Очень мужская работа

— Это ничего, — сказал Малоросликов, пряча карточку в перчатку. — Это специально для вас.

— Я бы не купился, — сказал Клубин укоризненно.

— Уже купились, раз заметили и держали в оперативке. Виноват.

Фыркнул и закашлялся в смеховой тональности коммуникатор Клубина. Эйч-Мент тешил душу.

— Туше, генерал-лейтенант, туше, — сказал Клубин, построив любезную улыбку. «Вот это ты, Задница, зря. Это у тебя получилась заусеница — на будущее. Я ведь сейчас запомнил, что посадил себе на шею конкурента. Хоть и благородного. Вот так всегда со справедливостью. Самый тяжкий груз — лишняя соломинка на шее. Как у Джека Лондона. Двадцать фунтов сверху ста не дают подняться. Доказано всей историей человеческой цивилизации. Пока она не была бессмертной. Как сложится теперь? Ну вот и узнаем. Ещё чуть интересней стало жить. „Благодарность“ — сказал наш загадочный Влад. Что ж, посмотрим».

— Всё верно, — произнёс Клубин. — Купился я. Считаем — налил вам стакан с линзой, не ошибся в вас. Знаете, как у нас на Луне говорили? «Линза на стакане дороже ордена».

— У нас в Китае тоже так говорили, — сказал Малоросликов. Он поднялся, отцепил от себя кресло. — Разрешите идти?

— Идите. Рад был повидаться. Очень полезная беседа у нас состоялась. Увидимся утром. Занимайтесь по плану, но постарайтесь выспаться. Химия — штука хорошая, но у вас уже на погоны течёт. — Клубин толкнулся ногой и поехал к консоли, с которой он за сегодняшний день уже сроднился. — Кавериса своего, героя невидимого фронта, шлите мне обратно, коня в респираторе… Салют, господин генерал-лейтенант!

С щелчком дверного замка одновременно на мониторе перед Клубиным появились бледные рожи заждавшихся сталкеров и заворочался, забурчал в коммуникаторе Девермейер.

— Значит, ты у нас не полный ублюдок, — констатировал он. — А кто — полный? Не я ли? Наверное, Горски. Наш доктор Морзе… или Зло? Мабузе? Менгеле, в общем. Я ему передам. Ладно. Молодец. Вот так ты, сонни, little convo [14]с нашим краснолицым Задницей. Экономика должна быть экономной. На охране мы сэкономили. Потом расскажешь, какие меры ты предпринял для контроля твоего Задницы. А ты предпринял?

— Безусловно, шеф.

Эйч-Мент помолчал.

— Нас он немного поводил за нос. То есть думал, что водит. Ты заметил?

— Меня — водил, — сказал Клубин. Сталкеры на экране принялись беззвучно ругаться между собой. Выглядело это, конечно, комично. Повернуться друг к другу они не могли, ругались уголками ртов и гримасничали — Комбат правой половиной лица, Тополь — левой.

— Да. Извини. Я как раз проверял, не успел до тебя довести… Сонни, меня удивило, что твой Задница не очень сейчас удивился. Ну хорошо, Полесье он заметил только сейчас. Человек неглупый. Сложил два и два. Но мне не нравится, что он не удивился, что его взяли на небо. Что ты его взял на небо.

— Шеф, нам надо было добывать Миллиарда живым. Или Прилиплого.

— Тут ничего не поделаешь. Не оживлять же их… Хотя… Ладно, ладно, ты был прав, я был не прав. Если продолжить логику — утечка по «Камино» в пользу Гоги имела место — могло что-то дойти до нашего Малоросликова? Хотя бы в виде слуха? Как ты полагаешь?

— Нет данных.

— Himmeldo

— Нет.

— Будешь болтать со своими сталкерами? А им не надо поспать?

— Я бы их сейчас называл ключниками. Во сне они слабеют, вы же знаете. Буду их бодрить.

— Согласен… Парень, больше я не буду тебя беспокоить. Будь осторожен. По выходу — любая поддержка. Ты знаешь. Давай, сделай, сонни. Новый прекрасный мир, ну и там другие дурацкие слова. Мечта нормального коммуниста. Проиграешь наш джокер — сам удавишься, шнурок у тебя с собой. Over.

«Удавлюсь — вряд ли, но покоя не будет мне никогда — если сорвётся», — подумал Клубин.

— Over, шеф.

— Всё равно плохо, что он не удивился. — Эйч-Мент помолчал. — Ну я тебе доверяю, компьютерщиков подключил. Сидят, чешут задницы. Косяк, конечно, невообразимый… С другой стороны — что бы изменилось?

И он исчез. Ответ ему был не нужен. Клубин вздохнул. Король в «капусте»…

Вокодер он включать не стал.

— Приветствую вас, сталкеры и трекеры! — На рожах Комбата и Тополя возникло одинаковое выражение. — Всё в порядке. Меня тут кофеем попоили, ну и небольшая революция, не без того. Приказ о подготовке транспорта на утро я отдал. С идентификацией Влады имела место ошибка, человеческий фактор. Хотите — верьте, хотите — нет. Вот так… Пока суть да дело — продолжим. Кое-что о Бредне я хочу поспрашивать, если не возражаете. Не возражаете?

Осторожно, чтобы не столкнуться носами, сталкеры переглянулись.

— Пу-пу-пу, — произнёс Тополь со значительностью. — Не возражаем, Олегыч.

Глава 7

КОЕ-ЧТО О БРЕДНЕ (ПО МОТИВАМ РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЙ)

Shooting up away and back,

A bit of guts is all that you lack,

Far behind the stable door,

I know you've met that horse before,

But I don't care for sky,

And this sure ain't no lie,

At the end of all the tracks and trails,

Dead Men Tell No Tales!

Dead Men Tell No Tales…

Motorhead

Крупный ништяк быстро обретает мощь легенды не только в Зоне, а легенда, как известно, срока годности не имеет никогда и нигде. Однако Зона усиливает всё, и легенду тоже, а значит, и ништяк. Особенно, если он оценивался в деньгах и безо всякой Зоны по-крупному.

Вот такими клубокомысленными загогулинами обожают начинать периоды настоящие писатели. Получается умно и возвышенно, в драматической тональности. Читателю кажется, что он писателя понимает, как родного, да и сам бы так мог, кабы было время чего-нибудь пописать.

За находку потерпевшего крушение самолёта, тела специально поименованного лица в нём и, главное, некоего кейса, долженствующего находиться рядом с телом, Выглядящий Солидно Человек, появившийся на Новой Десятке на исходе первой декады прошлого апреля, объявил вознаграждение в десять миллионов евро.

Объявлялось, бывалоча, и больше, но сумма была, конечно, достойная, не придраться. На дороге не валяется, с одного артефакта не возьмёшь. Поэтому, несмотря на неспокойную в Зоне погоду, поиски начались немедленно и после первых неудач (последовавших мгновенно) прекратиться, конечно, не могли.

За десятилимонным ништяком общество, после зимней Вспышки приунывшее, впавшее в спячку, поднялось как один, как на войну, как за пивом. Как будто новой крови хлебнуло под портретом Че Гевары.

Какой такой кейс, что за специально поименованное лицо в самолёте, откуда взялась авиакатастрофа, если над Зоной даже птицы не летают, — тоже было интересно. Мало ли, возможно, и десятка розовых — не предел. Старожилы, покумекав, спрогнозировали даже приток в Предзонье страждущих новичков, а те из старожилов, кто был поумней и чья репутация зиждилась на тщательно скрытом мародёрском прошлом, начали потихоньку переговоры с погранцами, чтобы, так сказать, постоять у раздачи, прикупив, как в старые недобрые времена, право досмотра возвращающихся. Издавна велось, что Матушка чаще всего именно первоходке позволяла вынести наружу крупный ништяк. Так что бархатные портянки и на сто рублёв огурчиков в зад всегда были для глупого удачливого новичка в Предзонье наготове, ибо хоть Земля планета и непростая, но века на ней всегда стоят средние, и какой честной пират не хранит в матросском сундучке тщательно справленный каперский патент.

Старожилы оказались правы, Земля маленькая, но Интернет большой — новичков привалило — все автостоянки забились до отказа. В Предзонье стало людно прямо как когда-то. Торговлишка оживилась по всем параметрам спроса и предложения. Точнее, наоборот. Праздновали до лета, ну а летом известно что началось. Но мы не о празднике, а о Бредне.