Трон

Ну а потом моя беременность абсолютно все изменила. До того момента я не понимала, что Орену нужна была именно ты. Идеальная наследница его трона. Мы пытались зачать ребенка три года, и он уже почти перестал надеяться. И как только узнал, что станет отцом, у него внутри словно что-то переключилось, – Элора щелкнула пальцами, – он обратился в деспота. Не позволял мне выходить из комнаты, даже с кровати запретил вставать – только бы с тобой ничего не случилось. Мы с моей мамой начали подыскивать семью, чтобы можно было тебя отдать. Я понимала, что моему ребенку предстоит стать подменышем. Не из-за обычая, нет, – просто я не могла допустить, чтобы тебя растил Орен. – Элора покачала головой. – Орен, конечно же, был против. Он хотел, чтобы ты была в его полном распоряжении.

И когда мой отец своей королевской волей постановил отдать тебя на воспитание людям, то Орен попросту увез меня в Андарики, где я была на положении пленницы. Но за две недели до твоего появления на свет родители похитили меня из дворца Орена. Именно тогда погиб мой отец, как и многие отважные трилле. Мать увезла меня подальше, поселила рядом с семьей, которую тайком подыскала для тебя. Это была семья Эверли. Все, конечно, делалось в ужасной спешке, но нам казалось, что у этих людей есть все, что тебе нужно. А когда ты родилась, я… – Элора замолчала, погрузившись в воспоминания.

– Что? – нетерпеливо спросила я.

– Для тебя так было лучше всего. Я понимаю, тебе пришлось нелегко в этой приемной семье, но я просто не могла тогда выбирать. Нужно было спрятать тебя от Орена, и очень быстро.

– Спасибо, – буркнула я.

– А сразу после родов я сбежала. Твоей бабушке довелось подержать тебя на руках. А у меня даже такой возможности не было. Нам нужно было сбить витра со следа. Мы спрятались в надежном месте – в Канаде у нас имелось шале. Даже когда Орен жил здесь, во Фьонинге, мы не очень ему доверяли, а потому и не раскрыли всех наших секретов. Но он отыскал наше убежище.

Элора закрыла глаза, глубоко вздохнула.

– Маркис, от которого ты в таком восторге… – Элора устало кивнула в ту сторону, где находилась комната Локи, – это его отец привел Орена к нам. Это его отец погубил всех. Орен убил мою мать у меня на глазах и поклялся отыскать тебя. Он оставил меня в живых только потому, что хотел, чтоб я видела, как он сдержит свое слово. Он хотел, чтобы я была свидетельницей его триумфа.

Двадцать одинПризнания

Голова моя пухла от вопросов, но Элора выглядела слишком уставшей. Она ни за что не призналась бы в этом, но было ясно, что королева измучена. Так и не задав ни единого вопроса, я попрощалась. Перед тем как выйти, оглянулась. Элора лежала, прикрыв глаза ладонями.

За дверью нервно метался Гаррет. Чуть поодаль, чтобы не мешать ему, стоял Томас. Ни Авроры, ни Финна не было.

– Как она? – подскочил ко мне Гаррет.

– Она… наверное, хорошо… Отдыхает.

– Вот и ладно. – Гаррет кивнул, посмотрел на закрытую дверь гостиной. – Так, значит, разговор состоялся?

– Да.

И я понятия не имею, что теперь со всем этим делать. С момента нашей первой встречи Элора была столь холодна, что я не сомневалась: она меня с трудом терпит. Теперь я бы не рискнула так уверенно заявлять о ее чувствах. Но я по-прежнему не имела представления о ее подлинном отношении ко мне.

Элоре было чуть больше лет, чем мне сейчас, когда она вышла замуж за незнакомого человека, который был к тому же втрое старше. Муж оказался безжалостным и жестоким, но она пожертвовала своим счастьем ради благополучия королевства. Затем она рисковала всем, что имела, чтобы защитить еще не рожденного ребенка. Из-за этого ребенка от руки ее мужа погибли родители. Из-за ребенка, с которым ее разлучили сразу после рождения, не дав даже взять на руки… Ненавидит ли Элора меня? Винит ли в смертях, в бедах и горе, которые принес Орен? Не знаю, насколько Элора была близка со своими родителями, но я помню, что перед церемонией крещения она предлагала мне взять имя Элла – в честь ее матери…

А еще она сохранила жизнь Локи. По вине отца этого витра погибла мать Элоры, едва не лишилась жизни она сама, да и я вместе с ней, но Элора не стала мстить, когда ей представился шанс. Похоже, я в ней ошибалась.

Теперь мне стала более ясна и понятна требовательность Элоры, ее зацикленность на моем королевском будущем – ведь столько людей сложили свои головы ради того, чтобы я унаследовала трон трилле.

Меня чуть не вывернуло от стыда при мысли, какой же неблагодарной я, должно быть, кажусь королеве. Чем я отплатила за все, что для меня сделали Элора, ее семья, да и народ трилле вообще? Капризами, вздорным нравом, грубостью.

Я посмотрела в полные тревоги глаза Гаррета и поняла еще кое-что. Жена Гаррета, мать Виллы, ведь ее не стало задолго до возвращения Виллы домой. А что, если она погибла в одном из побоищ, учиненных моим отцом? Вдруг и Гаррет потерял кого-то по моей вине?

– Простите. – Мой голос дрожал.

– Ради всего святого, за что, девочка? – Гаррет обнял меня, притянул к себе.

– Элора мне обо всем рассказала. Обо всем, что произошло по вине Орена. Мне очень жаль.

– Но почему ты просишь прощения? Тебя тогда и на свете-то не было.

– Я знаю, но у меня такое чувство, что мне следовало быть лучше… Что я обязанабыть лучше. После всего, что вы пережили, вы заслуживаете великой королевы.

– Да, с этим не поспоришь. – Гаррет чуть заметно улыбнулся. – Ну а раз ты все понимаешь, значит, мы на верном пути. – Он отстранил меня, заглянул в глаза: – Уверен, что в один прекрасный день ты станешь великой королевой.

Слова Гаррета прозвучали щедрым и пока что неоправданным авансом, но мне вдруг стало понятно, что в моих силах воплотить их в жизнь. Ни за что не предам свое королевство. Не смогу этого сделать.

Гаррет хотел вернуться к Элоре, и я не стала его задерживать. Томас остался у дверей в коридоре, дав Гаррету и Элоре возможность побыть наедине.

Дункан, Вилла и Мэтт ждали меня в холле. Я увидела Мэтта и перестала сдерживаться. Уткнулась ему в грудь и дала волю слезам, а Мэтт лишь ласково поглаживал меня по спине. Когда я немного успокоилась, мы поднялись в мою комнату. Дункан приготовил для всех чай, и я усадила его вместе с нами, налив и ему чашку, – ненавижу, когда он ведет себя как прислуга. Вилла свернулась клубочком рядом со мной, чем напомнила мне нашу тетю Мэгги, по которой я очень соскучилась.

– Так что, она умирает? – осторожно спросил Мэтт.

Я не знала, что известно Дункану и Вилле о тонкостях отношений моих родителей и в курсе ли они про разрушительное действие сверхспособностей на их обладателей. Не хотелось сболтнуть лишнего и тем самым дать им новый повод для волнений. Особенно это касалось Мэтта. Так что я решила просто рассказать о состоянии Элоры, опустив трагические детали прошлого.

– Боюсь, что так, – собравшись с духом, ответила я.

Элора в этом не призналась, но она так стремительно стареет. Даже после целительных процедур Авроры Кронер она выглядит на семьдесят с лишком.

– Вы просто разговаривали и ей стало плохо? – Вилла внимательно смотрела на меня.

– Да. И мне так гнусно от того, что перед тем, как это случилось, я затеяла очередной спор.

– Ох, бедняжка. – Вилла взяла меня за руку. – Но ты не виновата, ты же это понимаешь?

– А она сказала, почему умирает? – спросил Мэтт. По глубоким морщинам, прорезавшим его лоб, я поняла, что он догадался, что я чего-то недоговариваю.

– Вы же знаете Элору. Она предпочитает обходиться без подробностей.

– Это точно. – Мэтт, кажется, поверил. – Но не люблю я этих таинственных недугов.

– А кто их любит? – усмехнулась Вилла.

– А о чем вы спорили с королевой? – спросил Дункан, и я с благодарностью ухватилась за шанс сменить тему, но тут же вспомнила, о чем мы спорили.

О том, что я должна выйти замуж за Туве Кронера.

Я в отчаянии откинулась на кровати и стукнулась головой о спинку.