Страница 15 из 17
104
— А ты как думала?! Давай видео посмотрим.
Елена навела курсор мышки на серый треугольник, и
молоденькая брюнетка с идеально ровным цветом лица
начала онлайн-урок вечернего макияжа.
— Вау! 1,2,3… У неѐ девять кисточек. А у меня только
две, и те одинаковые – с куполообразной поролоновой
подушечкой.
— Деревня ты, Станислава. Хотя и я далеко не ушла.
Смотри, как она легко наносит тени.
— Это можно сделать и одной кисточкой.
— Нет, для такого изысканного макияжа одной
кисточки, да еще и с поролоновым наконечником, будет
мало, – возразила Елена. Для растушевки нужна
специальная кисточка!
— Выходит дело только в профессиональной
кисточке? – Станислава не успевала следить за быстрыми
движениями красавицы из монитора. – Я бы сама так не
смогла.
— Здесь, как и в любом другом деле, опыт нужен. И
сама кисточка, и качество теней, карандашей, подводок,
туши – имеют большое значение. Вот ты, Станислава,
последнее время совсем перестала за собой следить.
Почему даже голову не помыла? Я об укладке феном на
круглую расческу уже молчу, – Елена отвлеклась от
ролика с мастер-классом, рассматривая подругу в красных
носках от макушки и до пят.
— Некогда было ни вчера вечером, ни сегодня днем.
Замоталась я.
— Так, марш в ванную. Приведи свой внешний вид в
порядок. Умыться не забудь. И халат смени, – Елена
оттянула подол, указывая на круги от чего-то жирного.
Станислава хотела было возразить, но подруга
решительно дала ей понять, что «женщина всегда должна
оставаться женщиной». И пока в ванной шумела вода,
105
Елена с Антошкой продолжали рассматривать варианты
восточных макияжей. А как только картинки на страничке
закончились, в дверь постучали.
— Иду, иду, – с намотанным на голове полотенцем
Станислава открыла дверь. – Стѐпка! А папа где?
— Он пошел разговаривать с Гришкиной мамой, –
ответил мальчик, расстегивая молнию на куртке. – Ой. У
меня замочек отвалился, – он протянул его маме.
— Стѐпка, ты Стѐпка, с тобой одни неприятности, –
Станислава помогла сыну раздеться и повесила его вещи
на крючок металлической стойки для одежды. – Ботинок
не нашли?
— Нашли, только он порванный, и я выбросил его в
мусор. А у нас, что опять тетя Лена?
— Да, чудо моѐ. А ты иди вымой руки и садись делать
уроки, я потом проверю. Завтра тебе в школу, и придется
идти в кроссовках, Маша-растеряша, – тяжело вздохнула
опечаленная мама, думая «хоть бы мороз еще больше не
стукнул».
— Извини, – Стѐпка опустил голову.
— Ладно, проехали. Но в следующий раз будь
внимательнее, аккуратнее. Я же не могу каждый день на
тебя тратить по 200 гривен.
— Я постараюсь, – мальчик обнял маму, прижавшись
лицом к животу.
— Договорились, а теперь уроки! А мне еще молнию
нужно будет починить, если получится. А если нет,
придется нести в мастерскую.
Написав письмо в две строчки и отправив адресату,
Елена помогла подруге высушить волосы феном. Даже без
разрекламированных средств для увеличения объема,
прическа получилась пышной. У Станиславы были
106
нормальные волосы, вот только она редко предоставляла
окружающим возможность увидеть это.
— Стаська, тебе срочно нужно перекраситься. Как
купишь краску, зови меня. Я сделаю из тебя конфетку!
— Не до краски мне, Лен. Завтра надо ботинки своему
школьнику купить, зима ведь не за горами. Вон, какой снег
повалил, а Степке обуть нечего. Да и зачем красить
волосы? Зимой под шапкой все равно не видно.
— Здрасти, моя радость! А перед Глебом ты тоже в
шапке ходишь? Мужики любят глазами. Глазами! А что
твой Глеб видит? Неухоженную домохозяйку?
Антошка, сидя на диване, перестал кусать резиновую
мышку. Вся распашонка была мокрая от обильного
слюноотделения. У него резались зубки, и ему не
терпелось их обо что-то почесать. Но, заметив некое
волнение, исходящее от мамы, он остановился. Малыш
словно ожидал, что же она ответит.
— Глеб любит меня такой, какая я есть. И мне не
нужно стараться сделать себя привлекательнее. Главное
красивый внутренний мир, душа человека, умение быть
хозяйкой, в конце концов, а не фальшивая, но красивая
оболочка.
Станислава немного разозлилась. Но, сдерживая
эмоции, все-таки попыталась сделать вид, что слова
подруги еѐ не очень-то и волнуют. А где-то глубоко как
будто что-то ѐкнуло. Обида от прямолинейности или
жалость к себе самой? – она и сама не понимала.
— Ох, Стаська! А давай я тебе глаза накрашу
красиво?! И увидишь, каким взглядом одарит тебя
муженек! А если ты еще и халат этот снимешь, сменив его
хотя бы на бриджи и топик, так будет вообще здорово!
Елена могла уговорить кого угодно. Она была
открытой и доброжелательной натурой, и эти качества
больше всего в ней нравились Станиславе. Но порой
107
надмерная правдивость с уст подруги звучала, как
смертельный приговор. И опасаясь намеков на то, что Глеб
может заинтересоваться другой, Станислава разрешила
испробовать на себе самый экстравагантный арабский
макияж.
— И это все, что у тебя есть из косметики? Зая, разве
можно так себя не любить, что даже не позволить себе
купить нормальную помаду? У этой срок годности истек в
прошлом году.
— А мне нравится, как она смотрится на губах. Ты
кстати глаза собиралась мне накрасить, а не губы. Так что
оставь в покое мою помаду. Отдай, – и Станислава
потянулась рукой, чтобы положить помаду на место в
косметичку.
— О Боже, здесь еще и спичка! Какая же ты
экономная, а я и не знала, что все настолько запущено.
Выброси еѐ в мусор, и купи новую! – Елена отложила
затертый тюбик с остатками помады в сторону.
— У меня еще блеск для губ есть, и карандаш почти
новенький. Мне его мама подарила в прошлом году на 8
марта!
— А карандаш хороший. О! И теней у тебя две
коробочки! Как раз и цвета яркие есть. Только кисточки
нормальной нет.
— Какая есть, такой и крась.
— Ну что же, приступим!
Первым делом она попыталась нанести на внутренний
уголок верхнего века подруги серые тени. Они осыпались,
оставляя блестящие точки, но это не останавливало
напористую Елену, желающую и потренироваться с
новым видом макияжа глаз, и за одно повлиять на подругу,
приобщив еѐ к ежедневному уходу за лицом. К внешнему
веку она нанесла темные фиолетовые тени, а посредине
яркие зеленые, отливающие металлическим блеском. По
108
контуру нижних век жирной полоской провела голубую
подводку, и накрасила ресницы полусухой от старости
тушью. Но то ли из-за отсутствия специальных кисточек,
то ли из-за неудачного подбора цветов или даже фирмы
производителя самой косметики – макияж оказался
жалким подобием того, что было на картинках.
— Всѐ? Можно в зеркало глянуть?
— Подожди, надо припудрить носик и губки
подрисовать для полной картины.
Тук, тук, тук-тук, тук.
— Это Глеб, – вскочила Станислава. – Губки красить
уже некогда.
Елена все еще смотрела на плоды своих стараний,
размышляя «что же я сделала не так».
— Ну, я пойду. Засиделась я у тебя. Мои там уже
наверно заждались. И не забудь о халате, – она
подмигнула, поправляя большую грудь, спрятанную за
красивой кофточкой.