Ответный удар

— Это очень мило с твоей стороны.

— Это очень устало с моей стороны, — поправил ее Сэм, и Барбара ткнула его кулаком в бок. — Если бы я был на десять лет моложе… ой-ой, перестань… если бы я был на десять лет моложе, ты бы не захотела иметь со мной дела.

— Точно, — согласилась Барбара. — Но ты меня вполне устраиваешь, какой ты есть. Ты столько всего узнал про ящеров, да еще за такое короткое время. — И, словно для того, чтобы подтвердить свои слова, она многозначительно кашлянула.

— Ну, наверное, — проговорил Иджер. — Хотя мне хотелось бы узнать о них еще больше — и вовсе не потому, что идет война — просто интересно. Кроме того, на один вопрос я никак не могу получить ответ.

— На какой?

— Как от них избавиться, — ответил Иджер. Барбара кивнула, прижимаясь головой к его груди. Он так и заснул, крепко ее обнимая.

Уссмак направил свой танк в сторону следующего тосевитского города: он назывался Малхауз. После того, как он до бесконечности курсировал по дороге между Безансоном и Бельфором, возможность миновать Бельфор заставила его почувствовать себя первопроходцем. Он даже высказался по этому поводу вслух:

— У меня такое впечатление, будто мы члены отряда Шеррана… помните, того самца, что первым обошел весь наш Дом.

— Мы узнали про Шеррана, как только вылупились из яйца, водитель, — сказал Неджас. — Как давно он жил? Кажется, сто пятьдесят тысяч лет назад… задолго до того, как Императоры объединили Дом, и началось мирное правление.

Уссмак опустил глазные бугорки, но только на одно короткое мгновение. Разумеется, выполнение формальностей имеет для Расы огромное значение, но остаться в живых гораздо важнее. Они продвигались вглубь застроенного массива и подвергались огромной опасности, отреагировать на которую становилось все труднее.

Над полусгоревшим зданием полоскалась на ветру тряпка: не красно-бело-голубой флаг Франции, а белый круг на красном фоне, внутри круга — изогнутый черный знак. Большие Уроды использовали такие тряпки, чтобы отличать одну крошечную империю от другой. Уссмака охватило ликование — Раса, наконец, вошла на территорию Дойчланда.

От боков и крыши танка начали отскакивать пули. Люк с грохотом закрылся. Уссмак даже зашипел от удовольствия. Впервые за все время он получил командира танка, чья смерть несказанно огорчила бы его.

— Остановитесь, водитель, — приказал Неджас, и Уссмак послушно нажал на педаль тормоза. — Стрелок, орудийная башня — 030. Здание с флагом, два залпа, фугасные снаряды. Там где-то пулемет.

— Два залпа. Фугасные снаряды, — повторил Скуб. — Будет исполнено, недосягаемый господин.

Главное орудие танка выстрелило один раз, другой… Внутри, под защитой стали, отдача была не такой громкой, но после каждого выстрела тяжелый бронированный танк отчаянно раскачивался на своих гусеницах. Сквозь смотровую щель Уссмак наблюдал за тем, как полуразрушенное здание окончательно превратилось в руины; а флаг на самодельной мачте исчез, словно его и не было вовсе.

— Вперед, водитель, — приказал явно довольный командир.

— Вперед, недосягаемый господин, — повторил Уссмак и нажал на газ.

Однако как только танк сдвинулся с места, его тут же снова начали поливать огнем.

— Еще парочку выстрелов, недосягаемый господин? — спросил Скуб.

— Нет, с ними разберется пехота, — ответил командир танка. — Боеприпасов для стрелкового оружия у нас достаточно, а вот снаряды следует экономить. Если придется сражаться внутри Малхауза, нам понадобятся фугасные и бронебойные снаряды.

Такая перспектива командира явно не вдохновляла. Уссмак его понимал: танки предназначены для быстрых, резких атак, направленных на то, чтобы отрезать и окружить большие отряды неприятеля, а вовсе не для того, чтобы сражаться на городских улицах. Однако пехота несла невероятные потери, когда брала города — даже при поддержке с воздуха. Бронетанковые войска должны ей помогать.

Туча пыли поднялась неподалеку от танка; грязь и асфальт, превратившись в столб, похожий на изысканный фонтан, взмыли в воздух, а затем обрушились на землю, частично засыпав смотровую щель. Уссмак нажал на кнопку очистителя. Внутри танка ему угрожало только точное попадание артиллерийского снаряда — но если это произойдет, он, скорее всего, умрет, так и не успев понять, что произошло.

Они подъехали к району застройки, когда уже начало темнеть.

— Нам приказано остановиться за пределами города, — сказал Неджас. — Разумеется, так мы и поступим. — И снова в голосе командира не слышно было никакой радости. Словно пытаясь уговорить самого себя, он продолжал: — У нас отличные приборы ночного видения, но высшие командиры считают, что нам не следует передвигаться в темноте по улицам городов Больших Уродов. Вне всякого сомнения, чрезвычайно мудрая мера предосторожности.

Уссмак задумался. Если ты теряешь скорость, иногда бывает очень трудно ее снова набрать.

— Недосягаемый господин, — сказал он, — мне бы хотелось, чтобы наши командиры засунули языки в сосуд с имбирем — на одно короткое мгновение.

Может быть, он и сам примет небольшую дозу после того, как они устроятся на ночь. Неджас обшарил весь танк в поисках его малюсенького флакончика, но так и не сумел его найти.

— Пожалуй, им бы следовало так поступить, — ответил командир. — Я не думал, что когда-нибудь скажу такое, водитель, но вы, возможно, правы.

Несколько танков, поблизости друг от друга, разбили лагерь под прикрытием деревьев с крупными листьями. Уже в который раз Уссмак подивился огромному количеству самых разнообразных растений на Тосеве-3 — здесь их оказалось гораздо больше, чем Дома и на Работеве-2, или Халлессе-1.

«Наверное, дело в том, что тут так много воды», — подумал он.

По крайней мере, другого очевидного отличия планет Империи от мира Больших Уродов он не видел. Хотя вокруг лагеря стояли посты пехотинцев, Неджас приказал своей команде оставаться внутри танка до тех пор, пока они не закончат ужинать. Затем командир и Скуб взяли свои одеяла и отправились спать, расположившись под боком танка, который защищал их от метких снайперов дойче не хуже, чем если бы они остались внутри. Сидение Уссмака раскладывалось, и он смог удобно устроиться в кабине.

Ночь должна была пройти без происшествий, но вышло иначе. Уссмак проснулся от того, что с резким стуком открылся люк. Опасаясь нападения партизан Больших Уродов, он схватил оружие и осторожно просунул голову сквозь отверстие в основании орудийной башни.

Уссмак тут же определил, что в танк забрался самец Расы.

— Что происходит? — сердито поинтересовался Уссмак. — Я чуть не открыл огонь!

— Нечего болтать про стрельбу, — В голосе Неджаса прозвучала ярость. — За десятую часть своего ежедневного жалованья я с радостью расстреляю из наших орудий то, что лживо называется службой обеспечения Расы.

— Только прикажите, недосягаемый господин, — проговорил Скуб. Стрелок вел себя еще более странно, чем командир. — Вам даже не придется платить мне за то, чтобы я подчинился вашей воле. Я все сделаю даром, да еще и с удовольствием. Хуже наша служба обеспечения от этого все равно не станет — поскольку у нас ее просто нет.

— Мы использовали несколько фугасных снарядов вчера, когда уничтожили гнездо, где прятался пулемет, помните? — проговорил Неджас. — А еще истратили обычное количество бронебойных снарядов — вы, наверное, заметили, что в последнее время нам пришлось пару раз вступить в бой, — язвительно добавил он.

Очень похоже на Дрефсаба — самого циничного самца, которого Уссмаку довелось встречать. Водитель, наконец, понял, что происходит.

— Мы не получили новых боеприпасов?

— Получили, — ответил Скуб. И почти так же сердито, как и командир, продолжал: — В своей бесконечной мудрости и щедрости господа, возглавляющие службу обеспечения, снизошли одарить нас пятью великолепными снарядами — один из которых фугасный.

— О! — Уссмак зашипел от возмущения. — Они и раньше сокращали количество снарядов, но так сильно — никогда. Если они будут продолжать в том же духе, через два дня у нас вообще ничего не останется.