Дитя падшего бога

Вельстил ему лжет.

Миновал месяц после гибели корабля. Магьер туже затянула ворот куртки и поправила повязку под капюшоном, которая прикрывала лицо. По счастью, у Оши нашлась запасная пара перчаток. Правда, пальцы у них были слишком длинные, но для Магьер это было не важно. Она брела по глубокому снегу, с усилием переставляя одну ногу за другой.

Прошло уже шесть дней с тех пор, как они поднялись в высокую область Щербатых Пиков. Здесь не было ни единого деревца. Только снег, покрытый коркой льда, на неверных тропках между скальными отрогами да стенами ущелий, только угольно-черные острия гор, вонзавшиеся в сумеречно-белое небо.

Ледяные ветры в этих местах дули куда сильнее, чем на перевалах Изломанного кряжа, по которым Лисил когда-то тащил ее в Край Эльфов. И в довершение худшего, здесь было трудно дышать. Путники то и дело останавливались и, согнувшись в три погибели, пытались отдышаться, жадно хватали ртом ледяной разреженный воздух.

Дневной свет понемногу мерк, и Магьер едва могла различить лица спутников под капюшонами и повязками, которые Лисил смастерил из лоскутов ненужной ткани.

Малец упрямо продвигался вперед. Одеяло, которым было обмотано его туловище, покрывал наметенный ветром снег. Лисил и Сгэйль шли позади Магьер. Замыкающими брели едва державшиеся на ногах Винн и Оша.

Для такого похода Винн была слишком хрупко сложена, и ее маленькое тело быстро теряло тепло, а коротеньким ножкам требовалось сделать два шага там, где всем прочим хватало одного. Оша никогда еще не бывал за пределами эльфийского леса, в котором погода почти не менялась. Высокогорный климат оказался серьезным испытанием для его организма, и он больше других страдал от разреженного воздуха.

Впрочем, эти проблемы почти не задевали сознания Магьер, одержимого только одной целью. Главное — это зов, который ведет ее на юг, и сны. Главное — найти шар, прежде чем его найдет кто-то другой.

Впереди залаял Малец, и мимо Магьер протиснулся Сгэйль.

— Сюда! — крикнул он. Из-за повязки, прикрывавшей лицо, голос его прозвучал приглушенно.

Магьер едва не прикрикнула на него, чтобы не смел останавливаться. Сейчас еще светло, и она пока еще держится на ногах. Она должна идти дальше.

Малец, с трудом пробравшись через глубокий снег, вернулся назад по тропе. И остановился перед Магьер, преградив ей дорогу. Магьер поглядела в ту сторону, откуда он пришел.

Малец отыскал в подножии гранитной скальной стены впадину. В этом месте отвесная стена под воздействием ветра подалась внутрь, и в этой небольшой пещере вполне мог укрыться весь их отряд.

До сих пор Малец и Сгэйль неизменно ухитрялись найти подходящее укрытие на ночь. В худшем случае Сгэйль и Оша складывали стены из снега, над которыми натягивали парусиновый полог. Путники спали, тесно прижавшись друг к другу, вместе укрываясь плащами и куртками, поскольку давно уже махнули рукой на правила приличия.

Магьер тяжело выдохнула, и ветер унес сорвавшееся с ее губ облачко пара. Она понимала, что было бы безрассудством накануне сумерек пройти мимо такого удобного укрытия.

Лисил, обогнув ее, заглянул вглубь пещеры. Под низко надвинутым капюшоном видны были только его сощуренные глаза.

— Неплохое место, — заметил он. — Можно подвесить у входа кусок парусины… и сохранить немного тепла от костра.

Оша полез было в свой мешок, но руки у него тряслись, и Сгэйль молча забрал у него мешок.

— Забирайся внутрь, — приказал он. — И ты, Винн, тоже.

Без единого слова Оша заполз в глубину пещеры, за ним последовала Винн. Он привалился спиной к каменной стене, распахнул полы плаща, и девушка без сил припала к нему. Оша запахнул над ней плащ, и теперь казалось, что на груди у него лежит большой серо-зеленый сверток.

Сгэйль мельком глянул на Лисила и опустил свою повязку, открыв потрескавшиеся от холода губы. Оба они замерзли и выбились из сил.

Магьер наконец-то сбросила с плеч мешок.

Не обменявшись ни единым словом, они принялись закреплять парусину, чтобы прикрыть ею вход в пещеру. Когда с этим было покончено, Магьер достала из мешка Сгэйля маленький котелок.

— Разведи огонь, — бросила она хриплым каркающим голосом. — Я пока наберу снега.

И выскользнула наружу. Сгэйль между тем сложил аккуратной кучкой несколько кусков сушеного навоза, а Лисил достал порцию еды.

Ягоды уже всем обрыдли — оттаяв, они расползались в кашу, — а у рыбы, которая пересохла и расслоилась, из-за грибного порошка был горький привкус. Кое-кто из них не мог даже куска проглотить, не прогрев прежде горло чаем или горячей водой. В последние три дня Винн, когда объявляли привал, хотела только спать, и всякий раз кому-нибудь приходилось заставлять ее поесть.

Магьер зачерпнула котелком снегу, наполнив его до краев, и поспешно нырнула назад в укрытие. Тесную пещерку заполнила вонь горящего навоза. Причудливой формы силуэт, в который слились Оша и Винн, за это время не изменил своих очертаний, только под боком у Винн теперь свернулся Малец. В пещере понемногу становилось теплее или, по крайней мере, не так холодно.

Лисил стянул перчатки, затем снял с лица изрядно потрепанную повязку. Его губы и кожа вокруг глаз сильно потрескались. Он сел, привалившись спиной к стене пещеры, и, потирая ладони, протянул руки к крохотному костерку. Сгэйль взял у Магьер котелок со снегом, и она устроилась рядом с Лисилом.

— Надо дать Оше и Винн отдохнуть, — сказал полуэльф. — Может, даже до середины завтрашнего дня.

— До середины дня? — прошипела Магьер. Ей нелегко было и ночь просидеть на одном месте.

— Им нужен отдых, — сказал Лисил и крепко сжал ее руку. — Всем нам нужен отдых… и тебе тоже. Потом будет легче идти… да и вряд ли мы еще найдем такое удобное укрытие.

Магьер привалилась к его плечу, попыталась расслабиться, но внутренне содрогалась от неудержимого желания двигаться дальше.

Хкуандув остановился, увидев, что к ним по глубокому снегу прыжками бежит Ахаркнис. Следопыт вернулся раньше, чем ожидалось, а это значило, что он уже выследил отряд Сгэйльшеллеахэ.

— Сгэйльшеллеахэ нашел неглубокую пещеру и объявил, что они останутся там на ночь, — сообщил Ахаркнис.

Хкуандув кивнул и указал на небольшой каменный выступ:

— Мы устроимся вон за теми камнями.

Денварфи и Курхкаге, не сказав ни слова, сбросили самодельные плащи из белой парусины. Благодаря этим плащам анмаглахков в дневное время труднее было разглядеть на снегу. По ночам плащи набрасывали поверх палатки, чтобы укрыть ее от посторонних глаз.

Они шли позади отряда Сгэйльшеллеахэ, держась севернее, но Ахаркнис частенько подбирался ближе, без труда проскальзывая незамеченным по промерзшим склонам и утесам. Он также выследил двоих бледных людей и их сутулых звероподобных спутников — те неизменно держались далеко позади. Хкуандува вначале озадачило то, что они идут с таким отставанием, ведь ночи в этих местах были ничуть не короче дней, так что этим любителям ночных переходов не составило бы труда сократить разрыв.

— Они замедляют свое продвижение умышленно, — сказал ему Ахаркнис. — Похоже, они опасаются подходить слишком близко к отряду Сгэйльшеллеахэ еще больше, чем мы.

Ахаркнис меньше других страдал от холода и разреженного горного воздуха. За много лет ему довелось немало побродить по диким местам и освоиться в любых условиях негостеприимного климата. Курхкаге и Денварфи больше исполняли тайные миссии в населенных краях — он на южном побережье, она в болотистой Древинке. Месяц полуголодного существования в вечной стуже здешних гор дался этим двоим нелегко.

Хкуандув достал из своего мешка связки деревянных колышков и помог Ахаркнису поставить палатку.

— Мы надежно укрыты от чужих глаз, так что можно развести небольшой костер, — сказал он. — Постоишь первым на страже?

Ахаркнис почти полдня провел в разведке, и обращаться к нему с такой просьбой было попросту нечестно, но остальные слишком нуждались в отдыхе.