Битва при Кадеше

– Пока что это только слухи.

– Почему бы не пресечь их распространение?

– Эти слухи меня не очень волнуют.

– Но не является ли твое спокойствие наигранным?

– Нет, моя дорогая. Оно вытекает из логического анализа ситуации.

– Не будешь ли ты так любезен мне прояснить ее?

– Племянник получил вожделенный пост, и теперь ему не надо устраивать заговоры против императора.

– Не будь таким наивным. Он желает взойти на трон.

– Это очевидно, Путухепа, но способен ли он на это?

Жрица внимательно посмотрела на мужа. Щуплый и малопривлекательный, Хаттусили, однако, покорил ее своим умом и проницательностью. Из него мог бы выйти великий государственный деятель.

– Урхи-Тешшубу не хватает ясности ума, – сказал Хаттусили, – и он не осознает всей необъятности его задачи. Для того, чтобы командовать хеттской армией, необходим опыт, которого у него нет.

– Разве он не прекрасный воин, не знающий страха?

– Конечно, но главнокомандующий должен уметь примирять различные, зачастую противоречивые мнения. Такая работа требует опыта и терпения.

– Но то, что ты говоришь совсем не похоже на него.

– Что же может быть лучше? Этот пылкий воин не замедлит совершить грубые ошибки к неудовольствию одного или другого военачальника. Настоящие группировки окрепнут и разделятся, проявятся противоречия, и дикие звери своими длинными клыками попытаются разорвать тирана, неспособного править твердо.

– Император объявил войну… Он отвел сыну самую важную роль!

– Это видимость, всего лишь видимость.

– Ты уверен?

– Я повторяю тебе, Урхи-Тешшуб переоценивает свои возможности. Ему придется познать сложный и жестокий мир. Его мечты воина разобьются о щиты пехотинцев и будут раздавлены под колесами колесниц. Но это еще не все…

– Ты заставишь меня томиться в неведении, мой дорогой супруг?

– Муваттали – великий император.

– Сумеет ли он воспользоваться недостатками своего сына?

Хаттусили улыбнулся.

– Империя одновременно и сильна, и хрупка. Она сильна своей значительной военной мощью и хрупка, потому что ей угрожают завистливые соседи, готовые воспользоваться любым моментом слабости. Атаковать Египет и завладеть им – это хороший план, но неподготовленность приведет к гибели. Хищники воспользуются этим, чтобы поживиться нашей добычей.

– Сможет ли Муваттали руководить действиями такого безумца, как Урхи-Тешшуб?

– Урхи-Тешшуб не знает действительные планы отца и способы их реализации. Император рассказал ему достаточно, чтобы Урхи-Тешшуб чувствовал себя уверенно, но он не сказал главного.

– А ты… Тебе он сказал?

– Да, Путухепа, мне была оказана эта честь. Император также поручил мне приступить к выполнению его плана действий, не предупредив об этом своего сына.

С террасы своей комнаты в верхнем городе Урхи-Тешшуб созерцал молодую луну. В ней скрывался секрет будущего, его будущего. Он долго разговаривал с ней и открыл свое желание вести хеттскую армию к победе, сметая с пути всякого, кто попытается помешать его продвижению.

Сын императора поднял чашу, наполненную водой, к ночному светилу. С помощью этого зеркала он надеялся проникнуть в тайны небес. Все хетты использовали искусство гадания, но прямое обращение к луне заключало в себе риск, которому немногие осмеливались подвергать себя.

Если покой луны был нарушен, то она становилась изогнутым мечом, перерезающим горло нападающего, чей обезображенный труп затем находили у крепостных стен. Но зато своим любимчикам луна давала удачу в бою.

Он боготворил царицу ночи, дерзкую и изменчивую.

Больше часа она сохраняла молчание.

Потом вода всколыхнулась и закипела. Чаша нагрелась, но сын императора не выпустил ее из рук.

Вода успокоилась. На плоской поверхности вырисовывалась голова человека, украшенного двойной короной Верхнего и Нижнего Египта.

– Рамзес!

Таково было грандиозное предназначение Урхи-Тешшуба: он убьет Рамзеса и поставит Египет на колени.

Глава 32

С аккуратно подстриженной бородкой, одетый в теплую тунику, сирийский торговец Райя пришел в кабинет Амени. Личный писец Фараона вскоре принял его.

– Мне передали, что вы разыскиваете меня по всему городу, – сказал Райя неуверенным тоном.

– Это правда. Серраманна приказано привести вас сюда по доброй воле или силой.

– Силой… Но по какой причине?

– На ваш счет существуют серьезные подозрения.

Сириец выглядел подавленным.

– Подозрения… На мой счет…

– Где вы скрываетесь?

– Но… Я не прячусь! Я был в порту на складе, готовя к отправке партию солений высшего качества. Как только узнал о неправдоподобных слухах – примчался сюда. Я честный торговец, живущий в Египте уже много лет, и я не совершил ни одного проступка. Расспросите моих друзей, моих клиентов… Вы узнаете, что я расширяю мою деятельность и собираюсь купить новое транспортное судно. Мои продукты подаются в лучших домах, а мои ценные вазы – это произведения искусства, украшающие самые красивые виллы Фив, Мемфиса и Пи-Рамзеса… Я даже являюсь поставщиком царского дворца!

Райя произнес свою речь, сильно нервничая.

– Я не ставлю под сомнение ваши способности в торговле, – сказал Амени.

– Но… В чем меня обвиняют?

– Знали ли вы некую Ненофар, женщину легкого поведения, некогда жившую в Пи-Рамзесе?

– Нет.

– Вы не женаты?

– Моя профессия не оставляет мне свободного времени, чтобы заниматься женой и семьей.

– Тогда у вас должны быть связи с женщинами.

– Моя личная жизнь…

– Отвечайте, это в ваших же интересах.

Райя колебался.

– У меня есть подружки, то здесь, то там… Если быть откровенным, я так много работаю, что сон стал для меня лучшим развлечением.

– Значит, вы отрицаете свое знакомство с Ненофар?

– Да, отрицаю.

– Признаете ли вы, что в Пи-Рамзесе у вас есть склад?

– Конечно! Я снимаю большой склад на набережной, но скоро он будет тесен для меня. Поэтому я решил снять еще один в Пи-Рамзесе. Я буду использовать его со следующего месяца.

– Кто его владелец?

– Мой египетский собрат Ренуф. Милый человек и честный торговец, купивший это помещение в надежде расширить свою деятельность. Так как он его не использует, то предложил мне снять склад за разумную цену.

– В данный момент это помещение пустует?

– Да.

– Вы часто заходите туда?

– Я был там только один раз вместе с Ренуфом, чтобы подписать договор.

– Но именно в этом помещении, Райя, нашли труп Ненофар.

Казалось, это заявление поразило торговца.

– Эта несчастная девушка была задушена, – продолжал Амени, – потому что она могла назвать имя человека, вынудившего ее лжесвидетельствовать.

Руки Райя задрожали, его губы побелели.

– Убийство… Убийство, здесь в столице! Какое безобразие! Эта жестокость… Я потрясен.

– Кто вы по национальности!

– Сириец.

– Расследование привело нас к выводу, что виновный был тоже сириец.

– Но в Египте живут тысячи сирийцев!

– Вы сириец, и именно в вашем доме убили Ненофар. Досадное совпадение, не так ли?

– Это всего лишь совпадение и ничто другое!

– Это преступление связано с другим исключительно тяжким проступком. Поэтому царь приказал мне действовать очень быстро.

– Но я всего лишь торговец, простой торговец! Неужели мое богатство вызывает столько клеветы и зависти! Если я и обладаю значительным состоянием, то только потому, что работаю без отдыха! Я ничего ни у кого не крал.

«Если он и есть разыскиваемый нами человек, – подумал Амени, – то этот Райя – прекрасный актер.»

– Прочтите, – потребовал писец, передавая сирийцу запись осмотра тела Ненофар, где был отмечен день убийства.

– Где вы находились в тот день или ночь?

– Позвольте мне немного подумать… Ах, да, вспомнил! Я переписывал и проверял товары в моей лавке в Бубастисе.