Страница 83 из 103
После всего этого ему нельзя было оставаться на прииске. Спасенный человек, бросая взгляды, полные благодарности, знаками умолял его поскорее уйти с прииска в лес.
«Конечно, — сказал сам себе Фрике, — всего лучше мне уйти отсюда на время, чтобы обо мне успели забыть. Я могу поселиться где-нибудь поблизости и разузнать насчет прибытия сюда господина Андре и остальных. Озеро Тиррелл назначено у нас сборным пунктом, и они явятся сюда во что бы то ни стало. Боскарен тоже, вероятно, не замедлит пожаловать! Этот господин всегда является вовремя, а клад притянет его, как мед муху. Очень удобно будет мне в лесу: я могу за всеми наблюдать, а меня никто не будет видеть. Остается вопрос: что мне есть? Ничего, белый дикарь поможет мне выйти из затруднения».
Так, рассуждая сам с собою, Фрике в сопровождении спасенного дикаря спустился с пригорка и вступил в густой лес. Не успели они оба пройти по лесу четверти пути, как спутник парижанина издал горловой звук. Парижанин остановился.
Среди небольшой поляны гордо возвышалось камедное дерево, окруженное рощицей мимоз в полном цвету. Дикарь обошел вокруг дерева, пощупал его кору и прищелкнул языком от удовольствия. Затем он показал пальцем на ножик у Фрике за поясом и знаком попросил его. Затем со смешной неловкостью открыл нож, приняв при этом такой серьезный вид, точно припоминал, как это делается. На коре дерева обнаружился чуть заметный надрез, сквозь который просачивалась смола. Дикарь просунул кончик ножа в надрез, отвернул кору и открыл углубление в стволе.
В углублении Фрике увидел спрятанную тяжелую дубину, стальной топор, пучок стрел с костяными наконечниками и две изогнутые в виде сабель деревяшки.
Дикарь по-братски поделился с Фрике своим первобытным оружием и засмеялся, указав сначала на стрелы и сабли, а потом на свой рот и живот.
— А!.. Так, так, — сказал Фрике. — Мы пойдем на охоту, чтобы добывать себе пищу.
— Пищу, — повторил человек невыразительным голосом, видимо, не понимая смысла слов.
«Черт возьми! Да его, кажется, придется воспитывать заново, — подумал Фрике. — Кто он такой, интересно знать? Может, он ребенком попал к дикарям, и они воспитали его? Или он потерпел крушение много лет назад и, живя в лесу, позабыл свой родной язык и одичал? В том, что он европеец, нет ни малейшего сомнения. Лицо его почернело от загара, но на груди среди бесчисленных рубцов заметна белая кожа… Странная у меня судьба! В Борнео я нашел и приручил человекообразную обезьяну, а здесь, в Австралии, встречаю обезьянообразного человека… Несчастный, кажется, утратил всякое подобие человека и думает только о еде. Дорого бы я дал, чтобы увидеть его вместе с Дедушкой. Это было бы очень любопытно. Интересно узнать, что он украл у диггеров? Вероятно, какую-нибудь ерунду. Я уверен, что сам судья Линч нашел бы смягчающие обстоятельства».
Дикарь внимательно глядел на Фрике, погруженного в думы. Его мозг усиленно работал. Он произносил бессвязные слова, в которых Фрике улавливал французские звуки. Взгляд дикаря немного оживился, но потом снова потух — осталось лишь выражение тупой жадности. Вдали послышался топот, приглушенный мягкой травой. Дикарь поспешно схватил свою деревянную саблю.
В чаще мимоз мелькнула красивая голова, похожая на голову газели а затем на полянку выбежала огромная кенгуру. Присев на длинные задние ноги, двуутробка с любопытством уставилась на человека, который стоял неподвижно, как каменный. Из сумки у нее выглядывали две бойкие головки с быстрыми и пронзительными глазенками, точно у белки. Не сознавая грозящей опасности, бедные зверьки беспечно пощипывали стебли травы, доходившие до высоты их мордочек.
Кенгуру снова сделала прыжок и подошла еще ближе. У Фрике вырвался чуть слышный вздох. Вдруг очарование пропало. Кенгуру подняла уши, глаза ее сверкнули злобой. Она яростно заворчала и огромными скачками кинулась в рощу.
Но дикарь оказался проворнее. Он взмахнул деревяшкой и с размаха кинул ее в двуутробку. Деревяшка свистнула, раздался треск, и кенгуру тяжело упала на землю с переломанными ногами.
Тогда, к изумлению Фрике, смертоносное орудие, выполнив свое назначение, словно приобрело новую силу, кусок дерева как будто превратился в мыслящее существо: отскочив от кенгуру, деревянная сабля вернулась назад и упала к ногам дикаря.
Последний, радуясь удивлению Фрике, поднял саблю и, указывая на нее парижанину, проговорил горловым голосом:
— Бумеранг!
ГЛАВА VI
Несколько южноавстралийцев. — Туземный способ жарить кенгуру. — Различие между австралийскими племенами. — Обед в лесу. — Съедобные коренья. — Кайпун, охотник за кенгуру. — На что Фрике употребил свой досуг. — Правда о бумеранге. — Приключение герра Блуменбаха, йенского профессора. — Подвиги Кайпуна. — Бесплодные попытки Фрике. — Виды бумерангов. — Что такое бумеранг? Просто винт?
Едва успел доблестный охотник совершить свой изумительный подвиг, как раздался протяжный вой, способный заглушить крик целого стада выпей, и перед парижанином, словно из земли, выросла дюжина личностей, одетых в шкуры поссумов. По черным вьющимся волосам, по узкому низкому и покатому лбу, по черным глубоко посаженным быстрым глазам, наконец, по длинным рукам, лишенным мускулов, и по сухим ногам со слабо развитыми икрами Фрике сейчас же узнал в этих людях туземцев Южной Австралии, представителей которых ему приходилось встречать на улицах Мельбурна.
Дикари смотрели на парижанина с любопытством, но без враждебности. Вид смертельно раненной кенгуру возбуждал в них, по-видимому, сильнейший аппетит, потому что все они — и мужчины, и женщины — с наслаждением хлопали себя по животу, предвкушая пир.
Дикий спутник Фрике быстро произнес что-то на непонятном языке, и знакомство состоялось. Самый старый, грязный и безобразный из туземцев подошел к Фрике и с ожесточением потерся носом об его нос, причем молодой человек без возражений подчинился этому экзотическому проявлению вежливости.
— Так, так, друзья мои, — сказал он, — я знаю этот обычай. Я уже встречался однажды с вашими родственниками на полуострове Йорк. Славные они были люди: объявили богом нашего жандарма Барбантона. Скажите, друзья, вы не знаете Барбантона — красу и гордость колониальной жандармерии? Нет? Очень жаль.
Туземцы, разумеется, не понимали, что говорил Фрике. Они его даже не слушали, будучи заняты умирающей кенгуру.
Положившись на рекомендацию белого сородича, они разом освоились с парижанином и больше не обращали на него внимания. Внимание вечно голодных дикарей гораздо больше привлекал предстоящий сытный обед, который редко выпадал на их долю.
Мужчины важно уселись, а четыре женщины принялись готовить жаркое. Приготовления были простые и непродолжительные.
Две женщины проворно вырыли яму с помощью заостренных палок, которыми они обычно выкапывают съедобные коренья. Третья сбегала к ручью и принесла камешков, чтобы выложить вырытую яму изнутри. Потом все три принесли из леса сухих душистых сучьев, которыми наполнили яму. Дикарки высекли огонь и зажгли костер. Он скоро запылал ярким пламенем. Четвертая женщина каменным ножом распорола живот кенгуру, не снимая шкуры, вынула внутренности и нафаршировала тушу шариками жира, смешанного с душистыми травами. Для гастрономической изысканности она дополнила этот фарш двумя детенышами, найденными в утробной сумке.
Подготовив мясо, туземная повариха открыла украшенный стеклянными бусами мешок, висевший у нее на ремнях за спиной, достала оттуда иголку из длинной рыбьей кости и толстую растительную бечевку и крепко зашила живот кенгуру. Затем, не заботясь о густом мехе, она положила животное ногами вверх на горячие уголья, а сама ушла к подругам отыскивать в лесу съедобные коренья, которые употребляются туземцами вместо хлеба.