Муравейник

– Только ты обязательно приходи, ладно?

Наверное, она заснула. Ждала, ждала, не осмеливаясь высунуться наружу, – и заснула. На этот раз обошлось без кошмаров. Девушка несколько раз просыпалась, сонно оглядывалась по сторонам и, узнав наконец временное укровище, снова проваливалась в глубокое забытье.

Разбудил ее Кребус – охотник привычно скатился в лаз, улыбнулся:

– Вот и я. Повезло сегодня. Не иначе как ты удачу приносишь.

Кира засуетилась.

– Идем, да?

– Подожди. Я же говорю – удача, раньше срока еды добыл. Смотри-ка вот. Две крысы и бегунок, а солнце еще в полной силе, день не кончился. С тех пор, как шестилапые всю Кромку с ног на уши поставили, такого со мной не случалось.

Он стянул с плеча перевязь, положил рядом копье и тушки убитых животных.

– Как солнце горизонта коснется, так и пойдем. Отдыхай пока.

Кребус оказался человеком веселым, болтливым, немного насмешливым. Постепенно он разговорил Киру, отвлекая ее от грустных мыслей. Охотника интересовала борьба с муравьями, планы пещерников – и что по поводу всего этого думает Айрис.

Кира отвечала сначала вяло, потом вроде оттаяла и сама не заметила, как увлеклась беседой. И вдруг…

– Слушай, а как там этот парень с Солончака? Редар? Ну, Богваров родственник. Он, говорят, у вас поселился. Зинвал мне как-то привирал, что он чуть ли не главным советником у бабушки твоей заделался. Правда это?

Спросил и сразу понял: сказал что-то не то. Вон как девчонка напряглась.

Кира вздрогнула всем телом, зажмурилась. К горлу подкатил комок, на глаза навернулись слезы. Сдерживая рыдания, Кира ответила:

– Он пропал. Исчез.

– Исчез? Да как же…

– Смертоносцы на шаре увезли. Кребус присвистнул.

– Смертоносцы?! Вот это новость! Что ж, выходит, и раскоряки на Кромку пожаловали? Мало нам одних шестилапых…

– Но я его найду, ясно? – перебила Кира и гордо вскинула голову. В ее глазах стояли слезы, заметные даже в полутьме норы.

– Да чего уж непонятного. Только…

– И больше ни о чем не спрашивай, хорошо?

– Как скажешь. – Кребус сползал наверх, посмотрел на небо. – Скоро пойдем уже. Собирайся.

Маленькие жилища, что сторожевой цепью перекрывали горловину Долины, начинали его раздражать. То и дело небольшие отряды двуногих, иногда в сопровождении своих хозяев, выходили из ворот этих жилищ-малюток и наносили чувствительные удары по его армии. Один за другим уничтожались отряды разведчиков и фуражиры, многочисленные партии рабочих муравьев. Никак не удавалось заложить новое Жилище-форпост в глубине вражеской территории..

Сначала эти стычки не сильно беспокоили его: на место каждого убитого солдата, фуражира или рабочего завтра встанут два-три новых. Потери его не волновали, тем более что война шла с переменным успехом: двуногие тоже терпели поражения, гибли в бою, иногда даже удавалось уничтожить нескольких восьминогов.

Но минула луна, пошла на убыль, исчезла на одну ночь с неба, потом принялась расти новая, а ничего не менялось.

Двуногие Долины упорно оборонялись, препятствуя продвижению его сверкающих отрядов. Чувство и эмоции были ему незнакомы, но столь мощное противодействие начало раздражать. Постепенно он стал склоняться к мысли нанести по землям таинственного Восьминога-Повелителя ощутимый удар – уничтожить одно из Жилищ, что преграждали дорогу на север, пробить брешь в оборонительной стене двуногих.

Опасаясь неведомого огненного оружия, он затягивал с началом атаки, ждал, пока вырастет мощь его армии.

Но доклады разведчиков, вернувшихся с севера, смешали все планы, заставив отдать приказ о наступлении раньше намеченного срока. Откуда-то из глубины Долины к пограничным поселениям то и дело подходили большие отряды двуногих. Когда подобные доклады посыпались один за другим, он встревожился.

Было похоже, что враги подтягивают силы, чтобы самим напасть на него, разрушить Главное Жилище.

Он отдал приказ. Свежая муравьиная армия выступила на север. На этот раз перевес в численности был весьма подавляющим. Что же касалось метателей огненной смерти, то у него был приготовлен для них сюрприз.

Не зря же слуги Инкубатора работали последние пол-луны изо всех сил…

До начала войны с муравьями Валег был малочисленным поселением. Окруженный непроходимыми зарослями кустарника, то и дело сотрясаемый неистовыми буранами, что выметывались из Великой пустыни – до нее рукой подать, полтора дневных перехода! – Валег не мог похвастать ни полноводными протоками, полными рыбы, как Ют или соседний Левее, ни залежами горючего камня, как лежащий к западу Штром. В поселении жило не более тридцати семей под управлением неопытного Управителя Сшагу. Совсем еще молодого – всего три года минуло, как он покинул кокон в Старом Гнезде.

Мудрые советники Верховного Смертоносца-Повелителя, решили отослать Сшагу за море, в земли Третьего Круга. Пусть, дескать, наберется опыта в управлении двуногими, благо учителем будет сам Фефн.

Младший Повелитель, однако, заподозрил в молодом Сшагу скрытого соглядатая и услал долой, в приграничное поселение, подальше от Акмола. Пусть там на своих ошибках учится. Год спустя умер старый Уфах, тогдашний Управитель Валега, и Сшагу занял его место.

Руководить двуногими целого поселения оказалось не так уж и сложно. Лесорубы, сборщики земляных орехов и немногочисленные охотники дело свое знали превосходно, дерево, масло и дичь поступали без перебоев, треть добытого выносливые скороходы доставляли в Левее в обмен на свежую рыбу.

Но всему на свете приходит конец. Хорошему – в особенности. Спокойная, размеренная, даже где-то скучная жизнь Валега рухнула в один день, когда запыхавшийся гонец принес от Младшего Повелителя страшную весть о гибели Юта.

Сначала Сшагу отнесся к тревожным новостям недоверчиво. Он даже попытался поподробнее допросить гонца, но тот не был обучен понимать Повелителей. Его дело – отпечатать, словно след ноги на мокром песке, затвердить в своем разуме приказы Фефна и как можно быстрее доставить их. Любой смертоносец, войдя в разум скорохода, без труда прочтет сообщение, но обращенные непосредственно к нему мысли-вопросы гонец не понимал. Это умение – привилегия избранной касты, личных служительниц Младшего Повелителя и помощников Управителей. Дело кончилось тем, что Сшагу немного вышел из себя, раздосадованный тупостью скорохода, и того пришлось почти три дня отпаивать лечебными отварами.

Но потом стали исчезать люди: лесорубы, сборщики орехов уходили на промысел, многие десятки лет считавшийся безопасным, и… не возвращались. Спустя некоторое время поисковые партии обнаруживали лишь дочиста обглоданные кости. Кое-кто из охотников рассказывал, что находил в кустарнике странные следы. И их было много… очень много.

Сшагу запретил двуногим выходить из поселения, приказал закрыть ворота и нести круглосуточную стражу. Эти меры дали определенный результат: однажды ранним утром стоящий в дозоре молодой охотник Векта, острому зрению которого завидовали все горожане, приметил в самшитовых зарослях на юге несколько буро-рыжих шестилапых. Срочно был поднят в воздух единственный в поселении шар, и паук из четверки личной охраны Сшагу доставил Младшему Повелителю тревожную весть.

Фефн отправил на юг небольшой отряд людей под командованием Велимана, тогда еще простого мастера войны. Несмотря на его успехи – ополченцам удалось выследить и разгромить несколько муравьиных отрядов, а исчезновения людей прекратились, – Сшагу был недоволен новоявленным полководцем. Независимый разум бывшего пустынника раздражал смертоносца, ему все время хотелось поставить на место наглого двуногого, который смел время от времени указывать ему на ошибки. Забитый Управителем тщедушный помощник Каргит даже не всегда осмеливался передавать слова мастера войны восьмилапому хозяину, зная, что в плохом расположении духа Сшагу может выместить свое раздражение на нем.