Другой Синдбад

Матросы тоже заметили внезапное исчезновение Рух и прекратили коллективную панику, собравшись вокруг мага.

— Что случилось с Рух? — спросил я, перекрикивая их шум.

— Троекратное ура Малабале!

— Он настоящий король среди магов!

— Я отправил ее домой, — ответил по-прежнему невозмутимый маг. — Хоть я и могуществен, но не лишен сострадания.

— Не ослышался ли я? — воскликнул другой голос из толпы. — Неужели мы нашли избавителя от наших ужасных несчастий?

Толпа, которая, похоже, за последнее время очень наловчилась расходиться и сходиться снова, опять раздалась, являя нашим глазам Кинжала и Шрама, несущих свой шикарный паланкин. Они быстро протрусили по палубе, словно тяжелый ящик, который они тащили, весил не больше морского воздуха вокруг них.

— Не нужно так благодарить меня, — скромно сказал маг. — Каждому из нас предначертана своя задача в жизни, и я всего лишь выполняю мою настолько хорошо, насколько могу.

Кинжал и Шрам остановились прямо перед Малабалой.

— А могу я узнать имя нашего избавителя? — скорее потребовал, чем спросил Кинжал. Он коротко кивнул, и вместе с еще более грозным напарником они осторожно опустили паланкин на палубу.

— А, — миролюбиво улыбаясь, маг кивнул на паланкин, — вы держите в своих руках весьма впечатляющий дар. Подарок султану, не так ли?

Вопрос Малабалы, казалось, ужасно рассердил эту мускулистую и, несомненно, исключительно опасную парочку. Шрам зарычал и тяжело шагнул к магу. Но он остановился, когда Кинжал предупреждающе поднял руку. Итак, Шрам ждал, как огромный хищник, выжидающий лишь наиболее подходящего момента, чтобы напасть, в то время как Кинжал говорил весьма безрассудным тоном:

— Ты не задаешь вопросов насчет того, что мы несем. Ты даже не видишь нашего груза. И ты не ответил на мой первый вопрос, что я и советую тебе сделать как можно быстрее.

— Да, дар, это несомненно, — продолжал Малабала, будто не слыша угроз Кинжала, как, по правде говоря, оно и было. — Я отлично угадываю такие вещи. Не зря я все-таки маг. И к сведению того матроса, я и король, и маг одновременно. Эти два занятия взаимно дополняют друг друга… — Он умолк и глянул ввысь, будто ища ответа в ясном синем небе. — …там, откуда я родом, — закончил он мгновение спустя. — Несомненно, я вот-вот вспомню свою родную страну.

Шрам снова тяжело двинулся в атаку.

— Я отрежу ему уши, чтобы он лучше слышал! — радостно предложил он.

Улыбка вдруг исчезла с лица мага.

— Я Малабала, как вы уже, несомненно, должны были слышать, если были здесь минуту назад. И боюсь, мне не нравится ваш тон.

— Ты Малабала? — расхохотался Кинжал. — Я думаю, раз одно и то же имя могут носить торговец и носильщик, то же может быть и с великим магом и нелепым фокусником! — Он махнул Шраму, чтобы тот подошел еще ближе. — Мы можем огорчить тебя отнюдь не одним только тоном. Мой приятель очень изобретателен.

— Я уже ответил вам! — заявил Малабала с таким же гневом, какой продемонстрировал мне на плоту. — И я буду спрашивать то, что пожелаю, поскольку совершенно уверен, то, что вы несете, — это подарок султану!

Кинжал лишь продолжал улыбаться.

— Ужасно жаль, но ты нас не устраиваешь в качестве спутника. Пожалуйста, веди себя спокойно, пока мой друг приканчивает тебя.

В ответ маг просто поднял руку, словно приглашая двух бандитов остановиться, пока не поздно.

Шрам на это расхохотался самым отвратительнейшим образом и ринулся на мага. Но, хотя ноги головореза двигались, а короткий, но смертоносный нож, который он вытащил из-за пояса, пронзал воздух, он не приближался к Малабале. Единственным результатом всех стараний Шрама было лишь то, что он медленно поднялся в воздух, где и ноги, и нож его продолжали дергаться безо всякого толку.

— И я советую вашему партнеру поупражняться в красноречии, — предложил маг. — Уверяю вас, в его теперешнем положении у него будет для этого достаточно времени.

— Я убью его! — вопил Шрам из своего нового возвышенного положения. — Я убью его!

Но Кинжал, похоже, был не столь глуп. Вместо этого он низко поклонился:

— Возможно, мы были немножко опрометчивы, о великий маг. Теперь я вижу, что в тебе и впрямь есть некоторое сходство с настоящим Малабалой.

Малабала просто окаменел от гнева:

— Я снова слышу угрозы? Предупреждаю вас, негодяи, вы рискуете жизнью! — И, прежде чем Кинжал успел заговорить снова, добавил: — Опять угрозы? Прекрасно. Надеюсь, вы будете счастливы до конца своих дней, когда я превращу вас в мух.

Кинжал упал на колени.

— Но в моих словах не было ничего угрожающего, милостивый господин. Более того, я считаю, что вы величайший и могущественнейший маг, о каком я когда-либо слышал! Право же, вы неверно поняли мои слова!

Но гнев Малабалы было не так-то просто усмирить; особенно потому, что он еще не слышал последних фраз Кинжала.

— Эй, вы там, в воздухе! — воскликнул он. — Что вы сказали? Если вам вообще есть что сказать напоследок перед тем, как вы превратитесь в ничтожнейшее из насекомых, то, несомненно, уже пора это сказать!

Значит, Малабала не смог услышать последнюю реплику Шрама? Теперь до меня дошло, что Шрам повторил ее дважды.

Я с ужасом вспомнил, что было в прошлый раз, когда маг тоже не смог расслышать. Но мой страх был ничто по сравнению с тем, что, похоже, испытывал сейчас Кинжал. Улыбка дрожала на таком самодовольном некогда лице, колени тряслись.

— О величайший из магов, — в его прежде самоуверенном голосе теперь звучали рыдания, — мы всего лишь бедные путники, проявите сострадание к нашему невежеству!

Но Малабала все еще оставался в более ранней части беседы.

— Теперь он грозит убить меня? Превратить в насекомых — слишком хорошо для таких преступников, как вы!

— Он как ребенок! Легко гневается, но это ничего не значит! — Кинжал упал на четвереньки, пресмыкаясь перед магом самым униженным образом.

Следующие слова маг произнес куда тише, но если его прежний гнев был языками разгорающегося пламени, то теперешний тон говорил о том, что жар раскалился добела.

— И снова он угрожает мне? — Вопрос его был прост, но смертельно опасен.

— Но почему вы так реагируете на это теперь? — Кинжал перестал на миг хныкать. — Он угрожал вам некоторое время назад, и мммжжж — нет, это не совсем то, чччттннн хотел сказать. Простите меня, о мудрейший и великодушшшннншшш из магов, если я не лучшим образом вел себя в данннн ситуации! — Становилось трудно понимать многие слова бандита, поскольку Кинжал теперь начал ползти по палубе, будто змея по песку.

— Лишь теперь вы пытаетесь извиниться? — рассмеялся Малабала; в смехе этом вовсе не было веселья. — Вы, должно быть, считаете меня немощным старым дураком, если могли подумать, что я изменю свое мнение о вас после того, как вы так меня оскорбили.

— Мфффммм глбббб снссррррззз! — прорыдал в палубу Кинжал. Или что-то вроде этого.

Маг решительно покачал головой:

— Слишком поздно. Мои уши не слышат ваши мольбы.

Я подумал о том, какая ирония скрыта в его словах, когда он принялся за свои магические слова и жесты.

Перестав ползать, Кинжал поднял глаза.

— Бзззз-бзззззз, — сказал он и в совершенном ужасе прижал обе ладони ко рту.

Малабала остановился на середине заклинания.

— Ты все еще умоляешь меня? Не понимаю. Заклинание уже начато. Слова уже должны быть неподвластны твоим жалким способностям.

— Бззззз-бззз, — вступил теперь уже Шрам. Рот его открылся от изумления, нож вывалился из ослабевших пальцев.

— Ты все еще продолжаешь говорить? Весьма огорчительно, — раздраженно заметил маг. — Надо было мне сделать заклинание посильнее, чтобы вы стали настолько крохотнее мухи, насколько муха крохотнее человека.

Тут Кинжал и Шрам еще больше возбудились, размахивая руками, что, как я вскоре понял, можно было истолковать как первые попытки взлететь. Возможно, мне следовало бы проявить больше сочувствия к их положению, ибо разве не могла такая же участь постичь любого другого? В самом деле, разве не такая же комариная судьба едва не оказалась уготована мне?