Огонь

– Почему не завтра?

– Я за этим к тебе и пришел. У меня не хватает одной составной части для приготовления смеси. Ее можно найти в пустыне, за долиной Ущелий – это жидкая земляная смола, называется нефть, кое-кто зовет ее «кровью песков». Разреши мне сегодня после заката не ходить на охоту. Я обернусь за ночь и утро, день пережду в песках, а заодно надо бы Богвара проведать, тревожно мне что-то…

– Принесешь нужную часть – и что дальше?

– Сготовлю смесь, заряды и утром покажу тебе. Муравьи каждый день, ближе к полудню, на заграждения лезут, неугомонные, будто там, откуда они пришли, их девать некуда. Ну, а я их своей огненной смертью успокою. А ты, если не веришь – посмотришь. С верхней галереи над Привратной пещерой, например.

– Почему не с заслона? Редар просто ответил:

– Там может быть опасно, Правительница. Муравьи могут тебя убить…

– Позволь мне самой решать, где я буду стоять! – глаза Айрис гневно сверкнули. – Там, где гибнут воины, не зазорно встать и Повелительнице! Иначе цена ей – пригоршня песка в суховей!

Встреча с родственниками прошла на удивление бурно, у Редара даже потеплело на душе, – немало благодаря энергии и голосу Баи, которая вопила от радости на всю пустыню. Богвар пустыннику очень обрадовался, а Раймика даже всплакнула от облегчения – они-то уже мысленно давно его похоронили. Оказывается, среди пустынников разошелся удивительный слух. Будто пещерный город захвачен несметными ордами муравьев, пришедших неизвестно откуда. Все жители Угрюмых скал, мол, погибли, заживо съеденные ужасными рыжими чудовищами.

– Да откуда вы это взяли?

– Мы же не знали ничего. После того, как Зинвал побывал у вас, все как-то затихло, нападения прекратились. Правда, кто-то видел в песках неизвестных насекомых – тогда мы еще не знали про муравьев, – но значения этому особенного не придали. Ну, видел и видел, мало ли в пустыне всяких тварей водится. А потом кто-то из одиночек пошел в пещеры на мену. Дожди-то начались, холодно по ночам, покрывала нужны, накидки, горючий камень… И не вернулся тот человек. Думали, опять смертоносцы. Снова затаились. Но у Кисмы жена на сносях, уже вот-вот должна разродиться, чем дите-то согревать. Деваться некуда – вот он и решился. С ним еще вызвался один парень не из самых трусливых – Местак, Кребуса младший брат. Ну что, собрались, пошли.

– И что? Нарвались на мурашей?

– А то! Кисма один примчался, рука, как ветка обломанная, болтается, слова сказать не может. Мы уж тут Крегга помянули, тот тоже… а, да что вспоминать… Прямо у отрогов их муравьи и поджидали, рыжие выползни! Налетели, точно ветер из-за дюн. Парни-то наши, конечно, не промах, да слишком много их было, муравьев-то. Местака подранили, он упал, и его мигом на куски разорвали, прямо у Кисмы на глазах. А тот ничего и сделать не смог, сам с трудом отбивался. Пришлось отступить. Отбился, прибежал к нам. Ну, мы так и порешили: нет больше пещерного города. Бая, вон, полночи по тебе проплакала. Я, Ззар, Кребус, да и Зинвал пару раз потом ходили к отрогам, следили за шестиногими. Они у тропы прямо так и вьются, не счесть, сколько их! Покалеченных видали много – без ног, без брюха, туловища исцарапаны. Зинвал тогда сказал, помнится: пещерники-то просто так не сдались, похоже. Только много их, рыжих… – Да, мы поначалу тоже со страхом на них глазели. А теперь ничего – приноровились их бить. С охотой только тяжело – запасы в кладовых на исходе, скоро вот-вот голод начнется. А выйти шестиногие не дают, следят. Стоит за пределы пещер сунуться – они тут как тут.

– А ты как же пробрался?

В этот момент в нору ввалились Зинвал, Кребус, Ззар и еще двое охотников, которых Редар раньше не видел. Они шумно приветствовали его, касались предплечьями. Юноша уже почти отвык от этого способа и промахнулся несколько раз, чем вызвал взрыв веселого смеха. Посыпались вопросы. Снова пришлось рассказывать о нашествии, о стычках на завалах, о кипятке и каменных глыбах, о первом и втором штурме, осаде… Охотники помрачнели, слушали молча, лишь изредка прерывали вопросами. Когда гость закончил, долго никто не нарушал тишину, наконец Зинвал сказал:

– Да-а, невесело. В наших краях ничего подобного не случалось со времен Великой Войны. Но вот еще один вопрос мне непонятен. Я когда к лазу подходил, услышал, о чем вы тут говорили. Да-да, вас за пять перестрелов слышно. Ну, хорошо, хорошо – за два. Так вот. Как ты, Редар, смог через мурашей пройти?

– В самом деле, как? – спросил и Кребус.

– Ну, это просто! Я прошел их стоянку ночью, когда они не двигаются, спят. А тех немногих, что охраняют, можно легко обойти стороной – на холоде они хуже слышат, почти не замечают ничего на расстоянии, да и передвигаются медленнее…

– Гм, отлично сделано! Кто это у вас такой умник? Способ отличный. – Зинвал восхищенно покрутил головой. – Кто додумался? Салестер, небось…

– Да нет, я.

– Ты?!

– Давайте лучше вот что обсудим. – Богвар поднялся, сделал пару шагов по норе, вернулся. – Редар сказал, что у них там, в пещерах – голод, нечего есть…

– Не так плохо, на самом деле. Пока еще еда есть. Но к новолунию запасы кончатся.

– А что охота? – спросил Ззар.

– Помогает, но плохо. Много охотников погибли в стычках, многие ранены, искалечены. Большая часть оставшихся вынуждены постоянно дежурить на заграждениях. Так что в пустыню ходит лишь десятка два ловцов. Сами понимаете, столько же дичи, как раньше, они не добудут. Вот и сидим на голодном пайке. Некоторые наши с горечью смеются: скоро, мол, на подножный корм перейдем, мох и лишайники будем жрать.

Говорили долго. Редар то и дело вылезал из норы, бросал взгляд на солнце. Богвар спросил его:

– Чего ты там высматриваешь?

– Да жду, когда солнце полдень перевалит.

– Зачем? Ты же сказал, что лишь к ночи обратно в пещеры пойдешь?

– Да мне надо еще в пустыню сходить, к Близнецам, кое-какое креггово барахло забрать.

Редар умышленно не сказал ничего про нефть, не хотел открывать тайну раньше времени. Узнают, когда придет время, когда все будет готово. А так его появление с пахучими глинянками на шее не вызовет удивления и подозрений – вот, мол, крегговы штуки с собой тащу. На память.

Раймика долго не хотела его отпускать, плакала: «Куда же ты пойдешь прямо в лапы к этим чудовищам! Оставайся лучше с нами». Пришлось сказать, что он идет ненадолго, в свою старую нору, и сразу же вернется.

За его спиной продолжался разговор. Что-то они там затевали…

Шестиногих он по дороге не встретил, да и вообще пески выглядели вымершими – ни одна пустынная зверюга мимо него не пробежала. Редар привычной дорогой прошел лабиринт, долину Ущелий и без всяких осложнений, если не считать палящего солнца над головой, добрался до цели. Нефтяная лужа за время его отсутствия немного разрослась, напитала вязкими маслянистыми разводами весь песок вокруг. Редар наполнил шесть прихваченных глинянок – самое большее, что мог унести без риска сломать себе шею в ущельях.

Назад он, нагруженный, шел чуть медленнее, но все равно к богваровой норе добрался задолго до заката. Он вспомнил, как они с Креггом в первый раз чуть ли не полдня шли туда и полдня обратно, и усмехнулся. Теперь он стал повыносливей, привык к пустынной жаре, к долгим переходам. Разве можно сравнить эту почти что прогулку с изнурительной погоней за шестиногими!

У Богвара прибавилось народу: в норе сидело уже человек десять пустынников. Они заняли собой все жилище, оттеснив бедных Раймику и Баю в самый угол. Мужчины о чем-то яростно спорили, да так, что не замечали ничего вокруг. Редар свалил у входа свою перевязь, вошел никем не замеченный, присел рядом с Ззаром. Тот обернулся на звук, кивнул юноше немного неласково.

«В чем дело? Что такого случилось за мое отсутствие?»

– О чем речь? – шепотом спросил он охотника.

– Да вот, – отвечал Ззар несколько неохотно, – Богвар призывает твоим подземникам-пещерникам жратву просто так отдать, задаром, а то, говорит, перемрут все иначе, а наши не соглашаются.