Страница 8 из 18
Интересно, как повлияет «школьное» дело на возможное решение по моему принятию или непринятию? То, что раскидал около десятка сверстников – хорошо, может сойти за плюс. Но у хранителей совсем иной уровень подготовки, который и рядом не стоял с моим, любая из них просто свернула бы шеи обидчикам, быстро и жестоко, не напрягаясь. С этой точки зрения мой поступок может их и не впечатлить.
Что-то я об абстрактном да об абстрактном: что будет – то будет…
Поскольку браслета на мне не было, я не знал, сколько времени проторчал в допросной, но что не один час – точно. Наконец, когда уже хотелось лезть на стену и выть, люк с внешней стороны открылся и в помещение вошло трое хранителей: две вооруженные до зубов безликие девицы в закрытых полушлемах и та же самая сеньора майор. Последняя ехидно скалилась, я сразу же почувствовал себя не в своей тарелке – что-то будет.
– Пойдем, герой, – усмехнулась она. Но вроде не зло, скорее весело. Я поднялся.
– Почему «герой»?
Мой вопрос вызвал новый смешок.
– А как же тебя назвать? Явился сюда, в логово ангелов, злых и кровожадных, ничего не боишься… А вдруг мы тебя на вертеле зажарим? Будем жарить и смотреть, как ты орешь, когда языки пламени спину начнут лизать?
Кровожадная малышка! А она начинает мне нравиться!
– Тогда скорей уж самоубийца! – усмехнулся я. Интересно, они над всеми новичками так топорно шутят? Или топорность обусловлена тем, что новичков-то, вроде меня, у них и не бывает?
Мы шли долго, ввиду отсутствия браслета не знаю сколько, но не меньше пятнадцати минут. Дворцовый комплекс мне понравился – везде чисто, светло, много деревьев, цветов и иной зелени. Сразу видно, за всей этой территорией ухаживают, хотя это не сам дворец, а вспомогательные служебные помещения. Людей вокруг почти не было, мелькал кто-то вдалеке, я не успевал разобрать, кто, да несколько раз проезжали мимо по своим делам хозяйственные дроиды. Крыша купола отдельная тема – прозрачная, пропускающая внутрь сумерки венерианского вечера. На Венере долгие вечера, как и ночи, и дни. Сутки длятся более полугода, так что более ста дней в году тут хорошо – включено «естественное» освещение. Правда, прозрачные купола менее прочны, чем глухие, но это все-таки дворец, где спрятаться в случае пробоя или, ни дай бог, атаки или бомбежки – тут найдется.
Мы подошли к красивому зданию, украшенному белыми и розовыми мраморными колоннами, облицованному такой же бело-розовой плиткой. Метрах в пятидесяти – ста перед ним рос целый сад деревьев, создавая у идущего сквозь него ощущение покоя и уюта. За ними, до самого здания, простиралась голая бетонная равнина, на которой невозможно спрятаться и которую легко простреливать из всех трех виднеющихся отсюда бойниц. Ага, бойниц, окон здание не имело.
Как я узнал позже, значительно позже, здание имеет такую систему обороны, что штурмовать его не рискнет и самоубийца, а бойницы эти здесь для наглядности, заманухи – дабы, случись штурм, отвлечь внимание нападающих. На самом деле в первом контуре защиты находятся автоматические крупнокалиберные спаренные пулеметы, вмурованные в стену и выдвигаемые в случае нужды. Есть еще и второй, и третий контуры защиты, что входит в них – боюсь представить.
Мы подошли к шлюзу входа – здесь находился настоящий бронированный планетарный шлюз, какие стоят на стыке двух куполов, или куполов и поверхности, но это меня уже не удивило. Вход охраняло еще трое бойцов и тоже лет под тридцать. То, что здесь служат до тридцати пяти, я знал, но какова дифференциация бойцов в зависимости от возраста?
Стоявшая ближе всех сеньора с погонами лейтенанта вошла вместе с нами и открыла точно такой же люк в боковой стене шлюза, как и у ворот, ведущий в такую же допросную. Вошли внутрь. Там нас уже ждали – еще две хранительницы с непонятными приборами в руках и сдвинутыми на глаза непрозрачными козырьками.
– Лицом к стене! Руки в стороны! – бодро скомандовала лейтенант. Я повиновался. Девушки с козырьками принялись водить по моему телу приборами, иногда вызывая на коже и под ней покалывания.
– Чисто, – донеслось справа.
Затем меня банально ощупали, причем щупали профессионально, проверяя, не спрятался ли какой лишний бугорок под кожей, неестественного происхождения.
– Он чист, – поднялась та, что слева.
– Тебе повезло, парень, – разочарованно потянула майор, все также ехидно улыбаясь. Я проглотил большой комок. – Иди следом!
Мы вышли из проверочной назад в шлюз. Передняя створка за нами опустилась, задняя зашипела и поползла вверх. Люк открылся. Передо мною простирался длинный коридор, освещенный неяркими желтыми лампами, уходящий вдаль на сотню метров. Вот оно, святая святых корпуса, одно из самых защищенных мест на планете!
– Чего стоишь, пошли? – Майор весело толкнула меня в плечо и мы двинулись. Вдвоем, охрана осталась снаружи.
На сей раз она шла рядом, не сдерживая довольную усмешку.
– И какая же муха тебя укусила, что ты решил податься в самоубийцы? – ее голос был не злым, ненависти она не испытывала, как мне показалось в первой проверочной. Сейчас ею двигал лишь интерес пресытившегося на работе скукой офицера. Я меланхолично пожал плечами.
– Так получилось.
Дальше шли молча, петляя по коридорам, останавливаясь перед гермозатворами, куда моя спутница прикладывала руку с браслетом, после чего они отъезжали вверх или в сторону.
– Как все запутано! – усмехнулся я, не выдержав, кивая на один из следующих коридоров за очередным затвором. – Если не знать, что тут где, враз потеряешься!
– Не потеряешься. Тут все под наблюдением, – ответила моя спутница. – Ты потеряешься, но тебя быстро найдут. К тому же, не так тут все запутано. Если знать, где что – не заблудишься.
Понятненько.
Мы подошли к двери, которая, судя по всему, и была нашей целью. Сеньора майор вновь приложила браслет, дверь открылась. Вошли.
И оказались в большой просторной светлой комнате с длинным столом из натурального дерева, во главе которого сидела…
…Красивая сеньора с белыми, точнее золотыми волосами, которой я бы дал не больше тридцати, но которой было однозначно больше. На сколько – затрудняюсь предположить, но не меньше сорока. Просто очень хорошо, великолепно сохранившаяся сеньора!
Одета она была в форменную белую блузку ангелов со взлетающим кондором на шевроне и золотой короной в виде эмблемы на кармане. Рядом с нею на стуле висел форменный же белый китель, на котором отчетливо выделялись золотые погоны полковника. Волосы ее, такие же золотые, волнами спускались на плечи. Мод. Очень красивая мод! И в отличие от Бэль и Сильвии, цвет ее кожи был отнюдь не смуглый, а молочно-белый, невероятно редкий. На губах сеньоры играла добродушная улыбка, но я бы не стал расслабляться – было что-то в ней эдакое, колючее и бескомпромиссное. Опасная, весьма опасная сеньора! Судя по всему, внутри она не злая, но строгая – к тем, кто оступился вряд ли проявит снисхождение.
Строгая сеньора кивнула моей провожатой, та молча кивнула в ответ и удалилась. Люк закрылся. Мы остались наедине.
Молчание. Я стоял на том же месте, не смея двигаться, она смотрела на меня, не проявляя эмоций, делая какие-то выводы по моей внешности.
Перед сеньорой лежали отнятые у меня вещи – браслет, навигатор и папка с документами. Открытая папка. Невдалеке стояла большая ваза с натуральными фруктами – бананы, яблоки, ананас, персики, что-то еще, мне незнакомое. Я непроизвольно сглотнул – нам с мамой такая роскошь не по карману. Нет, иногда мама позволяла себе купить подобное, не часто, по праздникам, но не в таком количестве.
– Угощайся, – услышал я довольный голос. Мягкий, какой-то бархатистый. Но одновременно грубоватый, с хрипотцой. Я вновь сглотнул – неужели смотрел настолько жадно? Позорище!
Сеньора полковник явно получала удовольствие от моей неловкости. Наконец, указала мне на кресло недалеко от себя.
– Присаживайся, Хуан Шимановский.