Другой Синдбад

— Не следует ли нам опуститься на землю? — снова вырвалось у меня.

Маг кивнул, как будто услышал мой вопрос:

— Я тоже размышлял о том, как нам быть дальше. Это летательное заклинание очень утомляет. Но скажите — отчего бы нам не опуститься на плывущий по соседству корабль?

С этими словами он опять защелкал пальцами, замахал руками и произнес три слова, совсем других, чем прежде, хотя мне они были столь же незнакомы. Плот резко остановился, потом начал плавно опускаться на корабль, который теперь каким-то образом оказался прямо под нами. По крайней мере, думал я, пока мы приближались к палубе, если мы с магом не можем разговаривать, то мыслим примерно в одном направлении.

Маг улыбнулся мне, милостиво прощая мое невежество:

— Итак, я спас нас обоих, причем в полном здравии. Моя магия так же сильна, как в тот день, когда я впервые надел эту мантию! — Плот с тихим стуком опустился на палубу, и маг помахал собравшимся матросам. — Решить, что кто-то мог заколдовать такого могущественного мага, как я! — Он от души расхохотался.

Я поднял глаза со своего теперешнего места прямо в центре корабля. Собравшаяся команда окружила плот. И я слишком хорошо узнал сердитый тон их голосов.

— Не думаю, что мы желанные гости, — мрачно заметил я.

— Разговор? — радостно отозвался маг. — Ну да, мы, конечно же, сможем поговорить позднее, после того как поприветствуем наших новых гостей!

Команда роптала все громче. Я слышал обычное бормотание о знаках, знамениях и предвестиях, но теперь к этому добавились замечания насчет проклятий, несчастий и кары.

— Вам стоит приготовиться к не самому дружелюбному приему, — предупредил я мага.

Он посмотрел на меня с испугом:

— Опуститься? Но мы уже опустились. Порой, мой мальчик, мне кажется, что тяжесть тех предметов, которые вы переносили на своей голове, слишком сильно давила вам на мозги. — Он по-отечески улыбнулся мне. — Вы ведь носильщик, не правда ли?

Откуда он мог об этом знать? От удивления я на этот раз ничего не сказал, а просто кивнул.

— Ага. — Маг ухмыльнулся усмешкой истинно всеведущего — выражение, которое я знал очень хорошо, поскольку постоянно видел его на лице Ахмеда. — Я специалист по угадыванию занятий. Я полагаю это составной частью занятий магией.

Похоже, этот маг еще и не замечал того, что его непосредственно окружает, поскольку я готов был поклясться, что взбудораженные матросы, которые как раз таки нас и окружали, готовы наброситься на нас и лишить нас жизни. Откуда-то из-за спин плотной и злой толпы я слышал голос капитана, грозящий матросам страшными карами, если они не расступятся.

Но тем не менее маг напротив меня, казалось, пребывал в блаженном неведении насчет намерений окружившей нас толпы. Я боялся, что, может, он способен расслышать первую угрозу лишь после того, как прозвучит уже третья. Или, возможно, его проклятие таково, что он вовсе не слышит невнятного бормотания матросов. В чем бы ни была причина, он поднялся и приветствовал толпу самым вежливым образом.

— Меня зовут Малабала, — сообщил он собравшимся вокруг нас, — семнадцатый в знатном роду Малабала, в котором все были великими магами и еще более великими правителями, родом из далекой страны, которая… — Он умолк, его улыбка испарилась. — О боже. Из далекой страны, которую я, кажется, почему-то потерял. — Он покачал головой и снова сменил хмурое выражение на улыбку. — Но уверяю вас, господа, что это лишь временная неудача. Я расскажу вам о моей родине, когда она снова предстанет перед моим внутренним взором. — Он скромно хихикнул. — Когда ты маг, приходится столько всякого держать в голове.

Толпа, наверное сбитая с толку малопонятной и сбивчивой речью мага, расступилась, и через нее прошел капитан в сопровождении моего тезки-торговца и двух его слуг.

— Приветствую вас, о благородный маг! — провозгласил капитан. — Ибо вы представляетесь мне человеком, использующим магию исключительно в добрых целях.

— Добрый маг? — громко удивился кто-то из матросов.

— Единственный добрый маг — это мертвый… — Другой член команды не окончил фразу под взглядом капитана.

— Моя магия — высшей пробы! — заверил команду Малабала. — Я не имею дел с демонами и им подобными, разве чтобы отправить их обратно в дьявольскую преисподнюю, откуда они явились! — Он обернулся ко мне и вполголоса сказал: — Я понимаю, что вы имели в виду, говоря насчет приема. Но я справлялся и с худшими сборищами, чем это.

Торговец Синдбад выступил вперед и задал следующий вопрос:

— Так это ваше вмешательство усмирило шторм?

— Значит, он против демонов? — воскликнул один из матросов уже более дружелюбно.

— Наверное, он сможет прогнать нашего злого джинна! — согласился другой.

— Да, это именно я успокоил шторм, — отметил Малабала со скромностью, присущей лишь обладателям великой силы. Команда при этом сообщении радостно завопила, и я понял, что люди сейчас говорят так быстро, что создается впечатление, будто маг Малабала разговаривает вполне осмысленно.

— Он точно великий маг! — воскликнул кто-то.

— Теперь наше плавание будет воистину счастливым! — добавил другой.

Малабала нахмурился:

— Кто-то здесь упомянул про джинна?

— Он остановил шторм! — ликовал третий матрос. — И прогнал птицу Рух!

— Без сомнения, ничто не может приключиться с кораблем, у которого такой великий защитник, — продолжал четвертый.

— Что ж, — громко и властно добавил капитан, — наверное, мы должны предложить нашему защитнику располагаться поудобнее, чтобы остальные могли вернуться к работе?

Команда быстро разбежалась по своим местам, и капитан ушел вместе с остальными.

— Рух? — нахмурился Малабала. — Я не вижу никакой Рух!

Я глянул вниз, на Ахмеда, дергающего меня за рукав.

— Боюсь, что магу вскоре придется изменить свое мнение, — заметил парнишка. На этот раз даже Ахмед не улыбался, указывая вперед по курсу корабля.

Там на горизонте и вправду виднелась хорошо знакомая черная точка. Пожалуй, у команды и впрямь были все основания сердиться на своих четверых пассажиров.

— Это Рух! — завопил кто-то, и в голосе этом звучал настоящий ужас.

Опять? Я вздохнул. Все эти опасности начинали изрядно утомлять.

Гигантская птица стремительно приближалась, словно ее жажда мести не ослабевала ни на миг.

Глава десятая,

в которой есть повод для веселья и повод для кое-чего другого

— Рух? — произнес великий маг Малабала с таким выражением лица, какое бывает у человека, только что съевшего гнилой финик. — Тьфу.

Большая часть команды, казалось, уже не слушала его, вновь занявшись тем, что, похоже, стало их любимым развлечением, а именно — бесцельной беготней по палубе и воплями о спасении. Капитан в самой гуще матросов снова кричал, пытаясь навести порядок или хотя бы его подобие. Его слова снова тонули в общем гаме.

— Их огромные жирные тела заслоняют солнце, — заявил Малабала с прежним отвращением. — Ветер от их крыльев способен испортить самый хороший званый обед. — Он умолк, сморщив нос еще сильнее. — Случалось ли вам когда-нибудь оказаться под ними после того, как они недавно поели? Отвратительные существа!

— Крау! — Рух была уже достаточно близко, чтобы я снова мог расслышать ее пронзительный и жуткий крик. — Крау!

Но мог ли слышать этот крик наш заколдованный маг? И сможет ли он прекратить свои достаточно пространные сетования, чтобы сделать что-нибудь?

— О, довольно воспоминаний! — вскричал маг; на этот раз он, казалось, рассердился на самого себя. — Если бы я меньше обращал внимание на то, чтобы отогнать эту Рух, а больше — на погоду, я, возможно, сумел бы остановить шторм! — Он сделал три мистических пасса, сопроводив их тремя еще более мистическими словами.

Крик птицы Рух смолк, вместо него слышались лишь голоса моря и ветра. Я снова глянул вперед, но увидел только перекатывающиеся волны и почти безоблачное небо.