Дитя падшего бога

Когда они сложили в погребальный костер все топливо, какое только смогли отыскать, вернулась Винн и полила хворост маслом из старого кувшина. И подняла повыше горящую головню из каменного очага.

Оша покачал головой:

— Еще нет.

Не зная, что надлежит делать в таких случаях, Лисил просто встал рядом с Магьер, а Малец и Винн устроились рядом с ними. Оша закрыл глаза и негромко проговорил по-эльфийски:

— Хкуандув ган'Трэйеарннеах, греймасга, дме аг ахареан элохасас'на…

Винн шепотом начала переводить:

— Почерневшее Море из клана Железного Берега, чьих родителей я не знаю…

— …аг'ус Сгэйльшеллеахэ а Ошагэйреа ган'Койлехкроталл…

— …и Тень Ивы, рожденный от Смеха Порыва Ветра из клана Мшистых Лесов…

При этих словах Лисил взглянул на иву, что склонилась над крышей хижины. Винн продолжала:

— Матери и Отцы народа нашего, придите за ними, сынами касты анмаглахков, защитниками и охранителями вашего потомства, Ан'Кроан — Тех, кто Нашей Крови… — отыщите их души и почтите их, как они почитали вас при жизни в служении своем…

Винн все говорила, а Лисил вспоминал…

Кажется, это было целую вечность назад. По пути к священному кладбищу предков Сгэйль и Лисил остановились на отдых где-то в глубине сумрачного леса. Лисил заговорил о странной причуде Ан'Кроан — приходить на священную землю, чтобы получить другое имя. Его это и не особенно интересовало, просто захотелось поболтать за едой. И когда Лисил стал расспрашивать Сгэйля об имени, которое ему якобы дали призрачные предки, тот отвечал уклончиво, но все же этот разговор, как выяснилось теперь, врезался ему в память.

«Значит, у тебя было другое имя до того, как ты стал зваться Сгэйлем?» — спросил тогда Лисил.

«Сгэйльшеллеахэ, — поправил Сгэйль. — Это означает "В тени — или в сени — Ивы"».

Когда же Лисил стал настойчивее расспрашивать, что именно увидел Сгэйль, когда ему явились предки, тот сказал только…

«Далеко, очень далеко отсюда… в тени ивы».

Услышав треск огня, Лисил отвел взгляд от старой ивы.

От костра валил густой дым, и пламя, подпитанное горючим маслом, яростно сражалось с отсыревшими ветками. Оша бросил в огонь головню, которой поджигал костер, и почти беззвучно шептал, повторяя одни и те же слова.

— Я взываю к вам, взываю за них, — вполголоса переводила Винн. — Предки… приведите их домой.

Лисил изо всех сил старался не думать ни о чем.

Ни о видении, которое явилось Сгэйлю, когда он получал свое второе имя, — видении, намекавшем, где и когда он умрет…

Ни о призрачном облике другого Лисила, который стоял на священной прогалине предков, облаченный в серо-зеленое одеяние анмаглахка.

Лисил… Лиишил, нареченный Лиишиарэлаохк… Защитник Печали-Слезы.

Все видения — ложь, и ничего более. Нет никакой судьбы. Не было и не будет.

Магьер смотрела, как ярится пламя, силясь пожрать пропитанный влагой хворост. Необходимо отправляться в путь, и как можно скорее. Ей не верилось, что удравшая без оглядки женщина-анмаглахк и вправду оставит их в покое. Как ни претило Магьер задавать такой вопрос, она все же спросила:

— Долго ждать?

Оша сделал глубокий вдох и с усилием выдохнул:

— Пока не станет пепел.

Магьер кивнула и смолкла. Винн печально глянула на нее, и Магьер пожалела о том, что вообще открыла рот.

Лисил неотрывно смотрел в огонь.

На лбу его пролегли глубокие морщины. Глаза сузились и отвердели, словно камешки, обожженные в огне. Жилы на шее вздулись от напряжения, и Магьер явственно услышала скрип кожи — это рука Лисила, затянутая в перчатку, сжалась в тугой кулак.

Магьер шагнула к Лисилу, остановилась у него за спиной и, крепко обхватив Лисила, уткнулась подбородком в его плечо.

— «В Тени Ивы», — пробормотал Лисил. — Вот что означало имя Сгэйля.

Он положил руку поверх ладони Магьер, прижал ее к своей груди с такой силой, что у нее заныли пальцы, но она не отняла руки, не отстранилась.

— Мы его не забудем, — прошептала она.

ГЛАВА 24

День за днем, усердно работая веслами, они продвигались на север по самым заболоченным местам Топи. Магьер полагала, что они уже пересекли южную границу Древинки и сейчас находятся в приграничных землях. До Чеместука, родной деревни Магьер, отсюда было много лиг пути. И все-таки в эти дни Магьер гораздо чаще вспоминала Апудалсат.

Недалеко от этой заброшенной деревеньки, в пещере Убада, так и остались лежать непогребенными кости ее матери. Быть так близко и не вернуться в Апудалсат, не забрать из пещеры останки Магелии — думать об этом было невыносимо. И еще горше становилось Магьер, когда взгляд ее падал на два небольших кувшина с прахом греймасги и Сгэйля.

Однако же Магьер держала все эти мысли при себе.

Им нельзя надолго задерживаться в Древинке. Нельзя, потому что в лодке у них, надежно укрытый парусиной, лежит немыслимо древний артефакт.

Почти все время пути они молчали, особенно Оша. Он думал о Сгэйле, о своем погибшем наставнике, йоине. Или же что-то еще таилось за этим новым, холодным блеском в его глазах?

Болота постепенно мелели, все чаще встречались островки — пришло время продолжать путешествие на своих двоих.

— Будьте начеку, не зевайте, — наставлял Лисил, выволакивая пустую лодку на берег. — Нам еще не хватало угодить в лапы вербовщиков или, что хуже, солдатни.

Оша настороженно огляделся по сторонам:

— Я знать немного… про политика здесь.

Магьер искоса глянула на молодого эльфа. С грамматикой он по-прежнему был не в ладах, но запас слов определенно увеличился, если он так уверенно упомянул политику. Жизнь бок о бок с людьми не могла не оказать влияния на Ошу, да к тому же Винн постоянно требовала, чтобы он практиковался в белашкийском.

Оша обернулся к Хранительнице:

— Какой дом… править сейчас?

В последне время Винн общалась в основном с Ошей, и это беспокоило Магьер.

— Что? — встрепенулась Винн, отвлекаясь от собственных мыслей. — Хм… вероятно, Энты во главе с князем Родеком, но у кого сейчас реальная власть — сказать сложно, очень может быть, что ни у кого. Известия, которые мы услышали в Соладране, были чрезвычайно скудны, а после того, как мы перешли стравинскую границу и двинулись в Край Эльфов, до нас и вовсе не доходило никаких новостей.

Они двинулись в путь, и Магьер шла первой, зорко озираясь по сторонам. Если в Древинке до сих пор не прекратились вооруженные стычки, то они, скорее всего, сосредоточены гораздо севернее, между Энемуском и Кеонском, то есть родовым гнездом Энтов и столицей страны.

Магьер выросла в крестьянской семье, а потому плохо знала историю своей родины — историю вечных междоусобных войн.

Вся территория Древинки была поделена между несколькими аристократическими домами, и каждый дом возглавлял свой князь, происходивший из высокого, как считалось, рода. В основном местные аристократы вели происхождение от людей, которые когда-то в прошлом переселились в эти места или же пришли как захватчики. Однако же все они признавали власть верховного князя, по крайней мере на словах.

Каждые девять лет общее собрание нобилей выбирало нового князя. Такое устройство правления внешне выглядело менее тираничным, чем монархия, однако на деле не раз приводило к гражданским войнам. Будучи в Веньеце, а затем в эльфийских лесах, Магьер узнала, что Вельмидревний Отче использует анмаглахков, дабы посеять раздоры в странах людей. Магьер понятия не имела, замешаны ли анмаглахки в том, что в Древинке снова вспыхнула гражданская война. Она даже не могла бы точно сказать, какие именно дома сейчас грызутся за трон.

— Не снимай капюшон, — строго сказала она Оше.

Молодой эльф непонимающе сдвинул брови, поскольку и не собирался этого делать.

— Большинство здешних жителей никогда в жизни не видели эльфов, — пояснила Винн.

Магьер до сих пор сожалела, что отпустила ту женщину-анмаглахка восвояси. Оша заверил их, что она отправится прямиком к Вельмидревнему Отче, чтобы рассказать о провале своей «миссии». Магьер не понимала, откуда у него такая уверенность. Впрочем, ей оставалось только надеяться, что Оша прав.