Понарошку

  Гоша слегка пошевелил пальцами, дабы определить степень их чувствительности - все было в полном порядке.

  Его руки ласково скользнули по нежной гладкой коже девушки.

  Гоша позволил себе ещё одну довольную улыбку. Катерина не проснулась, даже не пошевелилась.

  Конечно, благороднее было бы выбраться из постели, чтобы не будить её. Однако, особого желания поиграть в благородство он в этот момент не испытывал. Чего нельзя сказать о другом его желании, которое требовало немедленного исполнения, заглушая еле слышный шепот совести.

  В конце концов, раз уж они обоюдно решили, преобразовать свой брак из фиктивного в нормальный, то ничего плохого, он сейчас и не сделает.

  А они решили? Преобразовать.

  Ну, да... наверное. По крайней мере, так ему показалось.

  Осторожно заглянув в умиротворенное личико девушки, погруженной в глубокий и спокойный сон, Игорь легко коснулся губами её щеки, скулы, мочки. плавно перемещаясь на шейку.

  Затем приподнялся на локте и нежно провел свободной рукой по бархатистой на ощупь коже. Его пальцы легко дотронулись до её нежной груди, нарисовали замысловатый узор на животе, осторожно спустились ниже...

  Катя вдруг беспокойно пошевелилась, а потом повернулась на бок, оказавшись лицом к лицу с затаившим дыхание Гошей. Спустя мгновение её глаза медленно раскрылись...

  ...Ей так не хотелось просыпаться...

  Не хотелось расставаться с чудесными ощущениями, подаренными неведомым сном, но упрямый мозг уже дал команду, и сознание медленно, но верно возвращалось к ней. Катя нехотя открыла глаза и тут же зажмурилась, увидев в совершенно невозможной близости от себя улыбающуюся физиономию Гоши Наумова. Шефа и супруга по совместительству. Похоже, уже совсем не фиктивного. То, что произошло несколько часов назад, на пьяный дурман не спишешь.

  - Привет..., - прошептала она, краснея, вспоминая его ласковые дерзкие руки, губы, своё прерывающееся дыхание, его задыхающийся шепот и ослепительную вспышку наслаждения... Боже!..

  Гоша...

  Зачем ему в постели Катя Репнина - неопытная неумеха, если он привык к таким как Марго?

  - Привет, - по - прежнему, улыбаясь, эхом отозвался Гоша.

  - Скажи, что между нами происходит? - Нерешительно спросила она, стараясь не особо откровенно разглядывать его широкую, загорелую грудь. Строгие деловые костюмы и дорогие, тонкого полотна, рубашки придавали фигуре Игоря обманчиво утонченный и элегантный вид. На самом деле утонченностью его фигура явно не обладала, скорее мощью и развитой мускулатурой... - Это же просто сумасшествие какое-то.

  В принципе, если бы Катерина не мучила свой ещё не до конца проснувшийся мозг нелепыми в этой ситуации вопросами, она уже давно бы поняла, исключительно по ощущениям, что Гоше не до размышлений и умных мыслей. Потому что в данный момент, он вполне раскованно обнимал её, покрывая нежными поцелуями, её шею.

  Засунув куда подальше, проснувшуюся было вместе с ней, природную застенчивость, и глупые вопросы, она обвила руками его шею...

* * *

   ...Выплывая из сладостно-тягучего дурмана наслаждения, Катя медленно приоткрыла глаза.

   Оперевшись на локоть, Гоша смотрел на неё светящимся почти возмутительным довольством взглядом и улыбался.

  Почему-то на ум пришёл бабушкин кот Маркиз, заполучивший в своё полное распоряжение миску сметаны.

  Такого умиротворённого лица, как сейчас, Катя у него не видела уже давно...

  " Господи! Да ему же хорошо... - мысленно изумилась она, - просто, по-человечески, по-мужски хорошо...

  Ему нравится вот так спокойно лежать рядом и смотреть на меня...

  Ну, да... Он - нормальный мужчина, у него иногда возникают... желания. А я...

  Я просто подвернулась под руку.

  Просто... Или нет?

  Ведь ему стоит только позвонить и под руку подвернутся с десяток на все готовых красоток.

  А я, как ни крути, в этот разряд не вхожу.

  Тогда, как все это объяснить?.."

  - Мммм... - Гоша сладко потянулся и улыбнулся ей своей неотразимой улыбкой.

  Катерина замерла под его тягучим взглядом, забыв, как дышать.

  Голова стала пустой и легкой, а тело вновь зажило своей жизнью, и с головой советоваться явно не собиралось. Да и какие теперь советы...

  Она попыталась что-то выдать в ответ, однако, кроме нескольких отказывающихся соединяться в слова букв, вроде "Э" и "А", произнести больше ничего не смогла.

  - Как хорошо - то, Катюш... - промурлыкал муженёк, добив её окончательно.

  Сердце вдруг забыло, как ему следует биться, заколотившись сначала с бешеной скоростью, а потом, замерев, по телу прошла дрожь...

  А он уверенно, по-хозяйски провёл рукой по её щеке, заложив за ухо длинную прядь и, притянув Катерину к себе ещё ближе, запечатлел нежный поцелуй на её шее, потом уделил внимание ключице, груди...

  Очередного поцелуя, имевшего все шансы стать прелюдией для нового безумства, Катя избежала, однако с одеялом не совладала. Вздохнув чуть свободнее, когда стало ясно, что Игорь не намерен удерживать её в постели, она позволила себе обернуться и окинуть его подозрительным, как она надеялась, а не томным, взглядом.

  Он лежал, облокотившись на подушки, и любовался её обнаженной...

  Мамочки!..

  Одеяло тут же было возвращено на место и подтянуто до самого носа, а краска на щеках приобрела сочный малиновый оттенок. Одновременно с этим его улыбка стала ещё более широкой, а взгляд жарким, если это вообще было возможно.

  Боже...

  Гоша не мог на неё так смотреть.

  И все-таки он смотрел.

  Даже не смотрел - просто пожирал глазами и Катерина интуитивно чувствовала, что желанна...

***

  С этого дня все изменилось. Гоша окончательно переехал в её комнату. Все его вещи вновь перекочевали в огромный стенной шкаф, заполнив всё свободное прежде пространство. Левая половина кровати отныне была в его безраздельном владении, но каждую ночь он неизменно посягал на её, Катину половину.

  То есть, на неё саму. И, боже! Как же ей это нравилось...

  Они теперь почти всё время были вместе: ходили по магазинам, гуляли по вечерней Москве, пару раз посидели в маленькой уютной кондитерской, где было чудесное шоколадное мороженое и превосходные эклеры...

  На длинные майские выходные, они съездили в Питер, и Игорь, наконец-то, смог познакомится с тестем. Наумов не знал, что повлияло на господина Репнина, возможно, мнение его матери (Гоша почему-то подозревал, что главной в этой маленькой семье была как раз Елена Станиславовна), но принял князь зятя весьма радушно. Если в первые часы знакомства между ними и была какая-то, скованность, то после обеда и совместного распития собственноручно приготовленной Дмитрием Александровичем домашней наливки, она куда-то пропала. А уж когда Гоша два раза подряд проиграл ему в шахматы, князь сиял от радости как начищенный пятак и непременно желал познакомиться с Гошиным папой, про увлечение которого историей узнал от него.

  Вечером того же дня, они гуляли по Невскому и набережной Мойки, высыпав у чижика - пыжика увесистый мешочек с монетками...

   Вообще, перемену в их отношениях Игорь воспринял на удивление легко, как будто для него это было в порядке вещей.

  Естественно.

  Привычно.

  И правильно.

  Целовать её, желая доброго утра, в благодарность за вкусный завтрак, поглаженную рубашку или же просто так, потому что в данный момент ему этого хочется. Придерживать за талию во время похода по магазинам. Просто прикасаться к ней. У него это получалось так естественно и непринужденно, что Катя только диву давалось. Любой, не знавший всю правду о них, посчитал бы их обычной влюбленной супружеской парой.