Глубже некуда

– Люди убегали в спешке, – заметила Изабелла. – Трудно сказать, что они оставили там внизу.

– Королева, – бормотал Уокер. – Смотрите за К-королевой.

– Хорошо, – пообещал Фэллон.

Он исчез за краем люка и спустился в темноту. Изабелле пришло в голову уже не в первый раз, что для такого крупного мужчины Фэллон Джонс двигался с завидной грацией, производя впечатление мощи и полного самоконтроля.

– Лестница в хорошем состоянии, – послышалось из подвала спустя короткое время. – Уровень энергии здесь внизу не сильнее, чем у крышки люка. Спускайся, Изабелла.

Та засунула фонарик в карман жакета, ступила за край, нащупала ногой лестницу и осторожно стала спускаться. И словно очутилась в невидимом водовороте. Вокруг нее закручивалась и вспыхивала энергия.

Когда Изабелла коснулась ногой последней перекладины лестницы, Фэллон крепко взял помощницу за руку.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да, но должна признаться, что не испытывала раньше ничего подобного. Есть какие-нибудь признаки «Королевы» Уокера?

– Пока нет.

– Вот оно, королевское достоинство. Всегда появляться в последнюю очередь. – Изабелла вынула фонарик и зажгла его. – Разумеется, не помешало бы точно знать, о чем он толковал.

– Что бы там ни скрывалось, Уокер относится к этому всерьез, поэтому и мы поступим так же, – заметил Фэллон. – Гляди под ноги – здесь много разбитого стекла.

Она наклонилась и подобрала большой осколок:

– И очень толстого стекла.

Фэллон забрал у Изабеллы стекло и поднес к лучу фонарика.

– Похоже на то, что используют для безопасности в банках. Пуленепробиваемое. Именно такое стекло ученые, знакомые с законами парапсихологии, использовали бы для защиты от энергии, порожденной диковинками Брайдуэлл. Лучший способ разорвать парапсихическое нечто, заключенное в стекле, – прибегнуть к стеклянной же преграде.

Они вместе стали обшаривать фонариками бетонированное помещение. Разбитое лабораторное оборудование, перевернутые металлические скамейки, разбросанные листы бумаги молчаливо свидетельствовали о силе того, что случилось в бомбоубежище двадцать два года назад.

– Место больше, чем я представляла, – заметила Изабелла. – Оно вдвое шире. Там есть еще одна комната. Я думала, тут будет тесное узкое пространство.

– Люди, что строили бомбоубежища, планировали прожить в них несколько месяцев или даже год, пока не спадет уровень радиации на поверхности, – напомнил Фэллон. – Хотели устроиться со всем комфортом, как дома.

Ее передернуло:

– Не могу представить себе, как можно разбивать здесь лагерь, пока твои друзья и соседи умирают от радиоактивного излучения на поверхности.

– Полагаю, тебе пришлось бы побыть здесь, чтобы понять эту логику.

– Догадываюсь, что так и есть. Давай лучше поговорим о том, что за хаос здесь разразился. Но кроме разбитого стекла не видно признаков какого-либо обычного взрыва. Не было никакого пожара. Бумаги и тетради не обуглились.

– Просто сильный выброс энергии, но вся она исходила от паранормальной части спектра. – Фэллон оборвал себя на полуслове: – Тихо.

Изабелла взглянула на него и увидела, что он направил фонарик в дверной проем, ведущий в другое помещение.

– Что? – спросила она.

Но он уже устремился во вторую комнату.

Его напарница было поспешила за ним, но слабый скрип, донесшийся из темного угла, отвлек ее. Она резко повернулась и посветила фонариком в сторону, откуда раздался шум. В полумраке что-то двигалось.

– Вот же дерьмо, – прошептала Изабелла. – Здесь крысы.

– Ничего удивительного, – бросил Фэллон. Он не оглянулся. – Мы ведь под землей, и место пустовало с давних пор.

– Меня не интересуют твое логические выводы, босс. Мы же говорим о крысах.

– Они убегают со света.

– Что-то я не заметила, чтобы эта гадость удирала со всех ног.

– Любопытно, как они сюда попали, – вслух размышлял Фэлон. – Место стояло наглухо запертым.

– Крысы проникнут куда угодно.

Скребущий звук раздался громче. Из темноты маленькими шажками выступила заводная кукла в старинной одежде. Изабелла смотрела на нее с нехорошим предчувствием. Кукла была высотой почти три фута. На ней было надето то, что когда-то слыло искусно пошитым траурным платьем, модным в поздневикторианскую эпоху. Платье поношенное и порванное, но, несомненно, из дорогих тканей и с богатой отделкой.

Кукла была почти лысой, но то, что осталось от ее волос, разделялось пробором посередине и сзади закручивалось в тугой шиньон. Миниатюрная корона, инкрустированная маленькими зловещими кристаллами, сидела на фарфоровом черепе.

– Думаю, Королева проснулась, – прошептала Изабелла. – Перед нами сама Виктория. Она одевалась в черное с ног до головы. Говорят, что после смерти принца Альберта она до конца жизни носила траур.

– Она реагирует на движение, заводится как часы, – догадался Фэллон. – Признак работы Брайдуэлл.

– Как же она может еще работать после стольких лет?

– Побеспокоимся об этом позже.

В воздухе резко поднимался уровень энергии. Кукла с пугающей точностью покатила в сторону Изабеллы.

– Похоже, она нацеливается на тебя, – сообщил Фэллон.

– И я это чувствую. Она стала вырабатывать какую-то энергию. Напоминает мне то параизлучение, что исходило от часов перед тем, как они погрузили все во тьму.

– Шевелись, – приказал Фэллон. – Быстрее. Заставь ее сменить цель.

Изабелла попыталась убраться с пути Королевы, но мускулы отказались повиноваться. Она открыла рот, чтобы сообщить Фэллону, дескать, не может пошевелиться, только обнаружила, что и говорить не в состоянии. Разум стало заволакивать туманом. Ужасное оцепенение замораживало кровь.

С неимоверным усилием Изабелла сосредоточилась на собственных способностях. Она сама знала, как сбить с толку психические способности людей, но здесь была кукла, механический робот. Тем не менее, энергия, заложенная в штуковину, изначально в основе своей была человеческой, напомнила себе Изабелла.

Она вычислила сигнальные длины волн паранормальной энергии, которую испускали стеклянные пустые глаза куклы, и выставила нейтрализующие потоки. Ощущение онемения снизилось. Изабелла глубоко вздохнула и отступила в сторону.

В полумраке раздались зловещие щелчки. Глаза с жужжанием завращались в глазницах: машина искала новую цель.

Фэлон без промедления ринулся за спину Королевы.

Как бы почувствовав, что он движется, кукла повернулась на ногах, обутых в высокие ботинки на пуговицах, в поисках новой мишени.

Но тут Фэллон резко с силой опустил тяжелый фонарь на голову робота. Фарфор треснул. Королева опрокинулась навзничь и ударилась о пол: лицо уставилось в потолок. Глаза продолжали бешено вращаться в орбитах, ища цель. Деревянные конечности дергались, но устройство не могло выправиться само.

Со стороны люка мигнул свет.

– У вас там все в порядке? – позвал Генри. – Мы слышали какой-то грохот.

– Да только что наткнулись на Королеву, – ответил Фэллон. – Но все под контролем.

Стараясь не оказаться в пределах досягаемости глаз куклы, Фэллон перевернул ее лицом вниз. Испускаемая глазами энергия теперь бесполезно тратилась на бетонный пол. Голова и конечности продолжали поворачиваться, трястись и лязгать.

Изабелла наблюдала, как Фэллон, отодвинув платье и миниатюрный корсет, открывает спину. В луче фонарика продолжали вращаться искусно пригнанные шестерни часового механизма.

– Проржаветь должно бы сильнее, – заметил Фэллон. – Я могу понять, как сохранилась паранормальная энергия в стеклянных глазах столько лет. Попав в объект, обычно солидная доза испускает радиацию столетиями. Но, как сказал Генри, рано или поздно, металл-то ржавеет, особенно в здешнем климате.

– Та же история и с часами, – напомнила Изабелла. – Убийца говорил нам, что ему только и оставалось, что чуть смазать их и завести.

Фэллон подошел к кукле и что-то сделал с шестеренками. Королева дернулась и застыла.