Путь к рассвету

Роберт А. Сальваторе

Тетралогия “Наследие Дроу”

Книга 4

Путь к рассвету

Пролог

Она была прекрасна, стройна и бледнокожа. Ее густые блестящие волосы струились вниз по обнаженной спине. Ее прелести были открыты, она придвинулась еще ближе, нежно касаясь его. Так нежно. Тонкие пальцы ласкали и щекотали его подбородок, щеки, шею.

Каждый мускул его тела напрягся, пытаясь хоть как-то контролировать себя, отогнать соблазн последним усилием воли, остававшейся в нем после долгих лет.

Он даже не знал, почему еще сопротивляется, не помнил, за какие воспоминания того, настоящего мира, цеплялась его упрямая натура. Что «правда», а что — «ложь» в этом проклятом месте, и какова цена наслаждения? Чего еще они хотят добиться от него?

Она вновь прикоснулась, успокаивая его дрожащие мускулы, и вызывая мурашки на коже в тех местах, которых она касалась. Она взывала к нему, предлагая сдаться. Сдаться.

Он чувствовал, как остатки воли покидают его, уступая упрямости. Причин сопротивляться не было. Он может спать на мягкой кровати и пуховых подушках. Запах, вонь, настолько ужасная, что даже за годы он не смог привык к ней — могла исчезнуть. Она могла сделать это с помощью своей магией. Она обещала.

Проваливаясь в пустоту, он прикрыл глаза и вновь почувствовал ее прикосновение, почувствовал даже острее, чем раньше.

А еще он услышал ее рык — ее ужасный вопль.

Потом он осмотрелся. Они находились на вершине гребня скал, одного из многих подобных мест на этой разбитой земле, которая дрожала так, что казалось — она живет, дышит, смеется над ним и дразнит. Они были высоко — он знал это. Ущелье за скалой было широким, но он не видел ничего на расстоянии, больше нескольких футов от вершины. Весь рельеф терялся в нескончаемой серой дымке.

Абисс.

Теперь кричал уже он, крик был не грубым, не первобытным, это был зов разума, морали — последних частиц того, кем он когда-то был... Он схватил ее за руку и отпихнул ее, перевернув в воздухе. Сила, с которой она сопротивлялась, лишь закрепила в его памяти воспоминания — это было сверхъестественно, она была значительно сильнее, чем могло позволить ее хрупкое тело.

Но он все же был не слабее, оттолкнув ее, он вывихнул ей руку, и лишь тогда посмотрел на нее.

Ее пышные волосы были чуть сдвинуты, и сквозь них виднелся один из ее небольших белых рогов.

"Не надо, любимый”, промурлыкала она. Сила, заключенная в этой фразе почти сокрушила его. Как и в ее физической силе, в ее голосе было что-то странное, неестественное. Она была полона чар, хитрости, совершенной лжи, которой было наполнено все это место.

С его губ сорвался вопль и он, приподняв ее, бросил со всей силой со скалы.

За ее спиной распахнулись гигантские крылья, и суккуба воспарила, смеясь над ним; ее рот был открыт, и в нем красовались огромные клыки, которые могли бы с легкостью перегрызть ему шею. Она засмеялась, а он понял, что хотя и устоял, он не победил, и не сможет победить. Сейчас она почти пленила его, подбираясь с каждым разом все ближе и ближе, и в следующий раз она продвинется еще дальше. А теперь, она смеялась над ним, издевалась. Опять издевалась!

Он понимал, что это была проверка, всего лишь очередной тест. Он знал, кто это устроил и не удивился, когда кнут впился в его спину, опрокинув на землю. Он попытался как-то прикрыться, но почувствовал ужасный жар, охвативший его, и понял — пощады не будет.

Второй удар плети отбросил его на выступ скалы, а третий — на самую ее вершину. Уже отчаявшись умереть, он захотел спрыгнуть оттуда, хотел разбиться о скалы.

Эррту, великий демон — двенадцать футов покрытой дымом, плотнейшей красной чешуи, и рельефных мышц, неторопливо шагал к краю скалы и вглядывался вдаль. Его глаза прекрасно видели во мраке, окутывавшем Абисс с начала времен, и он быстро разыскал фигуру, тянущуюся к нему.

Его падение стало замедляться. А потом, он обнаружил, что и вовсе не падает. Он поднимался, схваченный ментальной паутиной, выпущенной его хозяином. Кнут ждал, когда он поднимется, и первый же удар отправил его в бессознательное состояние.

Эррту не переставал использовать кнут. Демон использовал ментальную энергию, чтобы кольцами закрутить его вокруг цели, крепко и быстро связав ее. Эррту взглянул вниз, на суккубу, бившуюся в истерике и кивнул — сегодня она неплохо поработала.

При виде бессознательного тела из ее нижней губы заструилась кровь. Ей хотелось вкусить жизненных сил жертвы. Ей казалось, что «стол» был уже накрыт, и она лишь ждала приглашения. Взмах крыльев, и она подлетела к краю скалы, и осторожно приблизилась, пытаясь найти брешь в защите демона.

Эррту позволил ей подобраться поближе, и равнодушно дернул кнут. Его жертва вдруг сделала рывок и попыталась отбиться, перепрыгнув через окружавший демона огонь. Эррту шагнул вбок, встав между своей жертвой и суккубой.

«Мне нужно!» взмолилась она, рискнув забраться еще выше, уже почти приземлившись. Ее обманчиво слабые руки рванулись вперед, но схватили лишь дым. Она затряслась в гневе и с трудом выдохнула воздух.

Эррту шагнул в сторону — она подошла еще ближе

Она знала — демон лишь дразнит ее, но она не могла ничего с собой поделать, особенно при виде такой беззащитной жертвы. Она снова всхлипнула, зная, что будет наказана, но не могла остановиться.

Двигаясь по кругу, она приближалась к демону. Она вновь вскрикнула, ее нога уперлась в землю настолько крепко, что она могла резко рвануться к распростершейся на земле жертве и, наконец, отведать ее, — она могла успеть сделать это до того, как Эррту остановит ее.

Меч Эррту очертил в воздухе дугу, и как будто ударила молния. Он высоко поднял его, что-то произнес, и земля сотряслась как от грома.

Суккуба выждала и отскочила, сначала попыталась сбежать с вершины, затем, взмыв в воздух, полетела прочь, издав ужасный вопль. Молния Эррту ударила ей в спину, закрутив в ее воздухе. Лишь через несколько мгновений она обрела контроль над онемевшими суставами, но она уже была слишком далеко от вершины.

Там, на вершине, Эррту уже забыл про нее. Демон думал о пленнике, и только о пленнике. Он наслаждался, издеваясь над несчастным, но здравый смысл не позволял его звериным инстинктам взять верх. Он не мог уничтожить пленника, не мог позволить себе сломить его окончательно, потому что мертвым он потеряет всякую ценность для демона. Побуждение к убийству было всего лишь одним из желаний демона и, против перспективы вновь пройтись по Материальному Плану, оно выглядело не таким заманчивым.

Только Дриззт До'Урден, темный эльф, отступник, отправивший Эррту в Абисс на сотню лет, мог вернуть ему свободу. И дроу это сделает! Эррту был уверен, что в обмен на этого человека, Дриззт обязательно выполнит это.

Эррту повернул свою рогатую голову и посмотрел через мощное плечо. Языки пламени, окружавшие демона, горели уже слабее, остывая, как и гнев Эррту. Терпение, напомнил себе демон. Пленник слишком ценен, и должен выжить.

Эррту знал, время придет. Он увидит Дриззта До'Урдена, прежде чем на Материальном Плане пролетит еще один год. Он уже договорился с колдуньей — она передаст дроу послание.

Тогда демон, один из истинных танар'ри, ужаснейших обитателей нижних планов, будет свободен. Тогда он сможет отомстить за всё — он сможет уничтожить Дриззта До'Урдена, уничтожить этого человечка, уничтожить все и вся, что дорого этому отступнику-дроу.

Терпение.

Часть I

Ветер и Брызги

Шесть лет. Не так много для дроу. Но до сих пор, считая месяцы, недели, дни: мне кажется, что я покинул Мифрил Холл гораздо раньше. Я оставил это место позади, началась новая жизнь, очередной путь, очередной камень в дороге.

Дороге к чему? Куда?

Самым живым воспоминанием о Мифрил Холле остается мой путь оттуда, когда мы — я и Кэтти Бри — уезжали оттуда; я помню клубы дыма, тянувшиеся от Сеттлстоуна к горе, называвшейся Четвертой Вершиной. Мифрил Холл был королевством Бруенора, его домом, а Бруенор был одним из моих самых близких друзей. Но я знал, что это — не мой дом, что он никогда не станет моим.

Почему? Я не мог и не могу этого объяснить. Там все было спокойно после отражения с вторгшейся во владения дварфов армией дроу. Мифрил Холл поддерживал дружеские отношения со всеми поселениями, находившимися неподалеку, он был небольшим государством, способным, однако, защищать свои границы и кормить бедняков.

Все это так, но все же Мифрил Холл не был домом ни мне, ни Кэтти-бри. Так что мы выбрали дорогу, и отправились на запад вдоль побережья, в Уотердип.

Я никогда не разубеждал Кэтти-бри в ее желании покинуть королевство Бруенора, хотя она наверняка ожидала, что я коснусь этого вопроса. Мы с ней одинаково мыслим. И мы никогда не привязывали наши сердца к какому-либо конкретному месту; мы были слишком заняты битвами с врагами, которые захватили Мифрил Холл, открытием шахт дварфов, путешествием в Мензоберранзан и отпором темным эльфам, атаковавшим Холл. Все это закончилось, и, казалось, самое время остаться, отдохнуть, начать рассказывать истории о наших приключениях. Если бы Мифрил Холл был нашим домом до этих битв, мы бы, несомненно, остались там. Но после этих сражений, после этих потерь... и для Кэтти-бри и для Дриззта До'Урдена, было слишком поздно. Мифрил Холл был домом Бруенора, но не нашим. Теперь на Холле лежал шрам войны, в этом месте я снова встретился с наследием моего темного прошлого. В этом место началась дорога, которая привела меня назад в Мензоберранзан.

В этом месте, погиб Вулфгар.

Кэтти-бри и я поклялись друг другу, что мы однажды вернемся сюда, и мы сделаем это — ведь здесь нас будут ждать Бруенор и Реджис. Но Кэтти Бри понимала правду: запах крови никогда не выветрится с этих камней. Если ты был там, когда пролилась кровь, ее не выветриваемый аромат будет вызывать в твоей памяти воспоминания, слишком ужасные, чтобы жить там.

Шесть лет, и все это время я скучал по Бруенору, Реджису, и даже по Берктгару Смелому, управляющему Сеттлстоуном, я все это время скучал по своим путешествиям в чудесный Сильвермун, и по закатам, за которыми я любил наблюдать с какого-нибудь скалистого обрыва на Четвертой Вершине. Сейчас я путешествую вдоль Побережья Меча, ветер и брызги бьют мне в лицо. Крыша моего дома — облака в небе над головой и россыпь звезд; его пол — скрипящие доски быстрого, словно вихрь, корабля, а под ними — лазурное полотно моря, плоское и спокойное, могучее и пенящееся, шипящее при дожде и гремящее, когда проплывает гигантская морская рыба.

Это ли мой дом? Я не знаю. Наверное, это очередная ступенька в моем пути. Но где же та дорога, которая приведет меня домой? Этого я тоже не знаю...

И не так часто я думаю об этом, потому что осознал, что меня это не слишком заботит. Если эта дорога, это скопление камней, по которым я иду всю свою жизнь, ведет в никуда, значит, так тому и быть. Я иду по дороге вместе с друзьями, а значит, у меня есть дом.

—Дриззт До'Урден