тебя что-то не просматривается. Так я хоть не в одиночку, хоть поболтать есть с кем. Тем более, ты человек образованный, не то что большинство в этих местах… Из рефлексов только глотательный и хватательный. Я, честно говоря, от недостатка общения тут шизею уже. Так что когда Тараненко тебя ко мне приставил — я только обрадовался. Ей-богу не вру.

Сиверцев вздохнул — получилось не очень весело.

— Ты, наверное, не понял, — продолжил Псих. — Мы когда в баре беседовали, Тараненко ещё считал, что меня надо ловить и мочить, в смысле выдавливать из меня дупликатор. Но я поговорил с ним с глазу на глаз и сумел убедить в том, что сам хочу отдать ему эту шайтан-машинку. И, кажется, Тараненко мне поверил. Во всяком случае, многое говорит за то.

Сиверцев опять вздохнул. Он определённо устал быть ничего толком не понимающим участником сложной и, чёрт бы её побрал, бесконечной игры, правила которой неизвестны, а исход плохо предсказуем.

Ещё с вечера они с Психом договорились наутро «лениться». Иными словами — дрыхнуть сколько получится, потому что спешить всё равно некуда, а до вторника ещё целых три дня. Долгих и пустых. Завтра наступило, вот и следовали теперь договору. Дрыхли долго, а потом долго валялись, лениво переговариваясь каждый из своего угла.

Псих вчера посоветовал на верхние койки не лезть— душновато, мол, да и головой о потолок спросонья треснуться немудрено. Внизу лучше. Поэтому Сиверцев чувствовал себя примерно как в поезде — сбоку стена, сверху полка. То есть, сетка с матрасом. Правда, в проходе вместо столика стоит ещё одна двухъярусная кровать, пустая, ну и попутчик заметно дальше, чем обычно в купе. И окна нет. А в остальном — похоже.

— Слышь, Саня. — Сиверцев окончательно осмелел и решил воспользоваться тем, что Псих готов откровенничать. — А чего это за дупликатор-то? Что он делает? А то я толком и не знаю из-за чего весь сыр-бор.

Псих загадочно хмыкнул:

— А из названия разве непонятно?

— Копирует что-нибудь? — осторожно предположил Ваня самое простое.

— Естественно! Только не что-нибудь, а всё. Реально всё. Хочешь, пачку денег, а хочешь — бутылку водки.

— И что, никаких ограничений? — не мог поверить Сиверцев.

— Ну… практически. Только по размерам — что в сейф не влезет, то никак не скопируешь. И ещё живое не копирует, живых существ, в смысле. Бутерброд с колбасой — пожалуйста, а птичку, там, мыша или таракана — никак. Только впустую разряжается.

«Сейф! — подумал Сиверцев. — Помнится, команду Кардана в мой первый выход с сейфом в Зоне и прихватили! Да и потом к шефу несколько раз таскали эти ящики железные… Живое, значит, не копирует… Интересно..»

— А мёртвого таракана, например, скопирует? Тапком прибитого?

— Не! — покачал головой Псих. — Не скопирует. Не знаю почему.

Сиверцев крепко задумался. В общем, его незамысловатые подозрения подтвердились: больно уж говорящее название. Дупликатор. Для бандитов и дельцов — золотое дно! Буквально золотое. Деньги, конечно, плодить не очень умно — кому нужны горы бумажек, среди которых множество с одинаковыми номерами? Даже если копировать сразу десяток-другой пачек. А вот какой-нибудь завалящий брильянтик-изумрудик, слиток золотой или, допустим, кило героина — дело совсем другое. Тут можно деньги делать в прямом смысле из пустоты.

Потом Сиверцев подумал, что для настолько ценного приза какая-то пока вяловатая свалка происходит. Из претендентов — только Тараненко да Покатилов. Люди, бесспорно, не из последних, но тут вроде как и более крупной рыбе должно быть интересно. Или информация пока ещё просто не просочилась? Варианты, варианты, сотни вариантов…

— Эк у тебя глазки-то забегали, — ухмыльнулся в противоположном углу Псих. — Мечтаешь? Правильно, я поначалу тоже мечтал. И даже одно время верил в то, что выдумывал.

— А теперь уже не веришь? — хмуро поинтересовался Сиверцев. Ему стало немного неприятно от того, как легко собеседник угадал его мысли. Но, если разобраться, какие тут ещё могут мысли возникнуть? Банальные и предсказуемые.

— А теперь я с нетерпением жду момента, когда навеки избавлюсь от этой штуковины, — со вздохом признался Псих. — Потому что бабло баблом, но есть вещи и поважнее бабла.

— Например?

— Например — жизнь, Ваня. Обладать куском мяса в своре злых и голодных волков крайне небезопасно. Особенно если ты маленький и не слишком сильный волк. Я своё уже отметал. И всё для себя уже решил… Если у тебя прямо сейчас есть что-нибудь ценное — можем шлёпнуть пару экземпляров, это без проблем. Но на большее замахиваться не советую. Я, кстати, и Тараненко эти слова озвучил, есть, мол, волки и покруче него.

— И что Тараненко? — Сиверцев даже привстал на локте от любопытства.

— А ничего, — вздохнул Псих. — Рассмеялся.

— М-да…

Сиверцев взглянул на часы — шёл четвёртый час дня.

— Ого! Начало четвёртого! Вот это я поспал, за все три месяца в Зоне разом.

— Да, пожалуй хватит валяться. — Псих потянулся и зевнул.

— Может, в бар сходим? — задумчиво предложил Сиверцев. — Пивка, там… Или чего покрепче. Всё равно делать нечего.

— Нет, Ваня, — грустно возразил Псих. — Мне наружу нельзя, мигом возьмут за кадык.

— Вчера же не взяли?

— Вчера я рисковал. Осознанно. Потому что мне позарез надо было переговорить с Тараненко. Ну и время я хорошо подгадал, да. Один раз такое могло пройти, тем более, что пока я с твоим шефом общался ни одна сука ко мне не рискнула сунуться. Но сегодня-то всё не так. Тараненко нету. До бара мы, может, и дойдём. Может быть, даже пива попить сможем и даже благополучно выйти. Но потом нас возьмут. Точнее, возьмут меня, тебя-то вряд ли кто ищет. Хотя под шумок могут и тебя шлёпнуть, тут с этим просто, сам знаешь. Нет, Ваня, сидим тихо, как мыши под веником. И во вторник выглядывать вездеход к Болоту, скорее всего, ты сам пойдёшь, без меня.

— Сам? — заволновался Сиверцев. — Слушай, я сам по Зоне ещё не ходил… И не рвусь, если честно.

Псих немного поразмыслил.

— Ладно, там поглядим, — неопределённо сказал он. — Время ещё есть, всё взвесим как следует. Давай уже подкрепимся, что ли. И, кстати, чтобы принять на грудь вовсе не обязательно тащиться в «Рентгены». Пива у меня, правда, нет. Зато кое-что другое найдётся.

Псих отбросил одеяло и встал. Поддёрнул трусы и пошёл в санузел, умываться.

Умываться, кстати, приходилось водой из бутылок, хотя из крана в санузле что-то такое жидкое капало. Но Псих этим пользоваться отсоветовал. А Сиверцев, ясное дело, не возражал.