Страница 23 из 65
К вечеру двадцать восьмого апреля все, что оставалось от яхты, лежало на месте погрузки на берегу реки. Самое трудное было позади, а теперь предстояло перевезти груз во Френч-ден.
— С завтрашнего дня начнем строить плот,— решил Гордон.
— Я предлагаю,— добавил Бриан,— сколотить его прямо на реке.
— Это будет не очень-то удобно,— заметил Донифан.
— Ничего, попробуем,— ответил Гордон.— Труднее будет строить, но зато не придется потом стаскивать его в воду.
На том и порешили. На следующий день подобрали все материалы для плота довольно больших размеров, чтобы он выдержал тяжелый и громоздкий груз.
Брусья, сломанный пополам киль, фок-мачту, обломок грот-мачты, бимс[110], бушприт, фок-рею, гик[111], гафель[112] бизани[113] — все это снесли к тому месту на берегу, которое заливалось водой во время прилива. Подождали прибытия воды, которая подняла эти деревянные части, надежно скрепили длинные бревна более короткими поперечинами и столкнули все сооружение в русло реки, крепко примотав к деревьям, чтобы его не унесло в море.
Получился прочный помост примерно тридцати футов длиной и пятнадцати шириной. Мальчики работали не покладая рук весь день и, еле живые от усталости, окончательно соорудили плот только с наступлением темноты.
На следующий день, тридцатого апреля, уже с рассветом они вновь принялись за дело. Теперь надо было сделать настил, для чего послужили доски палубы и обшивка корпуса яхты. Весь ковчег[114]надежно скрепили гвоздями и канатами.
На эту работу ушло еще три дня, несмотря на то, что ребята очень торопились, ибо нельзя было терять ни часа. На лужах между рифами и у берега реки уже появлялись льдинки. Хотя жаровня не угасала круглые сутки, палатка уже плохо защищала от низкой температуры. Гордон и его товарищи, кутаясь в одеяла и прижимаясь друг к другу, с трудом переносили ночные холода. Нужно было как можно скорее совершить переход и устроиться во Френч-дене, где, как они надеялись, можно будет надежно укрыться от зимних морозов, довольно лютых в этих широтах.
— Мы должны во что бы то ни стало отплыть не позднее шестого мая,— сказал Бриан.
— А почему именно? — спросил Гордон.
— Потому, что послезавтра наступает новолуние,— пояснил Бриан,— и в течение нескольких дней прилив будет максимальным. А чем выше прилив, тем быстрее мы пойдем вверх по реке. Понимаешь? Если же придется тянуть плот бечевой или отталкиваться баграми, то нам никогда не одолеть встречного течения!
— Ты прав,— согласился Гордон.— Значит, отправляемся самое позднее через три дня!
Все поняли, что придется работать без передышки. С третьего мая начали погрузку: размещать тяжести следовало расчетливо, чтобы плот не потерял равновесия. В переноске груза участвовали посильно все без исключения. Четверо младших таскали мелкие вещи, утварь, инструменты. На долю старших выпала труднейшая задача переправить на плот самые тяжеловесные предметы: плиту, емкости для воды, брашпиль, балласт, металлическую обшивку, остатки разбитого корпуса и палубы «Верткой», крышки люков, а также запасы продовольствия, бочонки с напитками и несколько мешков соли, собранной на прибрежных скалах. Расстановкой на плоту занимались Бриан и Бакстер под руководством Гордона. Чтобы облегчить погрузку, Бакстер соорудил своеобразный подъемный кран: установив пару шестов, скрепленных снастями такелажа, он соединил их талями с небольшим воротом. Так легче было поднимать тяжести с земли и размещать их на плоту без толчков.
Все работали усердно и осмотрительно: к вечеру пятого мая каждый предмет оказался на должном месте. Оставалось лишь отшвартоваться от берега. Отплытие решили отложить до утра следующего дня, когда прилив погонит воду в устье реки.
Вероятно, мальчики надеялись, закончив работу, отдохнуть в этот вечер. Но не тут-то было! По предложению Гордона пришлось вновь взяться за дело.
— Друзья мои,— сказал он,— мы покидаем побережье и, значит, не увидим больше моря. Если здесь покажется корабль, мы не сможем подать ему сигнала. Поэтому необходимо поставить на скале мачту и поднять на ней один из наших флагов. Это привлечет внимание любого проходящего судна.
У мальчиков оставалась неиспользованной бизань-мачта яхты. Ее подтащили к скалам в том месте, где склон был более отлогим. Однако взобраться на эту крутизну оказалось нелегко. Наконец они поднялись на кряж и прочно водрузили там мачту. Бакстер при помощи фала поднял английский флаг, а Донифан отсалютовал ему выстрелом.
— Эге,— заметил Гордон Бриану.— Вот Донифан и завладел островом от имени Англии.
— Не удивлюсь, если он ей уже принадлежит,— ответил тот.
Гордон невольно поджал губы. В последнее время он частенько говорил о «своем острове» таким тоном, словно уже считал его американским.
На следующий день на рассвете мальчики были уже на ногах. Поспешно разобрали палатку, унесли на плот постели и покрыли их парусом. Казалось, плохой погоды не следовало опасаться, но если ветер изменит направление, то может принести дождевые облака с моря.
К семи часам утра закончились последние приготовления. Устроились таким образом, чтобы можно было пробыть на плоту два-три дня, если потребуется. Моко припас на этот случай провизию, которую не надо было приготовлять на огне.
В половине девятого все заняли свои места. Старшие стояли у бортов с шестами и баграми: это были единственные средства для управления плотом.
Около девяти часов почувствовалось наступление прилива: плот дрогнул и глухо затрещал в креплениях. Но после первого толчка стало ясно, что тяжеловесный ковчег выдержит напор воды.
— Внимание! — крикнул Бриан.
— Внимание! — повторил Бакстер.
Оба они стояли у швартовов, зажав в руках канаты, удерживающие плот с двух концов.
— Мы готовы! — откликнулись Донифан и Уилкокс, стоявшие на другой стороне сооружения.
Убедившись, что плот закачался, подхваченный силой прилива, Бриан скомандовал:
— Отчаливай!
И деревянная махина, освободившись от швартовов, медленно поплыла вперед, увлекая за собой привязанный сзади ялик.
Когда плот двинулся по реке, на нем вспыхнуло всеобщее ликование. Если бы мальчикам удалось соорудить не эту неуклюжую громадину, а настоящее судно, то навряд ли они гордились бы больше делом своих рук!
Правый берег, окаймленный деревьями, был, как известно, значительно выше левого, узкой полосой тянувшегося вдоль болота. Бриан, Бакстер, Донифан, Уилкокс и Моко, прилагая все усилия, отталкивались от него подальше, чтобы не сесть на мель. Они держались правого берега, где было глубже, сила прилива ощущалась здесь сильнее и удобнее было работать баграми.
За два часа проплыли по направлению к озеру примерно одну милю без всяких толчков. Согласно расчетам Бриана, от устья реки до озера было около шести миль. За время одного прилива больше двух миль никак не пройти, а следовательно, чтобы добраться до места, потребуется несколько переходов.
Действительно, около одиннадцати часов утра вода при отливе пошла вспять, и мальчики поспешили прочно пришвартоваться к берегу, чтобы плот не унесло в море. Была возможность отправиться в путь с ночным приливом, но тогда пришлось бы плыть в темноте.
— Это очень рискованно,— рассудил Гордон.— Плот может натолкнуться на препятствие и развалиться. Я считаю, надо подождать до утреннего прилива.
[110] Бимсы — металлические или деревянные поперечные балки на судне, являющиеся поперечной связью его бортов и служащие основанием для палубы.
[111] Гик — круглый брус для растягивания нижней кромки паруса.
[112] Гафель — то же, что и гик,— для верхней кромки.
[113] Бизань — самая задняя мачта; также нижний косой парус на ней.
[114] Ковчег — в Библии судно, на котором люди и животные спаслись от всемирного потопа; здесь — в переносном смысле: самодельный спасательный корабль.