Беглец

В холмах будет еще труднее. Как он понимал, ни один крупный хищник не располагает там своих гнезд, да и охотиться Порченые предпочитают в старой части Долины, покинутой людьми. Наверняка, это плоды союза изменницы и Холма. Йарра сама могла управлять кое-какими силами. Спайдер, помня последнее с ней свидание, верил, что она может выдрессировать определенные виды насекомых для войны. Время у нее было. Да и не сама же она прорывала осаду, которую организовал Чужак из «диких охотников» по периметру Урочища?

— Вполне могла вырастить себе слуг. Или — переучить моих. Еще бы — пользоваться расположением проснувшегося Бога! Мне бы такое.

А Спайдер вынужден опираться лишь на муравьев-воинов и порождения Урочища. Причем последних он мог держать под контролем лишь ограниченное время. Но даже это требует, страшного расхода сил. Зато, в отличие от Йарры, он может действовать везде, практически по всей планете. Что ему, собственно, и надо: двуногий мог существовать повсюду — таким же стал и истребитель людей.

Йарра, по разумению Спайдера, пользовалась более выгодными условиями. Для обороны она могла пользоваться дрессированными насекомыми. Он же имел возможность оперировать лишь теми, контроль над мозгами которых удавалось захватить на короткое время.

— Но она ничего не смысли в стратегии. Она не знает, что такое резерв, что такое эшелонирование, маневр силами и средствами. Никакой Холм не поможет изменнице. Пусть даже на разведку и подготовку наступления у меня уйдет год или два, я раздавлю холмы так же, как раздавил остальную часть Долины. А расправившись с самой девчонкой, я двинусь на север. Скоро, очень скоро последний двуногий издохнет, разорванный пополам хелицерами новой жизни!

С этими словами Спайдер отправился к своей цитадели. Муравьи-солдаты, напировавшись в развалинах, обязательно начнут его искать, ибо Чужак был для них своего рода Маткой-Королевой, смыслом их существования и служения. Захотят найти, и двинутся по его следам. А пока — пусть наслаждаются пиром на пепелище.

Йарра сидела в резном кресле, созданном для нее Дарием из весьма любопытного материала. Это была отмершая часть Божества-из-Холма, точнее, ее корень. Раньше эти узловатые отростки, по виду больше сходные с древесными стволами, чем с корнями, ветвились повсюду в пещере, где находилось само Божество. Они выступали из тела космического скитальца, уходили в саму плоть горы, пронизывали стены и купол Сердца Урочища и, наконец, выходили на поверхность. Через них Божество питалось солнечным, а также лунным и звездным светом. Как удалось понять Йарре, Божество также получало из глубин космоса и другие световые сигналы, может быть, со своей родной и далекой планеты. Хотя сам дом скитальцев был разрушен, но какие-то блуждающие в вечной темноте сполохи еще жили. Когда девушка пыталась задуматься об этом, у нее начинала кружиться голова.

После того, как поселившиеся в Холме люди благоустроили все тоннели и галереи, прорубив в куполе и оборудовав изящными арками окна, корни стали отмирать за ненадобностью. Трудолюбивые муравьи и землеройки успели уничтожить большую их часть, пока Дарий не открыл, что это великолепный материал для создания кроватей, кресел, детских люлек. Плотная масса корня, с трудом поддававшаяся резцам, впитала в себя часть Силы. Но это была Сила некоего осадочного характера, ее могли воспринимать даже обычные двуногие.

В кроватях, сделанных из корня, великолепно спалось, в креслах из темно-коричневой древесины проходили боли в спине, переставали ныть старые раны и места давнишних переломов, свежие раны заживали с удивительной быстротой, зачастую не оставляя рубцов.

Сейчас Йарра рассеянно гладила причудливо изогнутый подлокотник, вслушиваясь в слова гонца. Молодой рудокоп, совсем еще мальчишка, уже изведавший на себе мощь тварей, послушных Чужаку. Шея его, не смотря на тепло от камина и двух факелов, покрывал толстый шарф. Рассказывая о последней битве, юноша так активно жестикулировал, что льняная тряпица с затейливой вышивкой съехала на бок, обнажив безобразный шрам.

Дослушав, Йарра поднялась, и принялась мерить шагами залу. Двое охранников, приставленные Крик-сом не смотря на ее недовольство и насмешки, неотрывно следили за перемещениями. Раньше девушку это раздражало, однако она вскоре привыкла.

Стражу из двуногих пришлось выставлять в зале после страшного случая, произошедшего через полгода после разорения тварями Чужака последнего городка упрямых северян, отказавшихся от переселения в западные холмы. Один рудокоп, до этого не замеченный ни в каких странностях, на пиру, который давал Дарий в честь рождения под сводами Холма третьего человеческого младенца, кинулся на Йарру с ножом.

Внезапную атаку насекомого Арахнида почувствовала бы еще на стадии возникновения со стороны Порченого явного интереса к ее особе. Но людей девушка чувствовала хуже. Да и кто мог ожидать нападения от своих? Размахивающий ножом бывший рудокоп был из самых первых двуногих, попавших в недра холма после того, как Йарра открылась людям в первый раз, предложив им союз.

Удар разорвал на ней кожаную рубаху и оцарапал спину. Счастье еще, что клинок по дороге зацепил несколько оленьих жил, обвитых вокруг шеи девушки, на которые руками жены Крикса были нанизаны речные жемчужины. Бусы разлетелись в разные стороны, а ничего не понимающая Йарра, дернувшись от боли в шее и спине, повернулась к нападавшему.

Ее поразила пустота глаз убийцы, который вновь заносил нож. В них отсутствовали зрачки, словно рудокоп смотрел в тот миг куда то внутрь себя. Пока девушка заворожено смотрела в ослепительно белые глаза убийцы, откуда-то сбоку возник Дарий. Он обрушился на спину рудокопа, и сшиб его с ног, подмяв под себя.

Недавно восстановленный жителями холмов в своем прежнем статусе Распознающего Дарий пытался в первую очередь обезопасить Хозяйку Урочища, а потом уже обезоружить безумца. Но второго делать было уже не надо. Когда тело врага, несколько раз конвульсивно дернувшись, вдруг замерло, Дарий медленно поднялся на ноги. Кто-то из сгрудившихся вокруг пирующих перевернул тело. Рудокоп в падении нанизал себя на нож. Теперь глаза его казались нормальными человеческими глазами, полными боли. — Почему?

На этот вопрос Хозяйки Урочища так и не смогли ответить. Согласно сложившейся уже традиции, его похоронили в нижних ярусах галерей, рядом с еще двумя почившими мужчинами, погибшими на охоте. Йарра настояла на этом, отказываясь видеть в напавшем на нее человеке врага.

Когда приличествующие случаю слова над холмиком земли, которой был присыпан деревянный гроб, были сказаны, произошло еще одно страшное и странное событие. Земля колыхнулась, и из нее показалось маленькое отвратительное существо. Для столь небольшого размера оно имело вне всякой меры клешней, жвал, хвостов и броневых чешуек. Существо, созданное для каких-то чрезвычайно гнусных целей. Ни на охоте (а на что могла охотится эта кроха?) ни для самообороны такого арсенала было не нужно. Хватило отталкивающей яркой окраски, свойственной всем тварям, имеющим ядовитые железы, и скорпионьего жала, висящего над маленькой головкой.

Когда Йарра с криком отвращения отшатнулась от оскверненной могилы, существо доказало, что оно еще и прыгает на манер кузнечика или сольпуги. Только бдительный Дарий сумел вовремя среагировать и толкнуть девушку в сторону, едва не размозжив той голову о каменную стену галереи.

Тварь шлепнулась в четырех шагах от упавшей Йарры, но вместо того, чтобы кинуться наутек, развернулась для новой атаки. На этот раз на высоте оказался Крикс. Он успел сорвать с себя плащ, и швырнуть его навстречу прыгнувшему существу. Брыкающийся и отвратительно визжащий комок упал в одном шаге от вскочившей на ноги девушки.

Йарра, хоть и была поражена нападением, попыталась обездвижить бронированного монстра-карлика. Но, хотя существо, сражавшееся сейчас с плащом Крикса, хоть и являлось, вне всякого сомнения, насекомым, никак не отреагировала на ментальный импульс, который, пожалуй, свалил бы и тарантула.