Глубже некуда

Не имелось никакого научного объяснения тому, как ее персональная аура могла порождать такое ощущение благоденствия в других, никакой логической причины, почему ее силовое поле помогает лично ему прояснить и упорядочить мысли.

– Ваше так называемое расследование, – монотонно вещал Джонс, – подпадает под категорию поиска потерянных собак и охоты  в домах на привидения. Мы стараемся не потакать такого рода делам здесь в «Джонс и Джонс». Так уж вышло, что у нас тут настоящее детективное агентство.

– Норма Сполдинг просто хочет, чтобы мы проверили один из старых домов, которые она пытается продать, и объявили, что в нем нет привидений.

– Привидений не существует.

– Я это знаю, вы это знаете, так же как прекрасно знает Норма, – настойчиво продолжила Изабелла. – На самом-то деле она не верит, что в доме водятся привидения. Она просто хочет положить конец слухам. Она утверждает, что слухи о том, что в доме творятся странные вещи, сводят на «нет» продажу. И думает, что официальное заключение от настоящего парапсихического детективного агентства решит проблему.

Фэллон откинулся на спинку кресла и положил ноги в ботинках на стол. Этот стол, так же как застекленные шкафы и настенные подсвечники в египетском стиле, находился среди мебели в Лос-Анджелеском филиале «Джонс и Джонс», когда тот открылся в двадцатых годах двадцатого века. До того отделение Западного побережья «Джи энд Джи» располагалось в Сан-Франциско. В отличие от лондонской конторы отделение Западного побережья несколько раз меняло свое местоположение с того времени, когда было основано в конце девятнадцатого века. Руководству все не сиделось на месте.

В шестидесятых годах двадцатого века Кедрик Джонс, один из длинной вереницы Джонсов, унаследовавший бизнес, перевел главную контору на время в Скаргилл-Коув. Двадцать пять лет назад контора снова переехала, когда ее возглавил Грэхем Джонс. Жена Грэхема, Эллис, напрочь отказалась жить в этой Богом забытой деревушке на побережье Северной Калифорнии. Поэтому агентство «Джи энд Джи» вернулось в Лос-Анджелес, где вело деятельность при штаб-квартире «Тайного общества».

Но когда бизнес унаследовал Фэллон, то он обнаружил записи Кедрика о Коуве и уникальной энергии этого района. Заинтригованный, он приехал в маленькое сообщество проверить все на месте и выяснил, что Кедрик был прав. Нечто в энергии Коува способствовало их делам. И подходило лично ему, как решил Фэллон.

Он открыл тогда замок, висящий на двери конторы, и прошел в комнату, которая как будто совершила путешествие во времени. Под пылью, скопившейся за три десятилетия на столе и осевшей на настенных канделябрах, все осталось в точности так, как при Грэхеме, когда тот закрыл контору и переехал в Лос-Анджелес.

Вдобавок к обстановке в стиле арт деко здесь находились и другие антикварные вещи, отражающие историю «Джи энд Джи». Сюда входили викторианские часы на столе, старая подставка под зонтики и кованая железная вешалка. Единственными вещами, добавленными Фэллоном, значились компьютер и кофейный автомат промышленных размеров.

Фэллон созерцал свою ассистентку, пытаясь уже в миллионный раз проникнуть в тайну: кто же такая Изабелла Вальдес.

Снаружи непрерывно лил дождь. Тихий океан приобрел цвет закаленной стали, и на Коув обрушивались волны. Но здесь, в его маленькой конторе на втором этаже, все было светло и строго позитивно. При других обстоятельствах Фэллон нашел бы всю эту теплую живую энергию раздражающей до крайности, но по какой-то причине с Изабеллой все воспринималось иначе.

Она сидела за другим столом. Этот стол новоиспеченная помощница заказала в первый же день работы в «Джи энд Джи» в интернет-магазине, торговавшем мебелью под старину. Понадобилось двое мужчин – которыми оказались грузчик и он сам, вспоминал Фэллон – чтобы с помощью мускульной силы поднять по узкой лестнице тяжелый деревянный стол в викторианском стиле и кресло на второй этаж здания. Изабелла руководила сим процессом. Фэллону пришлось признать, что у нее талант организатора.

Но тревожило и заинтересовало его не ее мастерство офисного менеджера. А тот факт, что у нее не было проблем с его талантом. Она вела себя так, словно ничего необычного в его психической натуре не было. На его долгом веку это был уникальный случай. В основе его собственного таланта лежала способность интуитивно схватывать стройные логические построения среди хаоса. Это была беспорядочная сложная способность, которую он сам толком не понимал. Зачастую его талант заставлял других нервничать.

В кругах «Тайного общества» всегда бродили слухи о сильных талантах в теории хаоса, особенно тех, что передавались по линии Джонсов. Фэллон прекрасно знал, что всегда находились те, кто шептал, будто он обречен погружаться все глубже и глубже в паутину таинственных построений собственного творения. Другие предрекали, что наступит момент, когда он не сможет больше различить границу между фантазией и реальностью: классическое определение безумия.

Знай народ, как широко простираются его способности, сплетники бы ужаснулись, подумал Фэллон. Но он был Джонсом. А значит, знал, как хранить секреты. И был совершенно уверен, что Изабелла Вальдес тоже умела хранить тайны. Всегда здорово иметь что-то общее с женщиной, которая пробуждает все основные инстинкты в мужчине. Последнее обстоятельство, разумеется, являлось одним из самых больших осложнений в его жизни за последнее время. С того момента, как он встретил Изабеллу, она его просто околдовала.

Другой загадочной гранью личности Изабеллы было то, что она спокойно относилась к его темпераменту и перепадам настроения, которые требовали проводить уйму времени в одиноких прогулках по пляжу в Коуве. Она просто принимала Фэллона таким, каков он есть.

Он осознавал физическое притяжение. Изабелле недоставало общепринятого совершенства, навязанного многочисленными образами кинозвезд женского пола и супермоделей, словно вылепленных по одному образцу. Но ее строгие чеканные черты лица и золотисто-карие глаз, внутри которых словно мерцала тайна, с самого начала приковали его внимание.

Свои темные волосы, длиной до плеч, Изабелла собирала в строгий деловой узел, что подчеркивало четко вылепленные резкие формы ее подбородка, носа и скул.  Она была женственной во всех нужных местах, но ему еще предстояло увидеть ее в юбке или платье.  Ее повседневная рабочая одежда состояла из неизменных джинсов или брюк темных расцветок, блузки с длинными рукавами, которые она закатывала вверх, и ботинок или туфель без каблуков. Вместо дамской сумочки она носила рюкзак. И отнюдь не модного фасона. Он был прочным и функциональным, и наполненным всякой всячиной.

Создавалось такое впечатление, что Изабелла всегда одевалась так, чтобы в любой момент отправиться в дорогу. Или, может, удариться в бега? В последний месяц эта мысль нет-нет да приходила Фэллону на ум .

Фэллон хорошо знал, что у его ассистентки сильный интуитивный талант какого-то рода, хотя, казалось, она не очень-то желала обсуждать точную природу своих способностей. Что ж, справедливо. Она ведь не донимала босса насчет его таланта. В общем, она не имела ничего против того, чтобы поработать на детективное агентство, специализирующееся на паронормальном. Большинство экстрасенсов с сильно развитой интуицией находят себя в органах безопасности или правопорядка. Если они не следуют по этому карьерному пути, то иногда кончают психотерапевтами или публично заявляют о себе как об экстрасенсах.

Когда Фэллон указал на то, что «Джонс и Джонс» близко сотрудничает с организацией, посвятившей себя исследованию паранормальных явлений, Изабелла просто пожала плечами. А затем продолжила вещать ему, что любому офису, даже такому, что управляется детективом-экстрасенсом, требуется здоровый умелый менеджмент.

– Я понимаю, что вы чуточку помешаны на контроле, – заявила она. – Но верю, мы решили, что пришло время для вас изучить, как устанавливать приоритеты и передавать полномочия. Вам следует направить ваш талант непосредственно на расследования, а не на постоянную организацию работы своей конторы.