Страница 27 из 74
Приказ с энтузиазмом восприняли как двуногие, так и четвероногие путешественники.
Форт-Юкон основали в 1847 году. Это самый удаленный на запад и самый северный населенный пункт из тех, что принадлежат Компании Гудзонова залива. Но так как Юкон находится на территории Аляски, то она вынуждена ежегодно выплачивать компенсацию своей конкурентке — Российско-Американской компании.
Только в 1864 году заложили и обнесли забором современные постройки, их строительство едва закончилось, когда семейство Каскабель прибыло в Форт-Юкон с намерением провести здесь несколько дней.
Служащие компании радушно предложили гостям расположиться внутри ограды. Места хватало и во дворах, и под навесами. Господин Каскабель самым любезным образом поблагодарил хозяев, но отказался, предпочитая никогда не покидать уютной «Прекрасной Колесницы».
Население форта в основном состояло из белых американцев и в общем и целом едва насчитывало двадцать человек, кроме того там проживали несколько слуг-индейцев. Зато на подступах к форту обитали сотни коренных жителей.
Дело в том, что именно здесь, в самом центре Аляски, находился наиболее посещаемый рынок мехов и пушнины. Сюда стекались все окрестные племена — каучадины, анкучины, татаншоки, танана, а особенно ко-юконы — самая многочисленная народность краев, прилегающих к великой реке.
Располагался форт в очень выгодном для обмена товарами месте слияния Юкона и Поркьюпайна. Отсюда по рекам лодки отплывали в пяти направлениях, что позволяло купцам легко проникать в самые отдаленные уголки Аляски и торговать даже с эскимосами в долине Маккензи.
Эту сеть водных дорог бороздят вверх и вниз небольшие лодки, в основном — «байдары», что-то вроде пирог из шкур, швы между которыми смазываются жиром, чтобы они не пропускали воду. На борту этих хрупких челноков индейцы отваживаются делать значительные переходы, не стесняясь, впрочем, взваливать их на плечи, обходя какой-нибудь порог или завал.
Однако эти замечательные лодки используются всего три месяца в году. В остальное время воды рек скованы толстым ледяным панцирем. И тогда байдара меняет свое название и превращается в сани. Корпус, острый нос которого загнут, как у пироги, ставится на полозья из лосиных шкур, впрягаются олени или собаки, благодаря чему он движется с большой скоростью. Путники же становятся на длинные лыжи, что позволяет им передвигаться еще быстрее.
Цезарю Каскабелю, как всегда, повезло! Он прибыл в Форт-Юкон очень вовремя: пушной рынок в самом разгаре. Несколько сотен индейцев встали лагерем в окрестностях фактории.
— Какого черта мы тут делаем, — воскликнул он, — если не воспользуемся удачей! Это самая настоящая ярмарка! Не надо забывать, что мы — ярмарочные артисты! Чем не случай показать наше искусство? Вы не будете возражать, господин Серж?
— Нисколько, друг мой, — ответил Сергей Васильевич, — но я сомневаюсь, что вы сделаете здесь хороший сбор!
— Подумаешь! Все равно он перекроет наши расходы, поскольку у нас их нет!
— Совершенно справедливо, — согласился господин Серж. — И все-таки, интересно, каким образом эти славные аборигены оплатят билеты, если у них нет ни русских, ни американских монет…
— Что ж! Пусть платят бобровыми или ондатровыми шкурами или еще чем-нибудь, чем смогут! В любом случае эти представления нужны нам самим, чтобы поупражнять немного мускулы, а то я боюсь, как бы суставы наши не закостенели. Нашей репутации предстоит испытание в Нижнем и Перми, нельзя потерпеть фиаско на вашей родине… Я этого не переживу, господин Серж! Не переживу!
Форт-Юкон — самое значительное поселение во всей провинции — занимает довольно обширное пространство на правом берегу реки. По форме он напоминает вытянутый четырехугольник с квадратными башнями по углам, вроде мельниц на опорах, что встречаются на севере Европы. За стенами форта возвышаются дома, где живут служащие компании и их семьи, и кроме того — просторные амбары, где в больших количествах хранятся шкурки и меха куниц, бобров, чернобурых и серых лисиц, не считая менее ценных товаров.
Какая однообразная и в то же время нелегкая жизнь у обитателей форта! Изредка они едят оленину, но, как правило, печеную, вареную или жареную лосятину — вот и все их меню. Что касается остального продовольствия, то его приходится завозить из Йорк-Фактори[111], который находится на берегу Гудзонова залива, то есть в шести-семи сотнях лье; понятно, что это случается довольно редко.
После полудня, освоившись на новом месте, семейство Каскабель решило нанести визит индейцам, обосновавшимся между Юконом и Поркьюпайном.
Временные жилища индейцев сильно различаются в зависимости от племени, которому принадлежат: одни живут в вигвамах на сваях, покрытых листвой, корой деревьев и шкурами, другие — в юртах из домотканого хлопка; третьи — в сборных дощатых домиках, которые при необходимости легко разбираются.
А как забавны и пестры костюмы индейцев! Кто одет в одежды из шкур, кто — из хлопка, и все носят на голове пышные венки из листьев для защиты от гнуса. Женщины наряжаются в юбки с геометрическим узором по подолу и украшают себя ракушками. Мужчины с помощью булавок в холодную погоду скрепляют свои длинные одеяния из лосиных шкур, повернутых мехом внутрь. И те и другие щеголяют бусами из фальшивого жемчуга, единственное достоинство которых — это их величина. Из разнообразных племен особенно выделяется народ танана: лицами, раскрашенными в яркие цвета, перьями на голове, султанами, унизанными шариками глубоководного красного ила, кожаными куртками, штанами из оленьих шкур, длиннющими кремниевыми ружьями и изящными грушевидными пороховницами.
В качестве разменной монеты индейцы используют ракушки Dentalium[112], которые имеют хождение даже на острове Ванкувер; они подвешивают их к носу и снимают, когда нужно расплатиться за покупку.
— Очень практичный кошелек, — сказала Корнелия. — Можно не бояться, что потеряешь его…
— Если только не потеряешь его вместе с носом, — справедливо заметил Клу-де-Жирофль.
— Что вполне может случиться во время сильных зимних морозов! — добавил господин Каскабель.
В общем и целом скопление индейцев представляло интереснейшее зрелище.
Понятно, что господин Каскабель завязал знакомство с несколькими индейцами, используя шинук. Господин Серж беседовал с ними по-русски.
В течение нескольких дней между охотниками и представителями компании шла оживленная торговля; но господин Каскабель еще не использовал таланты своей труппы в публичном представлении.
Тем не менее индейцы прознали, что семья родом из Франции и что ее члены славятся своим искусством в силовых упражнениях и фокусах.
Каждый вечер они собирались большой толпой и любовались «Прекрасной Колесницей». Никогда раньше они не видели столь ярко раскрашенного фургона. Особенно их поразило то, с какой легкостью он передвигался, заинтересовав этим кочевников в первую очередь. И может быть, в будущем не стоит удивляться, услышав об индейских вигвамах на колесах, а от домов на колесах недалеко и до передвижных поселков!
Поскольку необыкновенный концерт предлагался вниманию неискушенных зрителей, то было объявлено, что представление будет дано «по общей просьбе индейцев Форт-Юкона».
Один из индейцев, с которым познакомился господин Каскабель, считался «тихи», то есть вождем племени. Красавец мужчина пятидесяти лет казался очень умным и очень хитрым. Он несколько раз посещал «Прекрасную Колесницу» и дал понять, что индейцы были бы счастливы присутствовать на репетициях труппы.
«Тихи» чаще всего сопровождал индеец тридцати лет по имени Фи-Фу, человек изящной и тонкой наружности, шаман племени и замечательный жонглер, хорошо известный во всей провинции Юкон.
[111] Йорк-Фактори — в то время торговое поселение (фактория) на южном берегу Гудзонова залива, в устьях рек Нельсон и Хейс.
[112] Морской зуб; моллюск из класса лопатоногих, раковина которого по внешнему виду напоминает слоновый бивень или клык хищника; распространенное украшение среди индейцев Северо-Западной Америки.