Волны огня

— Я сказал ему, что ты твердо намерена выйти за меня. Да, он несомненно поверил, что ты в курсе. — Подошел официант, и Брайан взял у него меню. — Что ж, милая, давай устроим банкет. Это надо непременно отметить.

Еда...

Бесцветным голосом она произнесла:

— Отмечать нам нечего.

Он удивленно поднял брови, заметив наконец ее мертвенную бледность.

— Что ты хочешь этим сказать? — медленно проговорил он.

— То, что сказала. Нам нечего отмечать.

Брайан отослал официанта и подался вперед, внимательно глядя ей в лицо:

— Лучше объясни.

На лице его не было беспокойства. Читалась некоторая неуверенность, но не более того, с губ же еще не полностью сошла глумливая ухмылка.

— Твое вмешательство, — заговорила она холодным и сухим тоном, — подвигло Андреаса на то, чтобы взять «закон» в собственные руки и сделать развод невозможным. — Она выдержала короткую паузу, затем продолжила: — Он заставил меня провести ночь с ним, на его горной вилле. — Она не покраснела, голос ее не дрогнул. Она просто констатировала свершившийся факт, мгновенно смывший и выражение триумфа с лица Брайана, и глумливую ухмылку с его губ.

— Ты... с ним? — Брайан побагровел. — Я не верю в это!

— Думаю, лгать по этому поводу мне было бы незачем.

Лидо его перекосилось от ярости.

— Вот негодяй! — на них стали оглядываться, но на это ему было плевать. — Тебе пришлось остаться с ним и вытерпеть его? О боже, но за это он ответит! Я так вымажу его имя в грязи, что...

— Секундочку, Брайан. — Белая как полотно, с бешено бьющимся сердцем, Шани все же сумела взять себя в руки и ровным голосом начала говорить о перемене своих чувств к Брайану. — Это произошло еще раньше, прежде чем я провела ночь на вилле Андреаса, об этом я и хотела поговорить с тобой. Понимаешь, дело не только в том, что Андреас непреклонен. Я, конечно, могла сказать тебе все это по телефону, и теперь, честно говоря, жалею, что не сказала. Но откуда мне было знать, что ты решишь действовать самостоятельно, да еще так... некрасиво.

— Самостоятельно? Естественно, ведь я же твой будущий муж.

Шани покачала головой:

— Я только что тебе объяснила, что мои чувства к тебе изменились, Брайан.

Он, не моргая, уставился на нее, на скулах его заиграли желваки.

— И ты сидишь и говоришь совершенно спокойно, без зазрения совести? С другой стороны, — процедил он сквозь зубы, — похоже, что она-то тебя терзает меньше всего. По всей видимости, ты осталась крайне довольна!

Кровь прилила к ее щекам, ноги ее все еще были ватными, но она сумела встать из-за стола.

— Я не хотела, чтобы мы стали врагами, — холодно ответила она, — но похоже, что иного пути нет. У тебя не было ни малейшего права угрожать моему мужу, и знай ты его так, как знаю я, не стал бы радоваться, принимая его слова за блеф; напротив, ты был бы встревожен ими. То, что он сделал, меня не удивляет, особенно теперь, когда мне известны все обстоятельства. Андреас слишком сильный мужчина, чтобы кто-либо мог его «нокаутировать». — Она сняла свою сумочку со спинки стула и, будто что-то вспомнив, подняла указательный палец. — Брайан, и последнее... надеюсь, ты не собираешься ничего рассказывать? Прошу тебя, свое замужество с Андреасом мне хотелось бы оставить в тайне. — Он не отвечал, и она настойчиво повторила: — Не говори никому, ладно?

— Можешь не беспокоиться, — буркнул он чуть погодя, буравя ее взглядом. — Я имени твоего не произнесу до конца своих дней!

— Благодарю, — ответила она. Брайан яростно сминал в кулаке столовую салфетку. — Мне очень жаль...

— Не сотрясай воздух своими извинениями. Ты мне теперь и даром не нужна... и, думаю, никому другому, — добавил он уверенно.

— Я нужна своему мужу, — равнодушно парировала она.

На том они и расстались.

Глава 7

Стоило лишь этим словам твердо и уверенно сорваться с ее губ, и последняя тень сомнений исчезла окончательно — ей нужен ее муж. Также она знала, что желание появилось у нее не вдруг, оно пришло к ней постепенно, и что решающую роль сыграл их совместный отпуск на острове Кос.

После ее последней встречи с Брайаном прошла неделя и две со дня отъезда Андреаса. Он не звонил и писем она не ждала; письмо от доктора Мэноу на имя сестры Ривс могло вызвать ненужные сплетни. Однако, пока он отсутствовал, она не переставала думать об их совместном будущем. Временами, при мысли, что он не любит ее по-настоящему, Шани впадала в депрессию, но вскоре настроение менялось, потому что, как бы то ни было, она просто хотела быть с ним. Как только он вернется, они обязательно встретятся и Андреас узнает, что она вовсе не испытывает к нему ненависти, а совсем напротив...

Две недели прошли, близилась к середине и третья, и тогда Шани заподозрила, что вопрос ее будущего пока остается нерешенным. С прошествием же третьей она была в этом уже почти уверена.

— Когда возвращается мистер Мэноу? — с замиранием сердца спросила она Мэтрон. Она была так взволнована, что не могла скрыть свое нетерпение.

— В среду. — Мэтрон одарила ее строгим взглядом. — Похоже, сестра, вы сегодня очень счастливы. Выиграли в лотерею?

Шани рассмеялась:

— Нет, что вы, ничего подобного. — Ответ вырвался у нее прежде, чем она осознала, что он может спровоцировать следующий вопрос.

— Так что же это? Или, быть может, мне лучше не спрашивать?

— Я пока не могу вам сказать, — извиняющимся тоном пролепетала Шани.

Мэтрон лишь пожала плечами. Они еще немного поговорили, после чего Шани пошла в свою комнату. В этот день она не дежурила, но обещала навестить Люсиану, молодую девушку-гречанку, недавно выписавшуюся из их больницы. Люсиана жила с матерью в деревне, а работала в Никосии, в какой-то конторе, так что всю неделю она жила у своей замужней сестры, а на выходные уезжала к матери. Сейчас девушка поправлялась и пригласила Шани домой, познакомиться с ее мамой.

Домик был маленький, снаружи очень миленький, светло-голубого цвета, однако внутри обстановка была довольно скудной, как и в большинстве домов, хозяева которых жили небогато.

— Не хочешь попить? — предложила Люсиана, представив друг другу свою маму и Шани, после чего пожилая женщина вернулась в огород за домом. — Я только что выжала сок из граната. Уверена, тебе очень понравится.

— Несомненно, я как-то уже пробовала.

Шани стояла на террасе, глядя в сторону гор.

Среда... среда послезавтра. Удивительно, как ей не терпится, чтобы он поскорее вернулся, и это после того ужаса, который она испытывала при одной только мысли о муже.

— Давай и перекусим? — Люсиана вынесла из дому поднос с ассорти из мяса, рыбы, помидоров, сыра и молодых «ангури» — маленьких свежих огурчиков. Приготовлено все было специально к приходу Шани, и, хотя она пообедала всего час назад, ей вовсе не хотелось обижать Люсиану, отказавшись от угощения. — Какой сыр тебе больше нравится? — поинтересовалась молодая киприотка. — «Галоуми» или «фетта»?

— Я их оба попробую, — улыбнулась Шани. — Если честно, то я одинаково люблю и тот, и другой.

Только когда Люсиана присела, Шани заметила, что девушка явно чем-то возбуждена. Долго ей ждать не пришлось; вскоре Люсиана сама стала рассказывать ей о молодом человеке из Фамагусты, недавно сделавшем ей предложение.

— На прошлой неделе его родители приходили к моей матери, — продолжала она. — Они спрашивали о моем приданом, и мама показала им этот дом и сказала, что у меня есть несколько оливковых рощ, а еще пара банановых и апельсиновых. Думаю, они уже все обсудили.

— Это все твое? — не поверила Шани, оглядевшись кругом.

Люсиана кивнула:

— Этот дом — мое приданое. Мне его оставил отец.

— А твоя мать? Она будет жить с вами?

— Может, с нами, а может, и в сарае.

Глаза Шани округлились.

— У твоего отца не было денег, чтобы построить тебе дом, и поэтому он отдал тебе свой собственный? — такое случалось часто, и Шани это знала, особенно если у человека было несколько дочерей.