Мудрец

Фактически он ничего не ел в эти дни, подпитываясь только чистой энергией с помощью ментального рефлектора.

Медальон помогал координировать работу самых важных узлов человеческого организма, но, как и всякое сильнодействующее средство, приносил определенные страдания.

Найл мог поворачивать диск и направлять отражающую сторону к груди, чтобы уменьшить активность действия, но даже это не приносило покоя. В те редкие мгновения, когда он оставался в одиночестве, его сознание все равно не отключалось, невольно прислушиваясь к тому, что происходит в умах окружающих его людей и в головах гигантских восьмилапых.

В дни тяжелых испытаний телепатические способности Найла настолько обострялись, что он, уже помимо своей воли, ощущал внутренний ритм окружающей его жизни.

Ничто не проникало извне в его истерзанное сознание свободно, просто так. Он не мог себе позволить роскошь расслабиться и допускать сдержанность по отношению к приходящей со всех сторон разнообразной параинформации.

В какой-то степени он даже становился жертвой собственных способностей, потому что до болезненности обостренно чувствовал все, что творилось вокруг него. Переживания и отрицательные эмоции горожан обволакивали его плотной пеленой, давившей тяжело, как толща морской воды.

Бесконечные несчастья, обрушивавшиеся на головы честных горожан, и их страдания стискивали его сознание тяжелым раскаленным кольцом.

Единственным местом, где он по-прежнему мог побыть наедине с самим собой, оставалась только Белая башня. Только там он мог по-настоящему сосредоточиться и не следить за сознанием, чтобы случайно не впустить внутрь себя что-нибудь неприятное или даже враждебное.

Полупрозрачный гигантский столп, вздымающиеся над Паучьим городом среди огромного скопища потрескавшихся закопченных небоскребов, как и прежде постоянно притягивал его воображение. Особенно в те трудные мгновения, когда так настоятельно требовались важные советы.

Проникая внутрь Капсулы времени, сооруженной по проекту гениального ученого Торвальда Стиига, он почти каждый раз попадал в новую обстановку.

Улетая перед Великой Зимой на Новую Землю, люди оставили колоссальный памятник развития цивилизации. Созданный под руководством Торвальда Стиига гигантский компьютер, колоссальный кремниевый мозг, внешне напоминавший небоскреб, впитал в себя весь необъятный опыт прошлых поколений людей.

Все сведения по вычислительной технике, кибернетике, истории, философии, географии, как и несметное множество прочих познаний – все это переводилось в цифровую форму и закладывалось в электронный разум на протяжении нескольких лет, с 2168 по 2175 год.

В центральный процессор, в колоссальный улей с кибернетической памятью, закодированной в кремнии, ежесекундно поступали терабайты самых разных сведений: индексы экономики и кадры космической съемки Земли, подробные метеорологические сводки и графики сейсмической активности, как и многое, многое другое.

Вся разнообразнейшая информация о знаниях и произведениях искусства переводилась в цифры, потом вместе с другими данными особым образом запаковывалась, архивировалась, переплавляясь в новый компьютерный продукт.

Память Белой башни обладала достаточным запасом разных моделей, чтобы при встрече с Найлом постоянно извлекать из своих неисчерпаемых недр нечто новое.

В безбрежном виртуальном мире он попадал и на гималайские вершины, и на Южный полюс, в древние Сиракузы и в Нью-Йорк двадцать второго века…

Когда он вместе с пауком-пустынником переступил порог Белой башни впервые после ужасного землетрясения, как всегда, их встретил седовласый старец.

Виртуальный, персонифицированный образ Капсулы времени, аватар по имени Стииг, на этот раз воплотился в хозяина средневекового поместья и предстал в суровом образе властного правителя, встречающего своих гостей у врат крепостной ограды.

Его плечи украшал роскошный бархатный плащ с рукавами в виде колоколов, а на толстой драгоценной цепи, опоясывавшей талию, виднелся короткий меч с богато украшенной рукоятью, спрятанный с роскошно инкрустированные ножны.

Вечернее солнце бросало мягкий багровый свет на его лицо, изборожденное морщинами и золотило длинные седые волосы.

– Доброго вам вечера, дорогие друзья! – улыбнулся он приветливой, но до предела холодной улыбкой. На какой странице открыта Книга вашей жизни? На веселой или на скучной?

– Доброе и тебе вечера, почтенный Стииг! – печально отозвался Найл. – Хотя он не такой уж и славный для многих жителей нашего города, обитающих по другую сторону серебристых стен Белой башни. Так уж повелось, что в последнее время судьба не балует нас… Почему-то страницы нашей Книги жизни в последнее время щедро поливаются слезами! Почему так происходит?

Компьютерный наставник, словно не замечая удрученного состояния собеседника, снова улыбнулся и заметил, вскинув высоко седую голову:

– Нужно учиться читать Небесную книгу, наполненную не сочетаниями буква, а гармонией планет! Там все ключи к земным событиям… Рождаются новые поколения и погибают старые, играются свадьбы и звенят похоронные колокола… ничто не исчезает в вашем мире…

За долгие годы общения со Стиигом никак не удавалось привыкнуть к формуле «ваш мир».

Сколько Найл ни убеждал себя, что виртуальный старец никак не может считаться человеком, каждый раз его внешний облик выглядел настолько правдоподобно, что Найл забывал о его искусственности.

– Ничто не исчезает в вашем мире бесследно, и нужно только уметь раскрывать страницы, на бесконечном пространстве которых запечатлен образ времени! – назидательно изрек наставник.

Самым благоразумным Найл счел почтительно смолчать, чтобы не вдохновить собеседника каким-нибудь вопросом на эту тему.

Цифровой образ времени, созданный великим Торвальдом Стиигом в середине двадцать второго века, был настоящим коньком старца. В тех случаях, когда Найл имел неосторожность выказать свою заинтересованность в этом вопросе, на него обрушивались ливни, потоки информации о тех успехах, которых удалось добиться компьютерщикам-программистам прошлого тысячелетия.

Поэтому пришлось только вежливо склонить голову и дать старцу время для поиска новой темы для беседы. После традиционных приветствий они в вежливом молчании неторопливо прошли между стройными стволами выстроившихся в несколько рядов мощных дубов, образующих внушительную колоннаду, и взгляду Найла открылось роскошное зрелище.

На высоком холме, в медных лучах заката виднелся мрачный живописный замок с остроконечными башенками.

Средневековый дворец, словно заимствованный из красивых легенд о рыцарях и драконах, возвышался прочно и непоколебимо, как стоящий у мола парусный военный корабль, ощерившийся длинными стволами боевых морских пушек.

Каждый раз Найл, восхищаясь компьютерными шедеврами, в глубине души даже немного сожалел, что Хуссу совершенно недоступна подобная красота. Несмотря на то, что паук изо всех сил лупился на виртуальные образы, впиваясь в них всей восьмеркой своих уникальных глаз, давно уже было проверено, что в его сознание эти образы так никогда и не поступают.

Вместо красивой иллюзорной картины выпуклые паучьи бусины всегда фиксировали только безостановочное мерцание линий и плавное пульсирование световых точек, складывавшихся в человеческом сознании в яркие пейзажи.

Мозг паука фиксировал компьютерные образы только в первичном виде, в виде бесформенной информации, не соединяя их воображением в нечто смысловое.

Они прошли в замок, и Найл не сомневался, что паук движется в удивительно скучном пространстве, среди иллюминирующих линий и сочленений рядов вибрирующих цифр. Хотя и сами цифры сознание пустынника, конечно же, воспринимало лишь как бесформенные узоры.

Электронные сигналы, излучаемые импульсными устройствами гигантского компьютера, обладали такой особенностью, что затрагивали только секторы сознания, присущие только людям и действующим на их воображение. Но подобные мозговые центры начисто отсутствовавшие у других существ, даже наделенных специфическим разумом.