Возвращение в "Опаловый плес"

Ему этого будет не хватать, думала Скай. Как, впрочем, и ей. Правда, в последнее время желание физической близости в ней несколько притупилось; иногда хотелось просто полежать спокойно в объятиях мужа. Но Джарра, оставаясь с ней наедине, неизменно выказывал столь откровенную и при этом жестко контролируемую страсть, что она никак не решалась ему противиться и потому тщательно скрывала свое нежелание. К тому же он всегда был терпелив и нежен с ней и позволял себе предаться наслаждению только после того, как убеждался, что она удовлетворена сполна. Как ни крути, а ей глупо было бы жаловаться на судьбу. Да и врач наверняка вскоре посоветует ей прекратить на время половую жизнь. Зачем же было отказывать Джарре, пока в том не возникало необходимости? Особенно если учесть, что она в итоге всегда получала большое удовольствие от его любовных ласк.

И тем не менее, усаживаясь в кресло на борту самолета и пристегивая ремни безопасности, она испытывала облегчение в глубине души. Ведь перед родителями, думала Скай, ей незачем постоянно держать себя в тонусе, как на подиуме.

Женель сопровождала дочь по магазинам детской одежды (хотя Скай считала, что у ее малыша нарядов уже больше чем достаточно), угощала обедами в городских кафе, пару раз сводила в кинотеатр и на концерт и сидела в комнате ожидания, пока Скай осматривал гинеколог, которого подыскала ей мать на последние недели беременности.

Скай забавляла самоотверженность матери, но она понимала, что это не должно продлиться долго. Женель скоро наверняка заскучает по своим кистям и краскам, в ее глазах появится отрешенность и придется по два раза повторять фразу, чтобы добиться от нее ответной реакции. Если материнское чувство долга не оставит ее до рождения внука или внучки, это будет своеобразный рекорд.

С любовью наблюдая за хлопотами Женель, Скай с отцом порой тайком обменивались насмешливыми взглядами. Муж тоже, казалось, был озадачен поведением жены и однажды даже заметил:

— Она вела себя совсем иначе, когда мы ожидали твоего рождения или Марка. Мне приходилось чуть ли не силком вытаскивать ее в магазины детской одежды. По-моему, она тогда толком и не верила, что скоро родит ребенка.

— Ну вот, зато теперь наверстывает, — рассмеялась Скай.

Они съездили в гости к родственникам, проживавшим в другом городе, и на обратном пути Скай, созерцая пышную растительность — изумрудную траву и густые раскидистые деревья, думала о том, что Новая Зеландия будто вся сложена из зеленых холмов. Правда, погода не всегда баловала страну. Здесь случались и засухи, доводившие фермеров до крайней нужды, хотя дожди все же время от времени накрапывали. Однако с «Опаловым плесом», размышляла Скай, не сравнятся даже самые крупные скотоводческие хозяйства на острове.

По приезде домой с родителями ее застал звонок Джарры. Он всегда ей звонил, когда возвращался с пастбищ в усадьбу.

— Я прилечу, как только освобожусь, — пообещал он. — Мы уже почти разобрались с дикими лошадьми.

— Что с ними будет? — поинтересовалась она.

— Некоторых, возможно, объездим и станем использовать у себя или продадим на другие фермы, но большинство пойдут на корм собакам.

Лучше бы она не спрашивала.

В ту ночь у нее неожиданно начались схватки. Врач и персонал больницы делали все возможное, чтобы остановить преждевременные роды, но безрезультатно. Скай произвела на свет крошечного мальчика, который не сделал ни единого вздоха. Мать при этом держала ее за руку и гладила по волосам, а отец мерил шагами комнату ожидания.

После она лежала в оцепенении, не веря тому, что произошло, а Женель рыдала, оплакивая горе дочери и мертворожденного внука. И в глазах у отца стояли слезы, когда он, ласково похлопывая ее по плечу, говорил хрипловатым голосом, что у нее обязательно будут еще дети — абсолютно здоровые.

Сама же Скай не пролила ни слезинки. Ее глаза оставались сухими, даже когда в палату вошел наконец-то прилетевший Джарра. В руках он держал букет цветов в лиловой упаковке, лицо застыло в напряжении, взгляд унылый, мрачный. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

— Мне очень жаль, — сказал он, прижимаясь лицом к ее холодной щеке. — Прости, что тебе пришлось одной пройти через этот кошмар.

— Я была не одна, — тихо отвечала Скай. — Рядом постоянно находилась мама. Все хорошо.

— Ничего хорошего! — Он взял ее за плечи, внимательно вглядываясь в лицо. — Как ты себя чувствуешь?

Скай пожала плечами.

— Врачи утверждают, что состояние у меня нормальное. Со мной все в порядке. Только вот ребенок. Он... говорят, у него были недоразвиты некоторые внутренние органы. Поэтому он... умер. А внешне он выглядел идеально. Я видела. Пальчиков на руках и ногах сколько положено. Но... он умер до...

— Да, знаю. Твоя мама сообщила по телефону. И я только что беседовал со старшей медсестрой.

— Мне очень жаль, что так вышло, Джарра. — Он искренне хотел этого ребенка, женился на ней из-за него. — Все оказалось напрасно.

— Вовсе нет. — Джарра поцеловал ее в лоб. На его лице прорезались суровые морщины. — Это даже к лучшему. Ему мало чем можно было бы помочь.

Скай прикусила язык, пытаясь подавить всколыхнувшийся в ней ослепляющий неправедный гнев. Ведь Джарра всего лишь старается найти какое-то утешение для них обоих. Она не имеет права срывать на нем свою горечь, хотя на самом деле ей хочется выть, кляня злую судьбу. Она тяжело проглотила слюну.

— Врачи спрашивают, будем ли мы его хоронить.

— Конечно. — Джарра вопросительно посмотрел на жену. — Разве нет?

Скай кивнула.

— Здесь? — уточнил он. — Ты ведь, наверное, не захочешь везти его в «Опаловый плес»?

— Это, очевидно, будет сложно. — Потребуется исполнить массу формальностей — получать разрешения, заполнять документы и прочее. И потом, как они будут транспортировать крошечный гробик через Тасманово море, затем в Маунт-Айзу и, наконец, в «Опаловый плес»? Вряд ли им позволят поставить его в салоне. Скай представила, как гробик с ее сыном стоит одиноко в холодном багажном отделении, и содрогнулась. — Нет. Похороним здесь. Тихо, без лишней огласки. На погребении будем только мы и мои родители. Ты не против? — добавила она.

— Как скажешь. Пожалуй, это действительно самое разумное и простое решение. Я обо всем позабочусь.

— Как твоя мама? — вежливо поинтересовалась она. — Как поживают Келли с Эриком?

— У них все хорошо. Они просили передать, что любят тебя и конечно же глубоко сочувствуют нашему горю.

— Спасибо. Моя мама сильно разочарована. Ей так хотелось внука.

В отношении матери Джарры Скай не была уверена. Элла ради сына и своей семьи старалась всячески помочь невестке поскорей адаптироваться в «Опаловом плесе», но Скай чувствовала, что та так и не избавилась от сомнений относительно выбора Джарры. Кейны никак не ожидали, что он приведет в дом такую жену. А она, ко всему прочему, даже не смогла родить нормального ребенка, ради которого, в сущности, он и женился на ней.

— Все огорчены, — сказал Джарра. — Но сейчас наша главная забота — ты.

— Со мной все в порядке, — отозвалась Скай. — Просто устала немного. — Это было мягко сказано. Ей казалось, что она опустошена до предела, утратила всякую способность чувствовать.

Джарра прижал ее теснее, но ее руки безжизненно повисли. Она даже не могла заставить себя обнять мужа.

Он поцеловал ее в щеку и бережно опустил на подушку.

— Постарайся поспать немного.

Джарра сам нес гробик с ребенком к могиле. Женель плакала, пока священник служил скромную службу. Скай положила на свежий маленький холмик букет белых роз, и они вернулись в дом родителей.

Джарра был неизменно нежен и предупредителен с ней. Скай смутно сознавала, что он, должно быть, тоже скорбит. Они спали в одной кровати в комнате, которую отвели им родители, но когда Джарра привлек ее к себе, она застыла в его объятиях.