Княжич

- Мне понадобится две недели, чтобы собрать такие большие деньги! - подумав, произнес князь. - Сможешь ли ты подождать!

- Конечно! - обрадованный столь скорым решением вопроса, восторженно воскликнул Мустафа.

- Где тебя найти? - спросил князь.

- Не надо меня искать, я сам приду к тебе в любое время! - пообещал татарин.

- И все же? - настаивал князь.

- В Татарской слободе избу Ахмета Чилимбаева найдешь. Там Мустафу спросишь!

- Можешь возвращаться к себе в слободу. Деньги получишь через две недели. Об условиях передачи пленных договоримся тогда же!

Мустафа не успел склониться в поклоне перед князем, как твердая рука слуги направила его к выходу.

Невозмутимость Юрия Коробьина объяснялась просто. Соглядатаи: нищие, оборванцы, торговые люди, половые в кабаках давно сообщали товарищу начальника Разбойного Приказа, что Бежецкими и их наследователями интересуется какой-то татарин. Но после разговора с Мустафой он разнервничался. Что делать? Чувствовало его сердце, что пропавшие беглецы из Донковской тюрьмы скоро где-то объявятся! Ни крики татей на ночных допросах в подземелье Разбойного Приказа, ни ласки Ирины, дочери головы московских стрельцов, наконец-то ставшей его женой, не могли заглушить тоскливого чувства приближающегося краха. Конечно, можно заплатить татарам, чтобы они Бежецкого навсегда оставили там, у себя в Крыму. Но, кто не знает татар! С ними невозможно договориться. Тем самым он опорочит себя, предоставив возможность басурманам шантажировать его! Взять гонца и бросить в пыточную, как распространителя злостных слухов? Ведь Андрей Бежецкий официально мертв! А если этим все не закончится? Появится новый посланник Асан-мурзы или Бежецкий собственной персоной? Вотчину придется отдать! Нет, этому никогда не бывать! К тому же, скандал с воскресшим Бежецким может привлечь внимание царских ищеек. Тогда ему не сдобровать! Вывод: своими силами с этой проблемой не справиться!

Взволнованный этой мыслью Коробьин нервно забегал по кабинету, потом успокоился и принял решение. Закрыв кабинет на ключ изнутри, Юрий извлек из потайного ящичка изготовленного по голландскому образцу секретера, набор для письма и лист бумаги. Зачинив гусиные перья, он сел за стол и машинально написал на листе первое слово. “А если письмо попадет в чьи-то чужие руки? - вдруг пронзила его голову страшная мысль. - Нет, рисковать мы не будем. Лучше затратим на письмо немножко больше времени, - успокоил он себя”. Потрудившись над сообщением, в конечном итоге, князь получил набор букв

ХТСЫПССХЙСВЕХФУЙЩГ

ничего не говорящий постороннему человеку. Буквы, Юрий переписал на оторванный от чистого листа маленький клочок бумаги. Лист, на котором он получил этот набор букв, Коробьин сжег в пламени свечи, а пепел выбросил в окно. После этого он открыл дверь и, крикнув в темноту коридора, вызвал слугу.

- Отвезешь это прямо сейчас, - Юрий указал вошедшему в кабинет слуге, на лежащий на столе обрывок бумаги с буквами, - в Ямскую слободу, ямщику Прошке. Изба его, сразу за церковью Фрола и Лавра. В слободе все его знают. Спросишь, “Откуда ты Прошка?”. Если ответит “С воли родимый”, передашь ему это сообщение.

Юрий не стал требовать от угрюмого и жлобоватого Федьки, повторения пароля. Несмотря на свой мужиковатый вид, его слуга обладал отличной памятью, был хитер и не раз безупречно выполнял похожие задания.

- Если заподозришь что-то неладное, постарайся съесть сообщение! - все же не удержался напомнить слуге князь. - И учти! Если тебя схватят, я ничего тебе не передавал!

Слуга молча кивнул головой.

Обошлось без происшествий. Через два дня записка оказалась в руках адресата, рослого, статного, со вкусом одетого мужчины лет шестидесяти, похожего на наказного казачьего атамана. Он сидел за столом в просто обставленной комнате избы крепкого крестьянина, а записка, доставленная Прохором, лежала перед ним. Его мужественное красивое лицо, которое не смогли обезобразить даже шрамы от сабельных ударов, выражало озабоченность: - “Зачем “Барчуку” потребовалось использовать этот, предназначенный для крайнего случая, срочный канал связи? Что если земские ищейки установили наблюдение за избой Прохора?”. Он переживал за установленную с таким трудом связь с Москвой ямской гоньбой, но в то же время понимал, что “Барчук” без надобности, рисковать не будет!

По его требованию, слуга, молодой юркий паренек принес письменные принадлежности, и господин занялся дешифровкой сообщения. Выписав на лист бумаги набор букв из доставленной записки, он написал под ним, повторяя циклически, ключ. Вот, что получилось у него:

Х Т С Ы П С С Х Й С В Е Х Ф У Й Щ Г

4 2 3 4 2 3 4 2 3 4 2 3 4 2 3 4 2 3

Ключ к расшифровке определялся им самим и представлял собой число из нескольких цифр. Он менялся каждый месяц и рассылался только очень доверенным и ценным источникам информации. На этот месяц ключом было число “423”. Чтобы расшифровать первую букву сообщения, господин похожий на атамана, используя первую цифру ключа “4” отсчитал четвертую, ранее стоящую в алфавите от “Х” букву “Х-Ф-У-Т-С” и получил первую букву донесения “С”. Немного попотев над шифровкой, он смог прочитать ее содержимое: “Срочно нужна встреча”.

“Все ясно! - подумал господин. - У “Барчука” нет времени на переписку, а сам он ничего предпринять не может! И нашим не доверяет. Надо ему срочно помочь. Терять такой источник информации согласится только дурак! Тем более, что это же моих рук творенье. Решено, еду сам и прямо сейчас. Тряхну стариной. В кабаках погуляю как в старые добрые времена, когда во хмелю был весел, к красным девкам ластился и молодицам проходу не давал”

Улыбка подернула его губы при мысли о девках и молодицах: - “Не те времена, Алена узнает, голову отвернет! Однако в Москву надо срочно ехать”.

- Степа! - приказал он слуге. - Приведи-ка ко мне, московского ямщика Прохора и сам собирайся в дорогу!

Через день, после заутрени, сытно позавтракавший князь Юрий выезжал со своего двора на службу в Приказ. Собаки брехали и не успокаивались. “Лису почуяли или хорька”, - подумал Коробьин, не придавая этому значения. Не успел дворник закрыть ворота, как к нему, из-за ближайшего к дому сугроба, бросилась чья-то темная тень. Ладонь правой руки князя инстинктивно легла на рукоять сабли. Но оружие не понадобилось.

- Остынь боярин! Атаман перед вечерней ждет тебя на старом месте! - кто-то вцепившийся в стремя, бегло проговорил ему.

Мысль о столь быстром ответе на его просьбу, прыткость неизвестного человека сообщившего ее, ошеломили Юрия настолько, что говоривший на какие-то доли мгновения выпал из-под его контроля. Когда князь пришел в себя, никого рядом с ним уже не было.

Вечером, вернувшись, домой, князь переоделся без помощи слуги. После переодевания, его невозможно было узнать. Дать, не взять крестьянин среднего достатка! Сермяжный зипун серого цвета, из-под полы которого были видны белые сермяжные порты, сидел на нем как влитой. Стан опоясывал узкий кожаный ремешок. Шею украшал воротник рубашки из выбеленного холста, украшенный разноцветным шитьем и застегнутый на металлическую пуговку. На ноги были надеты желтые сапоги из телячьей кожи на меху. Голову украшал кожаный колпак, подбитый овчиной. Придирчиво оглядев себя в венецианском зеркале, купленном у англичан, князь подошел к стене, где на крючках висели сабля и кинжал. Сняв кинжал, он закрепил его на ремне. В серьезной схватке один кинжал не помощник, но на всякий случай может пригодиться. В ночной Москве его знают и боятся. Но могут повстречаться “борзые”, залетные! Шуба из зайца покрытого сукном, запахнутые полы которой стягивал шелковый кушак с кистями и рукавицы, довершили его наряд. Через дверь черного хода Коробьин вышел на улицу. Наступали сумерки. Рnbsp; Улыбка подернула его губы при мысли о девках и молодицах: - “Не те времена, Алена узнает, голову отвернет! Однако в Москву надо срочно ехать”.

едкие прохожие спешили в тепло. Князь лицом почувствовал, как щиплет кожу усиливающийся мороз. Поплутав немного вокруг своего дома, Юрий огляделся: слежки за ним нет! Теперь можно идти к месту встречи. Местом встречи был Царев кабак.