Страница 33 из 103
Ночь была совершенно темна, что было для капитана очень кстати. Вдали в темноте мелькали смутные огоньки, означавшие обитаемое место. Это действительно был городок Дили, столица португальской колонии и несчастливый соперник Купанга. Если бы было светло и если бы «Palembang» вошел в рейд, — рейд, правду сказать, очень хороший, — то наши друзья увидали бы жалкие трущобы, похожие на самый бедный голландский поселок. Мазанки, крытые соломой или полусгнившими листьями, крепость или, вернее, площадка, обнесенная земляным валом, церковь, построенная самым примитивным способом, и, разумеется, таможня, причем все это грязное, неопрятное, пыльное, — вот наружный и внутренний облик этого города. О цивилизации напоминают здесь только многочисленные толпы чиновников и разодетых, франтоватых офицеров.
В описываемый момент, однако, ничего этого не было видно. Ночь — ни зги не видать. Таможенники спали сном праведников. Пьер де Галь, Фрике и неразлучный с ними Виктор, присев около руля, тихо разговаривали, предвкушая скорое возвращение домой.
Сильный свет заставил их поднять голову. Огромная ракета огненной змеей поднималась во мраке над шхуной и исчезла в высоте, рассыпавшись множеством искр.
— У нас будет что-то новенькое, — проговорил тихо Пьер. — Уж, конечно, этот фейерверк устраивается не для негритосов и мартышек, живущих на острове.
За первой ракетой, шипя и рассыпая искры, взлетела другая, потом третья, потом опять настала темнота.
Три четверти часа прошли в полном спокойствии, после чего со стороны берега послышался плеск весел. Лодка приблизилась, в воздухе раздался пронзительный свист. На носу корабля появился фонарь и сейчас же исчез. Этот беглый свет успел, однако, указать местонахождение «Palembang», на который, из-за особенных отношений между капитаном и властями, не были установлены огни.
К шхуне подошла лодка, глухо стукнувшись о борт. Снизу послышалось ругательство, произнесенное хриплым голосом на английском языке.
— Тише, дети, тише, — сказал капитан, перегнувшись через борт.
— Ах ты, старая морская свинья! Ах ты, чертов кашалот! — ответил разбитый голос. — Не мог нам посветить немножко? Здесь темнее, чем в пасти у сатаны, нашего с тобой покровителя.
— А, да это мистер Холлидей, — весело ответил капитан с выражением глубокого удивления.
— Он самолично. Только уж и отощал он за это время. Надеюсь, что вы не подвергнете меня карантину, как чумного, а? Бросьте же мне поскорее канат, да не забудьте пинту лучшего виски… А вы, молодцы, — обратился он к гребцам, — привяжите лодку, пока я не вернусь.
— Черт возьми, — шепнул Фрике на ухо Пьеру, — голос-то знакомый.
— Провалиться и мне, коли я не слыхал этого рычанья кое-где прежде, — ответил Пьер.
— Если это он…
— Что тогда?
— Мы отлично попались. Что мне пришло в голову…
— Что такое? Говори.
— Через десять минут он узнает, что мы здесь. Тогда нам несдобровать.
— Что же делать?
— Я знаю, куда можно спрятаться так, что нас не найдут до утра. Мы взберемся на тент, под которым стоим: капитану пришла счастливая мысль не убирать его на ночь. Мы будем там, точно в гамаке, а потом решим, что делать. Ну, полезай первым, а я подсажу Виктора.
Через минуту они уже были на тенте. И вовремя. Капитан и новоприбывший, крепко пожав друг другу руки, подходили к месту, только что оставленному нашими приятелями.
— К чему такая осторожность? — говорил человек с хриплым голосом. — Вы принимаете своих друзей в темноте, точно они совы. Неужели вы настолько боитесь португальских таможенников? Да они спят теперь крепким сном, тем более что вы, вероятно, заранее позаботились усыпить их несколькими пиастрами.
— В том-то и дело, что нет. Я ни с кем еще не виделся на берегу. Да и ждал я не вас, а главного агента, и начинаю беспокоиться, что его нет до сих пор.
Незнакомец громко захохотал.
— Вот не думал, что вы так легко можете прийти в беспокойство! А еще бандит!.. Разве мало украли мы с вами грузов желтого мяса? Мало разнесли джонок, пощипали купцов и ограбили контор?
— Тише, мистер Холлидей, тише!.. Ну, если кто услышит!.. Одни ли мы, по крайней мере? Нет ли кого-нибудь поблизости?.. Знаете, есть вещи, о которых не следует вспоминать.
Эти слова еще больше развеселили новоприбывшего.
— Да что с вами? Или ваши люди превратились в мокрых куриц? Или вы стали заряжать свои двадцатичетырехфунтовые пушки перцем?
— Увы! — простонал капитан. — Несчастный, вы пьяны, как сапожник!
— С чего вы взяли, что я пьян? Оттого, что я вспомнил доброе старое время? Да разве вам стыдно, что вы были удалым пиратом Индийского океана?
— Я теперь простой торговец трепангом.
— Шутник! Сколько лодок вы ограбили дорогой?
— Ну, мистер Холлидей, говорите, сколько вам нужно?
— Менер Фабрициус ван Проэт, вы оскорбляете старую дружбу. Я тоже не ожидал, что буду иметь счастье с вами увидеться. Я увидал ваш сигнал и понял, что какое-то судно остановилось в открытом море, не желая пристать к Дили. Я ехал только для того, чтобы предложить свои услуги, потому что мне нужно поправить свои дела.
— А, понимаю. Вы хотели забраться на корабль и присвоить себе груз.
— Конечно. Я в настоящую минуту совсем пустой. А тут, как на грех, черт прислал сюда вас вместо кого-нибудь другого. Очень жаль, потому что, по нашим правилам, я ничего не могу сделать против вас, если только вы не вышли из союза.
При последних словах насмешливый тон сменился угрожающим.
— Ничуть. Я по-прежнему предан нашим общим друзьям. Но говорите, пожалуйста, потише. Я уверен не во всех своих людях. Эта ловля не более как предлог убедиться в верности новых моих рекрутов. Я предполагаю в скором времени приняться вновь за прежние экспедиции. Кроме того, у меня на борту есть пассажиры.
— Пассажиры? Ну, от этого дрянного груза вам надо поскорее отделаться.
— А мне бы хотелось завербовать их. По виду они здоровые ребята и славные товарищи.
— Ну, так что же, давайте говорить по-французски. Этот язык здесь совершенно неизвестен.
— Да они сами французы!
Наши приятели не проронили ни одного слова из этого разговора, так как английский язык они знали очень хорошо.
— Французы! — ответил с удивлением незнакомец. — Где же вы их выкопали?
— На Буби-Айленде.
— Я сам был там меньше месяца назад.
— Вы?
— Да, я… потеряв предварительно корабль с грузом отборного желтого мяса.
— Чудесно!
— Корабль разбился о скалы, и в результате убыток в сто тысяч долларов… Вы очень добры, что находите это чудесным — очень вам благодарен.
— Я не в том смысле… Но мои французы тоже ехали на корабле, который разбился около этого места.
— А! Вот потеха, если это те самые! Скажите: один из них — старый матрос, тип корабельной крысы?
— Так, так.
— Другой — молодой человек… Оба здоровенные молодцы.
— Да, да, и с ними еще китаец.
— Китаец! Вот как? Наверное, это один из моих кули… Ну что ж, тем лучше: убыток мой стал на триста долларов меньше. Сознайтесь, что случай великолепный!
— Да, если вы надеетесь извлечь из него выгоду.
— И я, и мы или, вернее, наш союз.
— Как?
— Эти два человека специально указаны атаманом. Нужно отнять у них всякую возможность вредить нашему союзу.
— Нет ничего легче: пеньковый галстук на шею или пушечное ядро к ноге.
— Нет, поначалу их не надо убивать.
— Почему?
— Об этом знает один атаман.
— А! Ну тогда, конечно…
— Как бы то ни было, я очень рад, что они не съедены папуасами, как я предполагал, когда находился на острове Буби. Это очень огорчило бы атамана: он связывает с ними какие-то планы… Где они?
— Вероятно, спят на своих койках.