Путь к рассвету

“Мы нашли Скалы Чаек”, напомнил Дриззт Кэтти-бри, пытаясь поднять ее настроение, хотя по его голосу можно было безошибочно понять, что он сам находился на грани раздражения. “Они не намного больше”.

“Ба, да о них все знают”, — возразила Кэтти-бри. “Плыви прямо на запад”.

“Мы знаем, где мы, и мы знаем, куда плыть”, — настоял Дюдермонт. “У нас есть карта, мы плывем не вслепую”.

Кэтти-бри посмотрела через плечо и бросила хмурый взгляд на Данкина, снабдившего их картой, который в этот момент усердно трудился, отдраивая корму. Одно лишь кислое выражение лица девушки возразило заявлению Дюдермонта, и показало капитану, насколько достоверной она считала карту.

“К тому же у магов есть новые глаза, видящие далеко”, — сказал Дюдермонт. И в самом деле, поняла Кэтти-бри, хотя и сомневалась, насколько надежными являлись обсуждаемые “глаза”. Харкл и Робиллард взяли со Скал Чаек несколько птиц, и утверждали, что они могут общаться с ними с помощью своей магии. Оба мага заявили, что чайки помогут, и, каждый день, свободно отпускали их летать, приказав им докладывать обо всех своих находках. Кэтти-бри особо не думала о магах, и, правду говоря, все, кроме двух из десяти птиц, взятых ими, улетели, не вернувшись на Морскую Фею. Кэтти-бри решила, что те птицы просто полетели обратно к Галл Рокс, смеясь по дороге над чудаковатыми магами.

“У нас не было ничего кроме карты, с тех пор, как мы покинули Минтарн”, — мягко сказал Дриззт. Пытаясь развеять страхи и злость, прямо выраженные чертами красивого обоженного солнцем лица девушки. Он сочувствовал Кэтти-бри, потому что разделял эти мрачные мысли. Они все знали, какие у них шансы, и до сих пор путешествие проходило неплохо — уж точно не так плохо, как могло бы. Они были в море уже несколько недель, большую часть времени в открытом океане, и они не потеряли не единого матроса, да и запасов, хотя и было мало, вполне хватало. За это спасибо Харклу и Гвенвивар, улыбнувшись, подумал Дриззт, ведь пантера и маг, отчистили корабль от целой кучи надоедливых крыс вскоре после отплытия из Вингэйта.

И все же, несмотря на понимание того, что путешествие шло хорошо и в нужном направлении, Дриззт не мог ничего поделать со злостью поднявшейся в нем. Он понял, что это было как-то связано с океаном, уединение и хандра. На самом деле дроу любил плавать, любил бегущие волны, но в этот раз они были открытом море слишком долго, слишком долго смотрели в пустоты столь глубокие, что не найти больше нигде во всем мире, все это сильно раздражало его.

Кэтти-бри отошла, что-то бормоча себе под нос. Дриззт посмотрел на Дюдермонта, и улыбка опытного капитана развеяла большую часть его волнений.

“Я видел подобное и раньше”, — тихо сказал ему Дюдермонт. “Она расслабиться сразу же, как мы увидим Кэрвич, или примем решение повернуть обратно на восток”.

“Ты пойдешь на это?” — спросил Дриззт. “Забудешь слова доппельгангера?”.

Дюдермонт как следует обдумал эти слова. “Я прибыл сюда, потому что верю — это моя судьба”, — ответил он. “Какая бы опасность не преследовала меня сейчас, я хочу встретить ее с поднятой головой и открытыми глазами. Но я не буду рисковать командой сверх необходимости. Если запасы продовольствия уменьшатся до опасных для безопасного продолжения плаванья размеров, мы повернем обратно”.

“А как же доппельгангер?” — спросил Дриззт.

“Мои враги однажды нашли меня”, — небрежно ответил Дюдермонт, и в самом деле, для Дриззта и команды Дюдермонт был скалой, чем-то крепким, за что можно было держаться в море пустоты. “Найдут меня и снова”.

“И мы будем ждать их”, — заверил его Дриззт.

* * * * *

Как оказалось, по крайней мере, Кэрвич не заставил себя долго ждать. Меньше чем через час после разговора, Харкл Харпелл выскочил из личных покоев Дюдермонта, взволнованно хлопая ладошками. Первым к нему успел Дюдермонт, с дюжиной озабоченных матросов, последовавших за ним. Дриззт, стоявший на своем привычном месте — на бушприте — подошел к перилам у открытой доски, чтобы наблюдать за собранием. Он тут же понял, в чем дело, и взглянул верх на Кэтти-бри, которая специально наклонилась вниз из смотрового гнезда.

“Какая же все тки прекрасная птичка мой Регги!” — сиял Харкл.

“Регги?” — спросили Дюдермонт и несколько матросов, стоявших рядом.

“Назван в честь Регвелда, такого прекрасного волшебника! Он скрестил лягушку с лошадью — что не так просто! И назвал ее Паддлджампер. Или Риверджампер? Или, может быть … ”

“Харкл”, — сухо сказал Дюдермонт, тоном, выведшим мага из ни с чем не связанного смущения.

“О, конечно”, — пробормотал Харкл. “Да, да на чем я остановился? Ах, да, я рассказывал вам о Регвелде. Какой прекрасный человек. Прекрасный человек. Он доблестно сражался в Долине Хранителя, так говорят легенды. Было одно время … ”

“Харкл!” — уже без тонких намеков с открытой угрозой в тоне произнес Дюдермонт.

“Что?” — невинным голосом спросил маг.

“Чертова чайка”, — прорычал Дюдермонт. “Что ты узнал?”

“Ах да!” — ответил Харкл, хлопая в ладоши. “Птичка, Птичка. Регги. Да, да, хорошая птичка. Самая быстрая в стае”.

“Харкл!” — прорычали в унисон двадцать голосов.

“Мы нашли остров”, — раздался ответ позади взволнованного Харпелла. На палубу ступил казавшийся скучающим Робиллард. “Сегодня вернулась птичка, щебечущая об острове. Прямо и налево, это недалеко”.

“Большой?” — спросил Дюдермонт.

Робиллард пожал плечами и хихикнул. “Для глаз чайки, все острова большие”, — ответил он. “Это может быть как камень, так и континент”.

“Или даже кит”, — влез Харкл.

Это не имело значения. Если птица на самом деле заметила остров, здесь, где как указывала карта, должен быть Кэрвич, тогда наверняка это Кэрвич!

“Ты и Данкин”, — сказал Дюдермонт Робилларду и указал на штурвал. “Доставьте нас туда”.

“И Регги”, — счастливо добавил Харкл, указывая на чайку, сидевшую на макушке главной мачты, прямо над головой Кэтти-бри.

Дриззт увидел потенциальную проблему, вызванную положением птицы, плохим настроением женщины, плюс тот факт, что у нее с собой был лук. К счастью, птичка слетела по зову Харкла, не оставив после себя никаких следов.

Если бы не птичка, Морская Фея проплыла в полумиле от Кэрвича, даже не заметив его. Остров был круглым, напоминал невысокий конус, всего несколько сотен ярдов в диаметре. Он был постоянно окружен голубоватым туманом, который с короткого расстояния казался еще одним возвышением в море.

Когда шхуна приблизилась к туману, тихо дрейфуя на половину хода, ветер стал прохладней, а солнце казалось как-то менее реальным. Дюдермонт сделал круг вокруг острова, но не заметил ничего примечательного, равно как и места пригодного для легкой швартовки.

Когда они вернулись к начальной точке, Дюдермонт взял штурвал у Данкина и повернул Морскую Фею прямо к Кэрвичу, и она медленно заскользила в туман.

“Призрачный ветер”, — нервно заметил Данкин, задрожав от внезапно появившегося холода. “Это проклятое место, говорю я вам”. Коротышка яростно задергал свое ухо, внезапно пожалев, что он не сошел со шхуны в Вингэйте. Другое ухо Данкина тоже подергали, только не его рукой. Он развернулся, чтобы наткнуться взглядом на Дриззта До'Урдена. Они были примерно одного роста, с похожим сложением, хотя мышцы Дриззта были развиты гораздо лучше. Но в этот момент, Дриззт казался бедному Данкину гораздо более высоким и гораздо более внушительным.

“Призрачный ве-”, — начал говорить Данкин, но Дриззт придвинул палец к губам, веля тому замолчать.

Данкин сильно нагнулся через бортик и замолчал.

И все же Дюдермонт приказал подспустить парус, заставив шхуну еле ползти. Туман вокруг них сгустился, и что-то в поведении корабля, что-то в течении воды под ними, подсказывало капитану быть на чеку. Он обратился к Кэтти-бри, но ей было нечего ему ответить, так как туман окутал ее сильнее его.

Дюдермонт кивнул Дриззту, который понесся к бушприту и низко присел, отслеживая их путь. Мгновеньем позже дроу что-то заметил, и его глаза широко раскрылись.