Страница 125 из 127
Он звучал так призывно и торжественно, что взоры всех сидевших обратились к вице-королю, словно прося разрешения подойти к окнам. Большие окна были распахнуты, и гостиную заливал солнечный свет. Дивизия поднималась по дороге, ведущей к замку; ружья солдат блестели на солнце подобно чешуе огромной змеи. Эта длинная сверкающая дорожка, на которой сквозь облако пыли играет солнце, и сопровождающие ее игра военного оркестра и команды офицеров всегда будет великолепным зрелищем для французских глаз и прекрасной музыкой для французских ушей.
Поднявшись на площадь перед замком, военный оркестр и офицеры во главе с генералом Ламарком вошли во двор. Принц при виде такого количества храбрецов, которые пересекли территорию Италии, чтобы сложить здесь головы за его королевство, почувствовал, как учащенно забилось его сердце, которое природа в избытке наделила добротой, но лишила силы.
Он спустился с распростертыми объятиями навстречу генералу, которого ему не приходилось видеть, но слава которого, особенно после его военных подвигов на Капри, докатилась до него.
Некоторое время принц оставался с ним во дворе, занимаясь размещением вновь прибывших и расспрашивая генерала о том, что тому известно о реальном положении дел, — его, присланного ему в подкрепление.
Но генерал Ламарк, находившийся под Римом, лишь получил приказ срочно выступить к Фриули и поступить со своей дивизией в распоряжение принца Евгения.
Он выполнил задание.
Письмо, которое просило у Мюрата этого подкрепления, было подписано Наполеоном, и прислано нз Вальядолида.
Вот все, что мог знать генерал.
Сам же принц был уверен лишь в одном: между 12 и 14 апреля его владения будут атакованы австрийцами.
Вице-король приказал провести офицеров в зал на первом этаже и угостить их. Генерала же Ламарка повел за собой, чтобы представить принцессе.
Тем временем дамы принялись за кофе, и теперь, не в силах побороть любопытство, они по-женски жадно, не без зависти, рассматривали султан на меховой шапке императорского адъютанта, украшенный жемчугом и камнями, стоимость которого, по самым скромным оценкам, была никак не меньше пятнадцати тысяч франков.
Когда принц с генералом входили в салон, принцесса еще держала шапку в руках. Женщина, любопытная не менее других, она пожелала вблизи рассмотреть то, чем все восхищались, а знавшая толк в драгоценностях и украшениях, она лучше прочих могла оценить те, что украшали шапку Рене. Она настолько была поглощена своим занятием, что не заметила, как принц прошел сквозь возникший вокруг нее кружок и оказался рядом.
Принцесса от неожиданности даже вскрикнула.
— Сударыня, — обратился к ней принц, — позвольте на секунду оторвать ваш взгляд от этого очаровательного убора и представить вам генерала Ламарка. Вы слышали его имя — оно всегда сопровождается такими эпитетами, как храбрый, верный, преданный. Его Величество Император Наполеон послал его нам на помощь, поскольку — вам это следует знать — дни праздников и увеселений прошли, и нам в ближайшее время угрожает вражеское нападение. Сегодня вечером еще будет бал, но уже завтра и послезавтра играть будет такая музыка, под которую танцуют одни только мужчины.
Генерал Ламарк поклонился принцессе с изяществом и учтивостью, свойственными и людям военным, и светским львам, — а он был и тем, и другим…
Принцесса, еще занятая мыслями, вызванными в ней шапкой молодого эскадронного, продолжала стоять, рассеянно держа ее в руках.
— А, это султан нашего молодого курьера! — воскликнул принц. — Верно, подарок от какой-нибудь принцессы: я сомневаюсь, чтобы при должности эскадронного человек мог позволить себе приобрести его.
— Да ну! — возразила одна из женщин. — Человек, который дарит своей команде добычу в пятьсот тысяч!
— Прошу прощения, — сказал генерал и сам протянул руку к шапке, вызывавшей такое восхищение, — мне кажется, я знаю ее владельца!
Он еще раз пристально посмотрел на головной убор.
— Э! Ну да, — продолжил он, — она принадлежит нашему другу Рене.
— Вы знакомы с ним? — спросил у генерала принц.
— Очень хорошо, — последовал ответ.
— А этот султан? — спросила принцесса.
— Он получил его от короля Мюрата, которому теперь служит чем-то вроде талисмана, переступая в любое время дня и ночи порог его дворца. Он сам здесь?
— Да. Император послал ко мне необычного вестового. Он приехал всего два часа назад.
— А Ваше Высочество не были с ним знакомы раньше?
— Нет.
В это время Рене, отставший и беседовавший о чем-то с адъютантами, переступил порог гостиной.
— Вы позволите мне представить вас?
— Да.
— О! — воскликнула принцесса, разделявшая всеобщее любопытство, предметом которого был молодой человек.
Генерал Ламарк устремился к Рене, а последний издал радостный возглас, в свою очередь узнав генерала. Последний, взяв Рене за руку, подошел к принцу и сказал:
— Позвольте представить Вашему Высочеству покорителя Капри.
— Капри! Но нам казалось, что это вы герой Капри.
— Захватил его я, — ответил Ламарк, — но именно этот господин вручил его нам.
— О, Ваше Высочество, — возразил Рене, — не верьте ни одному его слову.
— Молчать, господин командир эскадрона! — сказал генерал. — И я приказываю вам впредь сохранять молчание, когда я говорю… — и, засмеявшись, добавил: — О вас, разумеется!
— Генерал! — обратился к нему принц. — Не хотите ли вы пройти со мной в кабинет: мы должны обсудить с вами некоторые серьезные вещи, — затем он, повернувшись к Рене, с куда большим уважением, чем десятью минутами раньше, добавил: — Сударь, вы можете следовать за нами.
III
ПРИГОТОВЛЕНИЯ
На столе у принца была расстелена большая карта древнего Фриули.
Принц подошел к ней и указал пальцем на Удине.
— Генерал, — обратился он к Ламарку, — Император сделал мне настоящий подарок, послав вас сюда; теперь я должен посвятить вас в суть событий, весть о которых принес нам этот господин. Похоже, Австрия решила нарушить условия мирного договора и атаковать нас 12-го числа. Я предупрежден о том, что у нас в запасе осталось едва ли больше двух дней. Я выслал всем командующим нашими частями приказы собираться вокруг Удине. Но тем, что движутся из Италии, нужно от пяти до шести дней, чтобы прибыть сюда.
— Позволите ли мне спросить, мой принц, — начал генерал Ламарк, — с каким противником мы собираемся иметь дело, где расположены его войска и какова численность этих войск?
— Что касается имени моего противника, то это эрцгерцог Иоанн.
— Тем лучше! — ответил Ламарк.
— Почему тем лучше?
— Потому что он самый неопытный и самый буйный среди троих братьев. Он может совершить ошибки, которыми должны воспользоваться вы, Ваше Высочество.
— К несчастью, — отвечал принц со вздохом, едва заметно пожав плечами, — я не более опытен, но мы сделаем все, что в наших силах… Но вы мне задали три вопроса…
— Я спросил, где сосредоточены австрийские войска?
— Я верил в мир с австрийцами и поэтому несколько ослабил бдительность и наблюдение за ними. Но мне кажется, они все еще расположены на Саве и у Венецианского залива. Что касается численности, то австрийская армия должна насчитывать от пятидесяти до пятидесяти пяти тысяч человек.
— А сколькими располагает Ваше Высочество?
— При условии, что все силы будут объединены, мы можем рассчитывать на сорок пять тысяч человек.
— Не так велика разница, чтобы трепетать перед численностью врага. Откуда Ваше Высочество ждет нападения?
— Вот этого-то я и не знаю.
— Простите, Ваше Высочество, — впервые вмешался в разговор Рене, — но мне кажется, Император предупредил вас, что нападения стоит ожидать со стороны Фелла Торте.
— Каким же должен быть гений Императора, сударь, чтобы он, находясь в Париже, мог определить пути движения эрцгерцога Иоанна?
— Прошу простить за настойчивость, но этот маршрут отражен на карте.