Холостяк

Он как шел, так и продолжал идти, ничем не показывая, что услышал ее слова, но она знала, что услышал.

Шарлотта осталась одна наедине со своими мыслями, все еще в растерянности от встречи с Самсоном. Она и раньше знала, что ей придется встретиться с Расселом, но вовсе не ждала этой встречи с нетерпением. Однако сейчас ее мысли больше занимал Самсон. Что же сказать Рику?

В ее мозгу вихрем пронеслись разные определения, среди них были и такие: «препятствие осуществлению правосудия», «соучастие в преступлении». Но она не могла сдать Самсона в руки полиции. Его преступления были безобидными, к тому же кражи закончились. Когда он сказал, что не будет больше воровать, она ему поверила. Нужно придумать какое-то объяснение для полиции, которое позволит им закрыть дело, но при этом не выдать Самсона.

Шарлотта в задумчивости закусила губу. Солнце село, и стало темно. Холод пробирал до костей, и она быстро пошла домой, по дороге продолжая раздумывать, что же делать.

Вот если бы Роман был тут, он бы что-нибудь посоветовал. Мысль о Романе явилась неожиданно. Роман — журналист, он защитник правды. Однако, будь он здесь, она бы доверила ему свою тайну, зная, что он не причинит вреда Самсону. Ее сердце забилось быстрее.

Как может быть, что она готова доверить ему такую тайну, но при этом не поверила словам, которые сказал ей он? «Я тебя люблю. Это слова, которые я никогда еще никому не говорил, ни одной женщине. Я не хочу тебя терять». И тогда в его глазах появилось страдальческое выражение, словно он открыл правду, в то время как он мог бы отмолчаться или солгать, чтобы держать ее в неведении, чтобы уж наверняка добиться от нее брака и детей — того, что он обещал семье.

В витрину светило утреннее солнце. Шарлотта пробежала глазами список дел на сегодня. Отмечая галочкой пункт номер 6, она сказала Бет:

— Не забудь на следующей неделе выставить блюдо с шоколадными яйцами. Но держи их возле кассы, нам же не надо, чтобы товар испачкали шоколадом. — Она погрызла кончик ручки. — Как ты думаешь, может, на пасхальную неделю взять напрокат в Харрингтоне костюм пасхального кролика?

Шарлотта взглянула на Бет. Та смотрела застывшим взглядом в окно и была глуха ко всему, включая блестящие идеи Шарлотты.

— О! Я придумала кое-что получше! Мы разденем тебя и пошлем разгуливать голышом по Первой авеню и повесим тебе на спину плакат «Заходите в магазин Шарлотты». Нравится тебе такая идея?

— Гм.

Шарлотта усмехнулась и с силой хлопнула блокнотом по столу. Звук получился настолько громкий, что вывел Бет из забытья. Она вздрогнула.

— Зачем ты это сделала?

— Просто так. Кстати, ты можешь начать разгуливать по улице около полудня. В это время больше всего машин.

Бет густо покраснела.

— Кажется, я отвлеклась.

Шарлотта засмеялась:

— Похоже на то. Может, поделишься, что тебя отвлекло? Бет далеко не небрежным жестом показала за окно, на улице какой-то незнакомый мужчина с каштановыми волосами разговаривал с Норманом.

— Кто это?

— Плотник. Что-то вроде мастера на все руки. Он переехал к нам из Олбани. Между прочим, вступил и в пожарную команду. — Бет вздохнула и с отсутствующим видом взяла шоколадное яйцо, завернутое в фольгу. — Классный мужчина, правда?

На взгляд Шарлотты, он и в подметки не годился некоему темноволосому журналисту, но для Бет она усмотрела в нем потенциальную возможность.

— Ну да, он сексапильный, — согласилась она. Потом подумала, что Бет только недавно пережила тяжелое эмоциональное потрясение. — Но тебе не кажется, что еще слишком скоро после… в общем, ты поняла…

— Я не тороплюсь вступать в новые отношения, но посмотреть-то можно?

Шарлотта снова засмеялась:

— Смотри, по-моему, это хороший признак.

Бет кивнула:

— Но теперь я все буду делать — или не делать — с открытыми глазами.

Ее глаза блеснули, Шарлотта давно, да, пожалуй, никогда, не видела в глазах подруги такого блеска. Она подумала, что подруга усвоила урок. И женщина действительно может забыть мужчину и жить дальше. Однако у Шарлотты были сомнения, что все так легко, как Бет пытается представить. Но все же она улыбнулась, ее радовало, что подруга мыслит трезво, даже когда мечтательно пялится на какого-то красавчика.

— А имя у него есть?

— Томас Скалия. Экзотично звучит, правда?

В то время, когда Бет это говорила, мужчина, о котором шла речь, повернулся лицом к витрине и, казалось, встретился взглядом с Бет.

— Он подошел ко мне после прошлого бейсбольного матча. Когда ты бросила меня и сбежала.

На эту колкость Шарлотта не ответила. Она уже позвонила матери и оставила на ее автоответчике сообщение, что хочет встретиться с ней и с отцом. Весь день у нее сосало под ложечкой, потому что они не перезвонили, и она с волнением ждала их звонка.

Это может показаться удивительным, но слова Самсона на нее подействовали. Подействовало и отсутствие Романа. Хотя она по-прежнему не понимала, как примирить его подлинные желания и пресловутую жеребьевку, все же в душе она знала, что он не хотел, чтобы их отношения закончились.

Шарлотта поняла, что пришло время разобраться в отношениях с родителями и с собственным прошлым, иначе у нее нет будущего. Из задумчивости Шарлотту вывел визг Бет:

— Он идет сюда!

И действительно, дверь открылась, и в магазин вошел Томас Скалия. У него была уверенная походка, которая всегда ассоциировалась у Шарлотты с мужчинами, привыкшими командовать. Она тайком скрестила пальцы. Не хватало еще, чтобы Бет во второй раз угодила в одну и ту же ловушку: связалась с властным мужчиной, который захочет верховодить и попытается изменить Бет, прекрасную и внешне, и внутренне.

Колокольчик над дверью звякнул. Мужчина подошел к столу.

— Добрый день, дамы. — Он приветствовал их наклоном головы. — С Бет я уже знаком.

Он улыбнулся, при этом у него на щеках образовались ямочки. На Шарлотту это не произвело никакого впечатления, но Бет заерзала на стуле.

— А с вами я, кажется, не имел счастья быть знакомым. — Он бросил на Шарлотту всего лишь один быстрый взгляд.

— Шарлотта Бронсон.

Она протянула руку, и мужчина ее пожал.

— Томас Скалия. Можете называть меня Томом.

Он обращался к Шарлотте, но все это время не сводил восхищенного взгляда с раскрасневшегося лица Бет.

Шарлотта наблюдала за их безмолвным общением со смешанным чувством: ей было немного смешно, и одновременно она почувствовала тоску по Роману. Она даже сама не догадывалась, что может тосковать по нему так сильно. Сейчас все обидные слова, которые они наговорили друг другу во время последней встречи, казались незначительными и мелкими. Но в том, что судьбу Романа определила подброшенная монета, и в его отношении к браку не было ничего незначительного. После того как она примирится со своими призраками, у нее все равно не будет никаких гарантий, что Роман захочет жить в городе. Особенно теперь, когда он снова в пути.

— Чем могу быть полезна? — спросила Бет чуть севшим голосом.

Шарлотта вернулась к действительности. Томас наклонился к Бет:

— Ну, это очень многозначительный вопрос.

Бет стала водить пальцем по краю миски с шоколадками, стоявшей на прилавке. Дрожащей рукой она взяла одно шоколадное яйцо, завернутое в фольгу. Когда Бет нарочито игривым жестом развернула шоколадку и отправила ее в рот, Шарлотта просто глазам своим не поверила.

— Я восхищаюсь женщинами, которые могут есть что угодно и не думать о калориях и весе, — с усмешкой сказал Томас.

Бет выплюнула шоколадку и закрыла лицо руками.

Шарлотта с трудом сдержала смешок. По-видимому, в присутствии подходящего мужчины даже самая искушенная обольстительница начинает нервничать.

— Я просто уничтожена! — заскулила Бет, не отнимая рук от лица.

Тут уж Шарлотта не выдержала и захихикала. Томас прошептал что-то на ухо Бет — по-видимому, нечто глубоко личное.