Дети дупликатора

Подсев к столу, Храп первым делом сцапал налитую рюмку и молодецки махнул её, догоняя товарищей. Крякнул, утёрся тыльной стороной ладони и деловито объявил:

— В Зону идём. Все пятеро. Прямо с утра. Так что допиваем, и баиньки. Причём тут, в кубрике, по хатам — ни-ни!

— А Тучкин как же? — Оцеола по-девичьи хлопнул ресницами.

— За ним уже выехали…

Налим мрачно вздохнул и потянулся к бутылке:

— Всегда так!

Завершить посиделки было делом пяти минут. К тому же, поспать было действительно нелишне — прошлую ночь в «100 рентгенах» никто толком не отдохнул. Поэтому допили и поднялись, хотя бар ещё не закрывался.

В кубрике кто-то уже молодецки похрапывал. Оказалось это работающие на босса сталкеры, с которыми, собственно, завтра и предстояло идти. С тем и отбились.

А наутро, хмурые и невыспавшиеся, потому что поспать удалось неполных шесть часов, принялись готовиться к выходу. Самым хмурым выглядел Тучкин — ещё бы, его вчера фактически с бабы сняли. Оцеола принялся было коллегу по этому поводу подначивать, но Тучкин только скорбно вздыхал в ответ — пришлось отстать. Киргиз с утра долго рассматривал распухшую губищу перед зеркалом. Идти в таком состоянии в Зону — однозначно не верх мечтаний. На внешний вид Киргизу было в полной мере наплевать; хуже то, что незажившая ранка с большой охотой собирает всякие мутировавшие инфекции и прочую заразную дрянь. Однако оказалось, что босс даже эту мелочь предусмотрел: в умывальню при кубрике заявился медик с чемоданчиком и в первую очередь занялся именно Киргизом. Не скажешь, что Киргиз после его вмешательства стал как новенький, но опухоль уменьшилась вдвое да и саднить губа перестала совсем. Напоследок медик выдал блистер с таблетками, специальный биопластырь и велел менять его раз в сутки, а таблетки глотать дважды — по одной утром и вечером.

— Спасибо, Сан Борисыч! — от души поблагодарил Киргиз. — Чтоб мы без вас делали?

— Сдохли бы от триппера, — меланхолично ответил медик и занялся Оцеолой, у которого после вчерашнего на плече проступил изрядный синячище.

Команда реплике медика не без удовольствия поржала, а Тучкин почему-то густо покраснел.

Потом быстро перекусили в баре, естественно — насухую, потому как время уже считалось рабочим. Остался инструктаж, экипировка и собственно выезд. Обычно выезд происходил ночью, когда на периметре и офицеров нет, и служаки спят, и вообще меньше ненужных свидетелей. Но иногда у босса вдруг возникала надобность ломиться в Зону немедленно, белым днём. Наверное, это стоило дороже — Киргиз не знал, но подозревал. Самому ему ещё ни разу не приходилось уходить в Зону днём — да и вообще Покатилов чаще туда засылал сталкеров, а не собственных охранников. Однако приказ есть приказ: нанялся на такую работу — исполняй и не выпендривайся.

Как выяснилось, настоящий сталкер с ними шёл только один — Грек. Невысокий, чернявый, вёрткий и шустрый. До недавнего времени он числился в отмычках у завязавшего Кекса. Киргиз слышал, что этот пройдоха несколько раз норовил от Кекса отколоться и зажить своим умом, но Кекс его всякий раз отговаривал, а потом случилась та самая история с пси-монстром и Кекс отчего-то решил со сталкерством завязать. Категорически и бесповоротно. Правда, ходили слухи, что его поставили перед выбором: или брось всё и уезжай, или сядешь, причём надолго. Если так, то понятно почему Кекс решил свалить. И свалил; правда, нельзя сказать, что бросил всё. Кекс по-быстрому продал, что имел, поставил приятелям отходную и укатил к себе на родину, в Крым. Квартиру, кстати, он продал именно Греку, да и не только квартиру — многое из снаряжения тоже, и вроде как в сталкерской среде объявил Грека своим преемником. Это значило, что если какие висячие выплаты вдруг всплывут, их получит уже Грек. Но если всплывут какие-нибудь долги, платить тоже Греку. Но тот был парень ушлый и подобные перспективы его не пугали. После отъезда Кекса Грек несколько раз ходил в Зону и довольно удачно, потому что Покатилов, до того к нему всего лишь присматривавшийся, в итоге купил его с потрохами, как несколькими годами раньше самого Кекса.

Почему не шёл напарник Грека по прозвищу Паня — неизвестно, но у босса свои резоны, Киргиз это понимал. Не идёт, значит так надо.

На инструктаже Соломон показался Киргизу подозрительно немногословным, даже ни одной байки своей еврейской не рассказал, от каких покатиловские ребята обычно со смеху выпадали из кресел.

А ещё Киргиз отметил, что Грека на инструктаже не было — его, вроде бы, вразумлял лично Покатилов.

Задание показалось Киргизу странноватым, но любое, в общем-то, задание может показаться странноватым, если озвучить только действия, не раскрывая мотивов.

К периметру отвёз Чига — с перебинтованной рукой и на новеньком, ещё пахнущем автосалоном микроавтобусе, всё той же привычной марки «ниссан». Ехал Чига подчёркнуто аккуратно, так, что народ даже не валился друг на друга на выбоинах или при входе в поворот. Приметный лесок, в котором часто приходилось отлеживаться перед броском за колючку, сегодня проскочили — входить предстояло гораздо севернее, на тропу, убегающую далеко вглубь Зоны и там продолжающуюся примерно посредине между Милитари и Радаром.

На границе в этом месте тоже имелся блок-пост, но там хозяйничали не натовцы, а некие хмурые типы в камуфле без единого знака различия. Никто из них не проронил ни слова когда Храп продемонстрировал какой-то жетон. И не двинулся с места. Только взглядами проводили. Когда блок-пост остался далеко позади, Киргиза догнал Налим и пошёл рядом.

— Ты чего-нибудь понимаешь? — тихо спросил он.

— Не-а, — честно признался Киргиз. Потом подумал, и поправился: — Хотя, нет, вру. Одно я точно понимаю: меньше знаешь — крепче спишь.

— И дольше живёшь, — пробурчал, не оборачиваясь, Храп, шагавший метрах в пяти впереди. — Отставить базары!

— Ну и слух у тебя, старшой, — хохотнул Налим. — Как у шпиёна!

— Не жалуюсь, — ответил Храп. — Но вы и правда болтайте поменьше. Зона уже.

Идущий первым Грек как раз замер и предостерегающе поднял руку.

— Чего там? — насторожился Налим.

Грек долго переминался с ноги на ногу и, вытягивая шею, вглядывался куда-то вперёд. Оцеола не выдержал и очень медленно приблизился к нему, остановившись чуть позади, за левым плечом.

— Там кто-то есть, — тихо произнёс Грек. — Глянь-ка на сканер. Метрах в семидесяти прямо.

Оцеола оживил детектор жизненных форм и некоторое время внимательно изучал расположение красных и зелёных точек на экранчике. Зелёных точек было шесть, точно по числу их команды. Красных чуть поболее и все далеко — несколько штук в густом леске далеко справа, а остальные поодиночке прямо по курсу, но любая гораздо дальше, чем место, которое не понравилось Греку.

— На сканере чисто. Прямо кто-то есть на четыреста метров, ближе никого.

Грек принялся вертеть головой, оценивая местность.

— Кто-нибудь, по одному — справа-слева в обход метров на тридцать! — скомандовал он наконец.

— Налим, Киргиз! — шёпотом повторил Храп, потому что формально все охранники подчинялись ему, а не Греку.

Киргиз без лишних слов взял винтовку наизготовку и ушёл влево, не сомневаясь, что Налим точно так же двинул в противоположную сторону.

Сам Грек тоже приподнял ствол «калаша» и медленно, словно ступал по минному полю, двинулся вперёд.

Киргизу довольно быстро стало понятно, что прямо на пути Грека расположена то ли воронка, то ли небольшой окопчик. Сам он видел это углубление в грунте с иной точки, нежели Грек и его позиция для наблюдения была более удобна — не мешал небольшой бугорок, вероятно — вынутая из углубления и сваленная в виде конического курганчика земля.

Примерно на половине пути, когда до воронки осталось метров тридцать-сорок, Киргизу тоже показалось, что кто-то там шевельнулся. Он даже остановился, а секундной позже замерли и Грек с Налимом, скорее всего просто заметив остановившегося Киргиза.