Страница 18 из 34
«Повелитель Клинков»: голова Эдеры, подпрыгивая, покатилась прочь, успев прокричать
мне напоследок:
— Ты никогда не будешь счастлив! Остановившись в дюжине шагов от
нас, голова колдуньи вспыхнула зеленым пламенем и сгорела дотла. Бесследно, не
оставив после себя на траве и щепотки пепла.
Дерево, которое выдержало три удара моего меча, вдруг взяло да и рассыпалось в труху.
Запахло гнилью.
— Ух ты! Эвальд — великий воин! — подвел итог Катипут.
— А Катипут — великий волшебник! — ответил я. — Спасибо, мой находчивый друг, ты
спас нас от ужасной смерти.
Хьюгго прорычал короткую победную песнь, и мы поспешили убраться подальше от
этого негостеприимного места.
На обратном пути я снял с норы хакуртов наложенное пару дней назад заклинание
Спутанного Пути.
— Простите меня, дети природы, я напрасно напал на вас, — сказал я, вспомнив убитых
мною хакуртов.
Конечно же, мне никто не ответил, но я уверен — там, где надо, меня услышали.
— С умом и осторожностью следует выбирать не только союзников, но и врагов, —
сказал я Катипуту и Хьюгго.
Друзья ничего не ответили.
Глава 10
По дороге к Кургану Плача, у подножия которого находились Врата Знаний, мы заехали
в Кингалу: надо было узнать последние новости, приодеть нашего нового товарища и для
разнообразия разок переночевать под крышей постоялого двора на мягких тюфяках. Что же
касается Хьюгго, то ему тюфяки заменяли благоухающие пряными ароматами кипы свежего
сена.
Кингала — небольшая деревенька, жители которой живут охотой, сбором ягод и
целебных трав. Шуарский лес, обступивший Кингалу, испокон веков славится своими
несметными природными богатствами. Не гнушаются жители Кингалы и разбоем, считая, что раз все богатства леса должны принадлежать им, то не стоит делать исключений для
путников. Особенно для тех, при которых есть какие-нибудь ценности, пусть это будет даже бутыль с грушевым вином.
Нас жители деревни трогать не осмеливались, поэтому я считал Кингалу глухим, но
совершенно безопасным местечком.
Въехав в пределы Кингалы, мы направились по извилистой улочке прямиком в центр
деревни, к постоялому двору, который с незапамятных времен содержит старый Талтимер, за неправильно сросшуюся после перелома ногу и не по возрасту отменные крупные зубы
прозванный Хромым Волком,
Талтимер — единственный житель Кингалы, который грабит путников открыто, при
свете дня, сдирая с них втридорога за дрянной ночлег и скверную еду. Стоит ли говорить, что для меня у него всегда находится чистая комнатка, свежий тюфяк и приличная еда. И
плату с меня он взимает весьма скромную, настолько скромную, что она больше похожа на
милостыню. Хромому Волку не откажешь в уме — он превосходно знает, с кем и как
следует вести себя.
Вот и постоялый двор. Имени у него нет, потому что в Кингале он всего один, не спутать.
Здесь я намеревался и переночевать, и разжиться приличной одеждой, и конечно же узнать
все новости.
Въехав в вечно открытые ворота постоялого двора, мы с Катипутом спешились и
направились к крыльцу. Хьюгго привычно устроился под гостевым навесом. «Мир — наш
дом, поэтому повсюду мы дома» — это главная заповедь бродяг.
— Эвальд, скажи мне, что я должен рассказывать о себе? Ведь меня могут спросить, —
озабоченно поинтересовался Катипут. Чувствовалось, что он немного стесняется своей
необычной внешности.
— Не волнуйся, Катипут, тебя никто не станет расспрашивать! — уверенно заявил я.
— Почему?
— Потому что ты приехал со мной.
— Ну и что с того?
— А то, что здесь, как, впрочем, и в Баурвилле, и даже в самом О'Дельвайсе, Благословенном и Могущественном, меня великолепно знают с плохой стороны.
— Вот как? — Катипут искренне удивился. — А я знаю тебя только с хорошей.
— Вот и славно! — С этими словами я толкнул вперед тяжелую дверь, и мы вошли в
заведение Талтимера, оказавшееся совершенно пустым, если не считать хозяина, восседавшего за стойкой.
— Эвальд! — радостно вскрикнул старый пройдоха, всплескивая руками. — Здравствуй, мой мальчик! А мы только вчера говорили с Натаном о тебе!
— Здравствуй, Талтимер, познакомься с Катипутом, моим другом и спутником.
— Здесь всегда рады друзьям! — провозгласил Талтимер и в знак приветствия оскалил
свои зубы, чем привел Катипута в замешательство.
— Приветствую хозяина, — пролепетал он и умолк.
— Чем могу порадовать дорогого гостя? Есть... — Закатив глаза, Талтимер собрался
перечислить сегодняшнее меню.
— Подожди с едой, — перебил его я. — Вначале моему другу хотелось бы немного
приодеться.
— Пожалуйста, — фыркнул хозяин, недовольный, что ему помешали исполнить
кухонный гимн. Окинув Катипута опытным взглядом скупщика краденых вещей, он
продолжил: — Для начала могу предложить охотничью куртку из кожи кодрага и к ней
новехонькие, опять же кожаные, штаны. Есть превосходные сапоги, сапоги из шкуры
хакурта, вечная вещь. Рубаха нужна? Я молча показал два пальца.
— Будут и рубахи, — заверил Талтимер, — только вот не желает ли добрый гость
помыться перед примеркой? Я конечно же не возьму на себя смелость настаивать, но...
— Желаю! — ответил Катипут.
— Прошу!
Катипут проследовал за хозяином в одну из дверей, ведущих во внутренние покои.
Чтобы я не скучал, Хромой Волк на ходу поставил передо мной кувшин с грушевым вином.
Кружки в его заведении как никчемные, но свидетельствующие о хороших манерах
предметы полагались только редким посетительницам женского пола.
Я сделал парочку глотков и призадумался. Если вдруг Врата Знаний откажутся мне
помочь, то как же я буду дальше искать Орлуфию? Где? В какой части мира Фэо?
Ждать мне пришлось не очень долго — кувшин еще был наполовину полон, как в
сопровождении хозяина ко мне вышел принаряженный Катипут. Помимо оговоренных
вещей в хозяйстве запасливого Талтимера нашлась еще и практичная
войлочная шляпа с достаточно широкими полями. Разумеется, на постоялом дворе в
охотничьей деревне и одежда, и обувь всегда зеленого цвета. Других цветов наши
практичные охотники, не желающие быть заметными в лесу, не признают.
Сияние, исходящее от отмывшегося и приодевшегося Катипута, освещало помещение не
хуже развешанных по углам масляных светильников. Он гордо уселся за стол рядом со мной.
Хромой Волк деликатно кашлянул.
— Сколько? — тут же спросил я.
— Пять золотых монет. — Талтимер скорчил постную рожу. — Это почти даром.
— Идет, — кивнул я. Кустистые брови изумленного донельзя Талтимера поползли вверх, но я быстро добавил: — Но в эту цену ты включишь ночлег, сытный ужин и столь же
сытный завтрак для нас троих. И грушевое вино, разумеется.
— Ох, раньше людей грабили в лесу, а теперь грабят прямо в собственном доме, —
вздохнул хозяин и захромал на кухню. Глаза его сверкали довольством — он ухитрился
содрать с меня не менее двух золотых лишку. В такой дыре, как Кингала, за шестьдесят
золотых можно было купить сам постоялый двор вместе со всей утварью и полугодовым
запасом провизии.
Пока готовился наш ужин, я по примеру Катипута успел вымыться в огромной бадье с
горячей водой. Вернувшись в зал, распаренный и благодушный, я заметил, что за соседними
с нашим столами потихоньку начал собираться народ. Почти все были знакомы мне в той
или иной степени, поэтому я вел одновременно по нескольку разговоров, отвечал на
вопросы, задавал их, но не узнал ничего интересного, кроме того что слухи об исчезновении
Орлуфии докатились уже и до Кингалы.
— У нас в деревне такое произойти не может! — гордо заявил мне один пьянчужка из