В поисках пропавшей экспедиции

– Почти, – сказали Аня и Борис.

– Ну что ж, на сегодня достаточно, – заявил профессор. – Теперь – домашнее задание.

Со спичками потренироваться. И еще… На развитие образного мышления. Берете колоду карт. Один из вас, например, Геннадий, вытаскивает карту, не показывая ее при этом двум остальным ребятам, и пытается мысленно передать ее образ или масть, а вы стараетесь угадать, какую карту он вытащил. Со временем вы так натренируетесь, что безошибочно будете угадывать цвет масти. Для первого раза, я думаю, достаточно. Успехов!

С этими словами Карп Абрамович испарился в воздухе, как будто его и не было.

Ребята, совсем обессиленные, вышли из аудитории.

– Если бы еще неделю назад кто-нибудь мне сказал, что я тут спички буду двигать, ни за что бы не поверила, – заметила Аня.

– Угу, – буркнул ошеломленный Генка.

Кое-как они добрались до своих комнат и разбрелись по ним, чтобы немного отдохнуть. В семь часов вечера, уже более бодрые, они снова встретились и отправились в столовую. Там, наскоро перекусив, друзья решили пойти прогуляться. Выйдя из здания, они заметили недалеко от входа профессора Прокопа Тихоновича.

– А, ребята! – улыбнулся он. – Наслышан о сегодняшних успехах Геннадия. Молодец! Должен признаться, что еще никому не удавалось так быстро научиться двигать спичку. А вы что, прогуляться решили?

– Да, вышли воздухом подышать, – ответил за всех Борис.

– Давайте, но недолго. Скоро уже темнеть начнет.

– Но ведь в вашем мире бояться нечего, – улыбнулась Аня.

– Оно, конечно, так, но…

Что «но», профессор сказать не успел, так как внезапно появился профессор Шварц и, схватив Прокопа Тихоновича за локоть, увел его в сторону, заметив, что они должны срочно поговорить. Через минуту оба с тревожными выражениями лиц скрылись в здании института.

– Интересно, что произошло? – поинтересовалась Аня.

– Меня больше интересует, что имел в виду профессор, когда сказал «но», – произнес Борька, – видимо, не все здесь так спокойно, как кажется.

– И этот черный вечно выныривает непонятно откуда, – вступил в разговор Генка, имея в виду профессора Шварца.

– Слушайте, а как он вам? – спросил Борис.

– Кто? Шварц? Весьма подозрительный тип, – ответил Генка. – Один видок только чего стоит.

– Пошли отсюда, – сказала Аня, – такое ощущение, что нас подслушивают.

– После сегодняшнего урока я ничему не удивлюсь, – продолжил Генка. – Может, этот Карп Абрамович сюда свое ухо прислал и замаскировал его где-нибудь в кустах. Вот оно там сидит и подслушивает.

Тут уж Аня и Борька не выдержали и прыснули со смеху. Так же хохоча, они отправились в сторону моста. Дойдя до реки, ребята уселись на берегу и продолжили хохотать.

– Представьте, как нам теперь будет удобно в школе учиться, – заявила, смеясь, Аня. – Просто берешь и телепатически внушаешь преподавателю, что ты все знаешь, и все… А сам можешь говорить все что угодно. Например, на физике – басню «Ворона и лисица» прочитать.

– Ага, или вот, например, – продолжил Генка, – хотят тебе пару влепить, а ты так медленно, медленно дневник по столу перемещаешь, а потом журнал, а потом самого учителя так аккуратно в воздух поднимаешь…

– Прикиньте выражение лица нашего физрука, когда я одной рукой штангу так, раз – и подниму, – смеялся Борька.

Вдруг недалеко в роще хрустнула ветка.

– Эге, да мы тут не одни, – сказала Аня, поднимаясь.

Но никого видно не было.

– Ладно, пошли, – произнес Генка, – профессор нас зря предупреждать не стал бы. К тому же, скоро совсем темно будет.

– Пошли, так пошли, – согласился Борис, поднимаясь.

Дети без приключений добрались до института. Но всю дорогу всех троих не покидало чувство, что за ними наблюдают. Они поднялись к мальчишкам в комнату и решили попробовать двигать спички. Однако на сей раз ни у кого ничего не получилось. Особенно расстроился Генка.

– Такое ощущение, – сказал он, – что этот Карп Абрамович спичку раскрутил вместо меня.

– Почему ты так решил? – поинтересовалась Аня.

– Да потому, что она вдруг стала вращаться именно тогда, когда я хотел послать все к черту. А он, видимо, решил дать мне фору, чтоб я вас не сбивал.

– Неправда, – запротестовала Аня, – иначе бы он не стал Прокопу Тихоновичу про тебя говорить.

– Поживем – увидим, – заметил Борька. – А теперь давайте-ка по кроватям, а то сегодня трудный день был.

– То ли еще будет, – простонал Генка.

Аня пожелала мальчишкам доброй ночи и отправилась к себе. Генка накапал мятных капель в рот и тоже лег. Борька зашел в шкаф, надеясь, что тот выдаст ему снотворное. Но шкаф погудел и ничего не дал.

– Что за ерунда такая?! – озлобился Борис. – Я не сплю, мне всякая ерунда мерещится, а этот твердолобый шкаф не хочет меня лечить.

– Да ты здоров как бык, – хмыкнул с кровати Генка, – а насчет мерещится… Это спорный вопрос, может, тебе вовсе и не мерещится.

– Тогда еще хуже, значит, здесь черт-те что творится.

– А тебе никто и не обещал спокойствия.

Через минуту он уже спал. Борька лег в постель, покрутился-покрутился, но сон к нему так и не шел.

«Что же делать? – подумал мальчуган. – Попробую считать до тысячи».

Раза три он посчитал до тысячи и, наконец, с четвертой попытки заснул. Но сон его не был спокоен. Пареньку приснилось, что он и его одноклассники пришли на концерт в какой-то огромный зал. Они подошли к своему ряду, но их места были заняты. На кресле возле прохода сидел мужчина. Когда кто-то из одноклассников попросил его встать, он даже не повернул голову в их сторону. Одет он был во все черное. На нем была черная рубашка, черные брюки и черная чалма. Почему-то при одном взгляде на него у Борьки в душе появился страх. И он предложил одноклассникам спуститься ниже, там ряды были почти пустыми. Когда дети спустились, кто-то из его одноклассниц вдруг закричал: «Да не смотрите на меня так!» Борька хотел зайти в пустой ряд. Но тут снова в кресле возле прохода появился мужчина в черном. Он возник из воздуха. Мальчишка решил пройти мимо него, но тот медленно повернул к нему свое лицо. И Борис увидел его глаза… Волна ужаса захлестнула его! Глаза незнакомца в черном были не человеческими. Они были мутными. Ярким оставался лишь один зрачок – вытянутый вертикально, длинный и узкий. И когда парнишка встретился взглядом с этими жуткими глазами, какая-то сила волной захлестнула его и отбросила в сторону. Он захлебнулся этой волной и проснулся от ужаса. Сердце его колотилось где-то в горле. Холодный пот выступил по всему телу. В голове крутилась одна мысль: «А если это колдун, который хочет причинить мне вред?» Полежав некоторое время в кровати, Борис стал себя убеждать, что это был лишь ночной кошмар. А кошмары проходят. Он немного успокоился, но спать уже не решился. К тому же, за окном начало светать. Часы показывали начало восьмого. Борька встал и растолкал Генку.

– Ты чего? – пробормотал еще не проснувшийся Генка.

– Поговорить надо.

– А позже нельзя?

– Нет, позже на уроки надо идти.

– Ну ладно, давай, – произнес Генка, позевывая.

– Знаешь, – начал Борька, – у меня такое ощущение, что кто-то меня намеренно запугивает.

– Объясни!

– Сначала – в бассейне, потом, я вам не сказал, вчера ночью кто-то написал знак на нашем окне. А сегодня мне приснился жуткий кошмар. Причем очень реальный, до сих пор вон сердце колотится. И это постоянное чувство, что за нами кто-то наблюдает!

– Знак? Какой знак?

– Ну, понимаешь, я ночью решил в шкаф зайти за снотворным, проходил мимо окна, а тут что-то как бацнет в стекло, а потом стекло запотело, а на нем знак появился. Только я не запомнил – какой. Он быстро исчез. Какие-то линии, пересечения. На иероглиф очень похож.

– Чего же ты, балбес, меня не разбудил?! – возмутился Генка.

– Просто все было очень неожиданно, я даже про тебя не подумал.

– А что за кошмар?

Борька очень подробно рассказал Генке свой сон. Когда он закончил, мальчишка некоторое время молчал, а затем сказал: