Страница 108 из 112
24 октября 1728 года в Петербурге Адмиралтейств-коллегия рассматривала очередное представление своего президента и постановила: «Слушано Е. С. генерал-адмирала, которым объявляет, что он о посылке к разлому строящихся в Воронеже до 1710 г. кораблей вице-адмирала Сенявина с коллежским мнением согласен».
По совпадению ли, на следующий день в Москве генерал-адмирал Апраксин отдал несколько распоряжений генеральс-адъютанту лейтенанту Петру Лаврову и секретарю Походной канцелярии Андрею Паренаго. Первое указание касалось адъютанта.
— Завтра никого не принимать, я занят. Ежели какие бумаги есть, давай на подпись.
Второе адресовалось секретарю.
— Назавтра же, Андрей, поутру приезжай ко мне, захвати бумагу гербовую да все принадлежности, коих в моем кабинете нет, перья наточи отменно.
День выдался ясный, тихий. Когда Паренаго расположился, Апраксин, сидя напротив в кресле, начал не спеша диктовать:
— «Во имя Отца и Сына и святаго Духа. Аминь. Рабски прошу Ваше Императорское величество дабы Всемилостивейшим моим Государем, а Вашего Величества дедом Петром Великим Императором и самодержцем Всероссийским и службы, которые я исполнял по силе ума моего, радостным сердцем и чистою совестью, повелеть по сему моему вольному завещанию ненарушимо исполнить. И оставшихся моих осиротелых брата и племянников в милости не оставить…»
Долго перечислял Федор Матвеевич всех близких и дальних родственников, друзей. Завещал им свои вотчины, имущество, кому ценности, кому деньги. Потом прервался, встал, взял у секретаря листы, перечитав, вздохнул и сказал:
— Продолжай, пожалуй. — И, расхаживая по кабинету, поглядывал на листок в руках, кого бы не позабыть:
— «Свойственникам моим от флота Капитану Андрею Федорову сыну и брату его родному Петру Хрущовым, да двоюродному брату их Капитану-лейтенанту Семену Иванову сыну Хрущову же… Гвардии Капитану-Лейтенанту Степану Федорову сыну Апраксину… В Златоустов монастырь, где лежат кости родителей моих… да человеку моему ж Козьме Грибоедову пожаловать по сто рублей и по высокой ко мне милости дать им свободу и дать пашпорты. А прочим моим людям пожаловать награждение годовые оклады в два и по высокой своей милости учинить свободных и пожаловать им всем свободные пашпорты».
Никого не оставил без внимания адмирал. Вспомнил о многих монастырях, всех петербургских и других церквах, благодетелях и верных простых людях, просил дать им волю.
Тщательно сверил Апраксин все записанное с памятью, облегченно произнес:
— Заверяй, Андрей, как положено.
«Учинено в Москве октября 26 1728 года, — старательно выводил секретарь, — писал секретарь Андрей Паренаго, у подлинного по листам подписанного генерал-адмирал граф Федор Матвеевич Апраксин сему руку приложил…»
Ровно через две недели 10 ноября Федор Матвеевич тихо скончался… Московский обыватель узнал об этом из очередного номера «Ведомостей». «1728 году Ноября 10 дня преставился раб Божий, Генерал-Адмирал, Государственного Верховного Тайного Совета Министр, Действительный Тайный Советник, Президент Государственной Адмиралтейской Коллегии, Генерал-Губернатор княжества Эстляндского, кавалер обоих Российских орденов граф Федор Матвеевич Апраксин».
Северную столицу оповестили о грустном событии 19 ноября «Санкт-петербургские ведомости». В том же номере газета сообщила о прибытии из Гааги графа Головкина и его намерении отъехать в Москву на похороны графа Апраксина…
В последний путь генерал-адмирала провожали 12 декабря, процессия растянулась на версту.
Шествие открывали все в черном фуртёры, литаврщики, трубачи. Ехали верхом попарно адъютанты, шли полки, между ними везли пушки. Сверкали на алых подушках ордена святых апостолов Андрея и Александра. При эскорте гардемарин обер-офицеры несли знамена: Гербовое, Радостное, Красное, Печальное, флаги — Адмиральский, Императорский. Одр с гробом везла шестерка лошадей, шесты балдахина держали шесть майоров, концы шнуров от него шесть подполковников, покров — шесть полковников. Следом шли близкие, флагманы флота, факельщики с зажженными факелами, по триста факельщиков с каждой стороны.
Похоронили Федора Матвеевича в ограде Златоустовского монастыря…
Покинул свет последний и, пожалуй, единственный сподвижник Петра Великого, верный и надежный помощник во всех делах и свершениях, близкий ему по духу, бок о бок прошедший с ним всю жизнь. Не было подобного ему среди окружения императора ни по родственным узам, ни по бескорыстию служения, ни по деятельному претворению его замыслов. При этом нередко, один из немногих, он оспаривал сомнительные решения Петра I. Однажды после Ништадтского мира публично высказался в сердцах: «Когда я как адмирал спорю с Вашим Величеством, по званию флагманом, я никогда не могу уступить, но коль скоро Вы предстаете царем, я свое место знаю…»
Сообщая о похоронах генерал-адмирала, «Санкт-петербургские ведомости» поместили строкой ниже примечательную новость: «В прошлую субботу заложено здесь на Галерном дворе 15 новых галер. В Адмиралтействе строятся воинские корабли такожде с великим прилежанием».
Флот еще продолжал жить по заветам своего флагмана…
Два века спустя потомки перекопали весь погост с монастырем, затоптали святые реликвии.
По странной иронии судьбы, как раз напротив этого места ныне расположено Морское ведомство. В его стенах создают новые корабли, атомоходы надводные, подводные. А сто лет назад их коллеги и собратья в Петербурге создали броненосец «Генерал-адмирал Апраксин»…
Ведают ли нынешние адмиралы, вглядываясь в проулок, о заповедном для русских моряков месте, лежащем перед их взором? Сомнительно, ибо оно безымянно. А ведь над ним до сих пор витает дух генерал-адмирала… Но недальновидные нынешние властители пренебрегли заветами Петра I. Теперь, как горько заметил современный военачальник, «мы с печалью наблюдаем умирающий флот России…».
Самыми ценными остаются в истории свидетельства и мнения очевидцев ушедших времен, подтвержденные архивными источниками. Столетие спустя после ухода Апраксина бывалый моряк, боевой адмирал «лазаревской школы» Ефимий Путятин напомнил слова современника об этом адмирале: «Благодаря удивительным природным способностям и огромной памяти он достиг достаточного искусства в морском деле и поразительно поддерживает авторитет свой как генерал-адмирал на посту при своевольном правлении». И можно прибавить слова самого Апраксина: совершал это «по силе ума своего, радостным сердцем и с чистой совестью».
Дай Бог каждому так пройти по жизни.
Комментарии
ФИРСОВ Иван Иванович (родился в 1926 году в Ростове-на-Дону) — современный русский писатель, капитан первого ранга в отставке. Окончил военно-морскую школу, Высшее военно-морское училище и Высшие специальные офицерские классы. Служил штурманом на крейсере и эсминцах, помощником командира сторожевого корабля; закончил службу в Главном штабе Военно-морского флота.
Публикуется с 1959 года. Истории русского флота и русским флотоводцам посвящены многие его книги: «Паруса над колыбелью» (Ярославль, 1986), «Полвека под парусами» (М., 1988), «Колумбы русские» (М., 1996), «Сенявин» (М., 1997), «Лазарев» (М., 1998) и др.
Роман «С чистой совестью» печатается впервые.
С. 9. Ордин-Нащокин Афанасий Лаврентьевич (ок. 1605–1680) — русский дипломат, воевода, управлял Посольским и другими приказами; в 1667–1671 гг. руководил внешней политикой России. В 1672 г. постригся в монастырь.
Алексей Михайлович (1629–1676) — русский царь с 1645 г., сын царя Михаила Федоровича.
С. 11. Почетному миру с Польшей… — имеется в виду Андрусовский мир 1667 г.
С. 12. Море Хвалынское (Хвалисское) — древнерусское название Каспийского моря.
Федор Иоаннович (1557–1598) — последний русский царь из рода Рюриковичей (с 1584 г.), сын Ивана IV. Уйдя от власти, он предоставил управление страной Борису Годунову.