Княжич

- Немного есть! - признался молодой князь.

- Значит все в порядке! - натянуто рассмеялся Бекман, стараясь скрыть свои дурные предчувствия по поводу результатов поединка. - Поехали! С Богом!

Мост возле Москворецких ворот Китай-города проехали, когда из-за верхушек леса за Москвой-рекой показался краешек солнечного диска. На поле еще никого не было. Оно представляло собой ровную, вытоптанную прямоугольную площадку, размерами примерно 8 на 4 саженей, края которой окружали высокие луговые травы. Объехав ее по периметру, Андрей решил, что места для маневра достаточно. Раздался стук копыт по деревянному настилу моста. Все повернули головы в его сторону, ожидая, что приехал соперник Андрея. Но это были судьи, люди из приказа и четверо стрельцов, вооруженных бердышами, которых они взяли для поддержания порядка на поединке. Солнце поднялось над лесом и стало совсем светло. Вокруг начал собираться народ, привлеченный скоплением вооруженных людей, а ответчика все не было. Солнце уже начало печь, когда на мосту показалась кавалькада людей Коробьина. Андрея удивило его улыбающееся лицо. Вскоре он узнал, почему так беспечен был ответчик.

- Наймита хочу выставить вместо себя! - нагло заявил он судье князю Куракину.

- Не уж то захворал князь! - подозрительно оглядывая Коробьина, спросил Куракин. - Что-то не видно по тебе!

- Уповаю только на помощь господа! - ответил Коробьин. - Из последних сил держусь!

- Что скажет истец? - обратился к Бежецкому судья.

- Ты погоди судья! - попытался остановить Куракина Бекман. - Пусть для начала назовет его?

- Вот он! Посадский человек Григорий Шибаев! - показал Коробьин на вышедшего в центр поля богатырского вида человека. На нем блестели вороненой сталью ряды пластин юшмана, голову покрывала “мисюрка” с “бармицами” до плеч, ноги защищали железные поножи, а на поясе висела тяжелая турецкая сабля, украшенная драгоценными камнями. В руках он держал небольшой круглый щит.

- Неуместно князю биться с посадским человеком! - заявил Елизар Романович, посовещавшись с братьями.

- Не спеши Бекман решать за истца! - возразил ему судья. - Пусть он сам скажет.

Андрей оглядел наймита. Страшен был его вид. “Отказаться? - подумал юноша. - Присудят победу Коробьину! Нет! Стоять, так до конца!”.

- Я, готов! - лаконично ответил он.

Судья дал команду стрельцам разогнать собравшихся зевак за границы поля. Несмотря на угрозу попасть в тюрьму, за невыполнение требований стрельцов, находились упрямцы, старающиеся нарушить границы поля. Только после того, как один из них был избит древками бердышей, поле очистилось. Бойцы заняли исходные места в углах поля, а их стряпчие и поручники встали по его границам. Тут же расположился на коне судья князь Куракин, рядом с которым стояли дьяк Клобуков и приказные люди. Увидев, что все разместились на положенные места, судья толкнул вперед одного из приказных. Это был бирюч.

- Православные люди! - закричал бирюч, выйдя в центр поля. - Начинается судный бой между князем Андреем Михайловичем Бежецким и царским стольником князем Юрием Феодосьевичем Коробьиным, который выставил вместо себя наймита, посадского человека Гришку Шибаева. Князь Бежецкий обвиняет князя Коробьина в попытке его отравления. Православные люди! Молитесь пресвятой Троице, дабы она даровала победу правой стороне!

Шумевший до этого люд замолк. Все взгляды присутствующих в этот миг были нацелены на бойцов.

Шибаев, бодро переминаясь с ноги на ногу в своем углу, бросал свирепые взгляды на своего противника, изображая готовность разорвать его на клочки. Андрей стоял неподвижно, пристально смотря в небо, словно пытаясь, что-то увидеть на нем.

- На что он надеется? - кто-то громко сказал в толпе. - Без брони и с игрушечным мечом на такого бугая! Убьет его Гришка!

- Да на что ему надеяться-то! Такому хлипкому! - поддержали его со смешком. - Видишь, в небо смотрит, просит Бога, чтобы к себе поскорей забрал!

- Приступайте! - объявил бойцам судья.

Шибаев быстрым шагом поспешил к князю. Андрей также двинулся навстречу ему, чтобы иметь за спиной место для маневра. Прикрыв лицо щитом, Григорий занес руку с саблей для удара, чтобы одним махом рассечь своего противника, но тут же опустил ее, почувствовав в запястье болезненный укол шпагой. Не замахиваясь, он махнул ею снизу и от себя, пытаясь скользящим ударом настичь князя, но клинок просвистел в пустоту. Князя на этом месте уже не было, а с той стороны, где он оказался, отдалась болью от очередного укола голень ноги. Поняв, что одним махом ему с противником не разделаться, Шибаев приступил к планомерной осаде. Кружа вокруг него, он долго выбирал позицию для атаки, чтобы, внезапно рванув вперед, достать противника острием сабли. Но князь всегда был начеку, и Григорий оставался наедине с пустотой, получив болезненный укол в руку с саблей или ноги. В толпе стояла глухая тишина. Зрители, не воспринимая уколы шпагой всерьез, не понимали, почему богатырь Шибаев не может разом поразить своего почти безоружного противника, который к тому же постоянно убегает от него.

В это время в толпе началось какое-то волнение. Забыв о бойцах, все повернули головы к месту у поля, где сидя на вороном жеребце, наблюдал за поединком судья. В сопровождении свиты богато одетых конников, к нему подъезжал какой-то важный господин. Упряжь его арабского скакуна была обильно украшена золотом и серебром.

- Шурин царя! Сам Борис Годунов приехал! - прошелестело в толпе.

Поздоровавшись с судьей, Годунов остановил своего аргамака рядом с его конем, чтобы наблюдать за боем. Свита, расталкивая конями народ, расположилась по периметру поля.

Между тем, Шибаев стал ощущать на себе результаты уколов противника. Рука начала неметь, а ноги стали тяжелеть. Неприятно скользили под поножами пропитавшиеся кровью стеганые чулки. Бегавшие вдоль края поля стряпчие Шибаева, тревожно смотрели на него. Григорий понял, что срочно нужно решать исход поединка. Пройдет еще немного времени, и он совсем не будет чувствовать ни руки, ни ног. Встав посредине поля, Шибаев отбросил в сторону щит и переложил саблю из правой руки в левую. Мало кто знал, что Григорий левша, который одинаково мог биться как правой так левой руками. На неподготовленного к этому соперника, такое известие могло повлиять негативно и даже решить исход поединка в пользу левши. Расстегнув поножи, Шибаев положил их на землю. Оглядел ненавистного соперника. Внимательно наблюдая за ним, князь стоял в четырех шагах, выставив вперед острие шпаги. Князь, конечно, мог нанести, возможно, смертельный удар, пока он возился с застежками поножей, но почему-то этого не сделал.

- Аа-а-а! - закричал во всю мощь своей богатырской глотки Шибаев, и со свистом рубя воздух саблей, бросился на князя. Князь опять увернулся. Шибаев, размахивая саблей, влетел в толпу на краю поля. Чудом никого не задев, он увяз в траве и упал.

- Правда на стороне князя Бежецкого! - торжествующе крича на поле выскочили братья Бекмана.

- Шибаев еще не побежден! Он не просит пощады! - возразил им Бухарин, стряпчий Коробьина, видя, как темнеет от крови кафтан на груди Бежецкого, задетой вскользь лезвием сабли Шибаева.

Вид крови на одежде дотоле неуязвимого соперника, прибавил сил Шибаеву. Поднявшись, он не спеша, вышел на середину поля, как будто ничего не случилось.

- Посторонние, очистите поле! - строго потребовал судья. - По уговору бой должен продолжаться до смерти одного из противников или его просьбе о пощаде!

Бойцы опять встали друг против друга. Шибаев приготовился к повторению своей удачной атаки, а Андрей к отражению ее. Оба понимали, что для кого-то из них она будет последней.

- Приступайте! - снова объявил судья Куракин.

Шибаев уперся ногой в землю для толчка вперед, выбросил вверх для удара руку с саблей и открыл рот, чтобы опять заорать. Крик застрял у него в гортани, потому что в горло ему упиралось острие шпаги князя. Все вокруг застыли, пораженные внезапностью столь быстрого финала.