Страница 90 из 100
— И я плачу от счастья, что у меня такой славный сын, — раздаётся глухой голос матери.
Зачем они лгут?! Многие дети лучше него правят конём, а в борьбе он так же слаб, как в остроумии, хоть и любит веселиться… Что за странный вечер?
Джайран знал, что взрослые — странные люди, но не знал, что когда-нибудь его собственные родители зайдут так далеко. Один дед сохраняет спокойствие, но по-прежнему не поднимает головы.
Мальчик хочет спросить своего деда о причинах странного поведения отца и матери, но тот предупреждает его расспросы. Танигей-ага поднимает седую голову, гладит внука по щеке и наконец говорит то же, что и сын:
— Джайран, ты самый славный мальчик в степи, и я горжусь тем, что ты мой внук!
Мальчик ничего не понимает и пытается найти ответы на свои вопросы в глазах деда. Но дед прячет лицо.
Почему они так поступают? Почему говорят громко то, что обычно произносят шёпотом, чтобы не услышали злые духи и не возжелали заполучить такого хорошего ребёнка?..
Страшная догадка мелькает в мозгу мальчика, но тут же опадает на дно памяти, когда ему преподносят дурманящий напиток.
— А теперь выпей звонкой хорзы, мой любимый верблюжонок, тебе уже можно! — говорит отец.
— Хо-хо-хо, клянусь полной Луной, конечно же можно! — вторит ему шаман.
— Почему же нельзя? — эхом отзывается мать, вытирая лицо подолом.
Дед молчит, а слова остальных красивы, как закат лета.
Теперь Джайрану всё ясно. Ну конечно же! Просто он стал такой большой, что может пить звонкую хорзу! А большому человеку стыдно бояться злых духов, что охотятся за малыми детьми.
Разбавленная, но всё равно пьянящая хорза стекает по безбородому подбородку мальчика, но ему уже кажется, что до того, как его лицо покроется мужской растительностью, осталось совсем немного времени.
* * *
Скорпион своих повадок не меняет. Благородный волк не превратится за один день в подлого шакала. Тот, кто хоть раз показал врагу спину, никогда не станет хорошим воином. Спи с открытыми глазами, сын кочевника, если тот, кто встречал тебя хмурым лицом, станет награждать тебя широкой улыбкой! И больше друзей, ставших недругами, бойся только недругов, что протягивают руку дружбы!
Таков закон жизни. Но как не бывает большого стада без худого быка, а бескрайней степи без хотя бы одного деревца, так и у жизни не бывает непреложных законов. И иногда, реже, чем приходит снег в арабские пустыни, но протянет руку дружбы тот, кого мы считали врагом, и в рукаве его не будет острого ножа.
И тогда помощь придёт от того, от кого мы её совсем не ждём. И она придёт в тот момент, когда тебе, сын кочевника, будет казаться, что ты спишь в тёплой юрте, тогда как на самом деле — на плахе палача.
* * *
— Повторяю: немедленно развяжи меня и верни в кочевье! Иначе тебе будет плохо! Ты, грязная девчонка, лицом схожая с сухой ящерицей, а душой с грязной лужей!.. Звезда?! Будь проклят язык твоей покойной матери за то, что она осмелилась дать такое красивое имя такому уродливому созданию! Интересно, каково твоё настоящее имя? А?.. Что молчишь?! Ай да Юлдуз — это и есть твоё настоящее имя! Ведь скрывать свои имена нужно тем детям, что боятся колдовского глаза и злых духов!..
Джайран говорит быстро. Он не останавливается, потому что боится, что тогда заплачет от страха. Он говорит Юлдуз очень много плохих слов. Грозится, что, когда освободится от пут, изобьёт её до кровавых синяков. Говорит, что он уже взрослый и не позволит так обращаться с ним презренной женщине.
Ему страшно и холодно. Страшно потому, что он знает, что Юлдуз есть за что ему мстить, а холодно потому, что она облила его водой, чтобы он проснулся и протрезвел.
Он связан и беззащитен. К тому же, несмотря на то что ему уже разрешили пить хорзу, Джайран ещё мал ростом и неширок в плечах, а та, что похитила его, уже в том возрасте, когда девочки становятся матерями. Но эта девочка никогда не станет матерью, потому что нос её похож на обломок сабли, а подбородок упирается во впалую грудь. Будь у её отца большое стадо, какой-нибудь небогатый удалец, может, и согласился бы сделать Юлдуз хозяйкой юрты, но у неё нет ни отца, ни матери, ни стада жирных быков.
Совсем недавно несколько мальчиков, среди которых был и Джайран, верхом на юных жеребцах гнали Юлдуз плётками в сторону заката солнца, пока она не упала. И когда их жертва зарыдала, Джайрану вдруг сделалось так стыдно, словно он обидел не чужую, никому не нужную девочку без семьи и со страшным лицом, а собственную родную сестру. Чтобы друзья не догадались о том, что ему стало жалко эту ящерицу, он соскочил с коня и отрезал широким ножом прядь её волос.
Пригрозив, что убьют её, если она пожалуется их отцам, мальчишки со смехом поскакали обратно, а Джайран через триста шагов вдруг отбросил прядь волос, словно это была ядовитая змея, и его вырвало, словно он поел плохого мяса. Когда в следующий раз друзья позвали его дразнить Юлдуз, он сказал, что должен сегодня помочь матери.
«Юлдуз» значит «звезда». Покойная мать искренне считала свою единственную дочь самой красивой на свете, а злые дети называли девочку звездой в насмешку.
— Ты, ты знаешь, кто мой отец?! Ты знаешь, кто мой дед?!
Джайран чувствует, что вот-вот заплачет. Что Юлдуз его дед? Что его отец?.. Сейчас их здесь нет, и связанный Джайран вдали от родного кочевья, от тёплой юрты, из которой его украла та, которой есть за что мстить, понимает, что ему не на что надеяться.
— Ну, отпусти меня, пожалуйста! Клянусь степным ветром, больше не стану тебя обижать!
Джайран плачет, не стесняясь. Вместе со слезами из его головы уходят остатки хмеля. Он дрожит от холода и готов на всё, чтобы оказаться в тёплой юрте.
Наконец Юлдуз начинает говорить. И от каждой её фразы Джайрану хочется закрыться руками, словно то не спокойные слова, а острые стрелы. Но руки его связаны, а уши открыты.
— Джайран, я слышала, как шаман разговаривал с Чёрным волком. Чёрному волку нужна новая кровь. Твоя, Джайран. В этот раз он выбрал наше кочевье, и в нашем кочевье он выбрал тебя. Тебя так вкусно кормили потому, что то был последний ужин. Тебе разрешили пить хорзу потому, что больше ты не познаешь её вкус. Будь ты постарше, тебе бы привели красивую девушку. Ты думаешь, почему так громко хвалили тебя отец и шаман?.. А когда ты заснул, всё кочевье обсуждало Джайрана из рода Танигей. Никто в кочевье не хочет, чтобы Чёрный волк решил, что ты — плохой выбор, и выбрал кого-нибудь ещё. Если бы не я, с рассветом тебя одели бы в самый лучший тегиляй, посадили на красивого коня и с песнями довезли до условленного места. И громче всех пели бы твои собственные родители. Тебя оставили бы связанного и хмельного, чтобы ночью пришёл Чёрный волк и сожрал тебя. Если они этого не сделают, Чёрный волк пожрёт всё кочевье. За тем, кого он выбрал на дастархан, Чёрный волк приходит один. За теми, кто ослушался его приказов, он является со своей ордой. Кровососущие мангусы и злые дэвы, страшные шелмусы и их жуткие слуги — все приходят по зову своего властелина, когда в степи раздается его вой. Но если жертва сбежит с дастархана, догнать и пожрать её он должен сам. Ты должен бежать, быстроногий Джайран. Держи, вот твоя новая одежда. Надень её, а я возьму твой тегиляй, сяду на твоего коня и поеду в одну сторону, а ты пойдёшь пешком в другую. Когда Чёрный волк пожрёт кочевье, он пойдёт по следам этого коня и по запаху этого тегиляя. Ты же не трать времени зря, а спеши в Священную долину, где живёт Великий шаман. Он один сможет спасти тебя, потому что, как говорят люди, служит не всем духам, а одному, великому и могущественному. Тому, кто, по его словам, породил всё живое и неживое и даже Чёрного волка.
Стоит Юлдуз избавить его от пут, Джайран тотчас налетает на неё с кулаками:
— Ты всё лжёшь! Лжёшь! Мой добрый дед никогда не отдаст меня в лапы Чёрному волку, мой отец суров ко мне, но он могуч, как нар — гордый верблюд с одним горбом и четырьмя крепкими ногами! Он снесёт голову любому волку за мои обиды! И кочевье тоже любит меня!..