Страница 13 из 70
– Не будь таким строгим. Ему иногда удается излечивать больных. Кстати… Согласен ли ты принять на себя ответственность и возглавить медицинские службы армии?
– Эта должность меня не интересует, но я не имею права отпускать тебя одного.
Кувшин с сушеной рыбой из Дома Жизни в Гелиополисе и шаль царицы Нефертари… Две кражи, но один виновный! Серраманна был уверен, что вычислил вора: это мог быть только Роме, который заправлял всеми хозяйственными делами во дворце. Воин уже давно подозревал его. Он уже предавал Фараона, пытаясь его убить.
Рамзес неудачно выбрал себе управляющего.
Серраманна не мог рассказать царю ни о Моисее, ни о Роме без риска вызвать бурную реакцию. Это как не повлечет за собой арест подлеца управляющего, так и не разобьет дружбу Рамзеса с евреем. К кому, кроме Амени, можно обратиться? Личный писец Рамзеса,1 разумный и недоверчивый – только он согласится выслушать.
Серраманна прошел между двумя воинами, охранявшими дверь коридора, ведущего к кабинету Амени. Неутомимый писец управлял службой, состоявшей из двадцати чиновников, занимающихся всеми важными делами. Амени выбирал главное и докладывал Рамзесу.
Сард услышал быстрые шаги за спиной.
Удивившись, он обернулся. Десяток пехотинцев направили на него копья.
– Что вы делаете?
– У нас есть приказ.
– Это я вам отдаю приказы!
– Мы должны вас арестовать.
– Что за чушь?
– Мы лишь выполняем то, что нам приказано.
– Уходите, или я вас поколочу.
Дверь кабинета Амени отворилась. Личный писец царя появился на пороге.
– Скажи этим идиотам, чтобы они исчезли, Амени!
– Это я приказал произвести твой арест.
Даже кораблекрушение не могло бы больше поразить бывшего пирата. Несколько секунд он был не в состоянии двигаться. Воины воспользовались моментом, чтобы забрать у него оружие и связать ему руки за спиной.
– Объясни мне…
По знаку Амени охранники втолкнули Серраманна в кабинет. Амени заглянул в бумаги.
– Знаешь ли ты некую Ненофар?
– Конечно, это одна из моих любовниц. Если точнее, то единственная на сегодняшний день.
– Вы ссорились?
– Слова влюбленных в пылу страсти.
– Ты ее насиловал?
Воин улыбнулся.
– Мы грубо сражались друг с другом в некоторых поединках, но то была битва по завоеванию удовольствия.
– Следовательно, тебе не в чем упрекнуть эту девушку?
– Да! Она бесстыдно изнуряет меня.
Амени оставался суровым.
– Эта Ненофар выдвинула против тебя серьезные обвинения.
– Но… Она была согласна, я могу поклясться!
– Речь идет не о ваших сексуальных излишествах, а о предательстве.
– Предательство… ты употребил слово предательство?
– Ненофар обвиняет тебя в шпионаже в пользу хеттов.
– Ты смеешься надо мной, Амени!
– Эта девушка любит свою страну. Когда она нашла довольно странные таблички, спрятанные в ящике для белья в твоей комнате, то сочла нужным принести их мне. Ты узнаешь их?
Амени показал предметы Серраманна.
– Я вижу их в первый раз.
– Это доказательство совершения тобой преступления. Судя по текстам, написанным в довольно грубой манере, ты объявляешь хеттам, что сумеешь сделать совершенно не способным к боевым действиям особый отряд, находящийся под твоим командованием.
– Абсурд!
– Показания твоей любовницы были записаны судьей. Он прочитал их вслух в присутствии свидетелей, и она подтвердила свои слова.
– Это попытка опорочить меня и ослабить Рамзеса.
– Судя по датам табличек, ты предатель уже восемь месяцев. Хеттский император пообещал тебе большое состояние? Ты должен получить его после поражения Египта?
– Я верен Рамзесу… Когда-то он смилостивился надо мной, хотя мог забрать у меня жизнь, поэтому теперь она принадлежит ему.
– Прекрасные слова противоречат фактам.
– Ты ведь знаешь меня, Амени! Я был пиратом, это правда, но я никогда не предавал друзей!
– Я думал, что знаю тебя. Но ты похож на всех придворных, подчиняющихся единственному хозяину – прибыли. Наемник предлагает свои услуги тому, кто больше платит, не так ли?
Оскорбленный Серраманна выпрямился:
– Раз Фараон назначил меня начальником его личной охраны и ответственным за особый отряд армии, значит, он доверял мне.
– И ошибался.
– Я отрицаю причастность к вменяемому мне преступлению.
– Развяжите ему руки.
Серраманна испытал огромное облегчение. Амени допрашивал с обычной для него суровостью, но делал это, чтобы оправдать его.
Личный писец Фараона протянул воину заточенную тростинку, смоченную в черных чернилах, и кусок хорошо отполированного известняка.
– Напиши свое имя и звание.
Серраманна, нервничая, повиновался.
– Тот же почерк, что и на табличках. Это новое доказательство будет приложено к делу. Ты виновен, Серраманна.
Обезумевший от ярости, бывший пират бросился на Амени, но четыре копья впились ему в бока. Брызнула кровь.
– Прекрасное признание, тебе не кажется?
– Приведи мне эту девушку, и я заставлю ее отказаться от лживых показаний!
– Ты увидишь ее на суде.
– Это заранее подготовленная ловушка, Амени.
– Готовься к защите, Серраманна. Для таких предателей, как ты, существует только одно наказание – смерть. И не рассчитывай на снисходительность Рамзеса.
– Позволь мне поговорить с Фараоном. У меня есть для него важные сведения.
– Армия завтра выступает. Твое отсутствие неприятно удивит твоих хеттских друзей.
– Позволь мне поговорить с Фараоном, прошу тебя.
– Бросьте его в тюрьму с хорошей охраной, – приказал Амени.
Глава 12
Настроение Шенара было превосходным, а аппетит волчьим. Его завтрак, «услада желудка», состоял из ячменной каши, двух зажаренных перепелок, сыра из козьего молока и круглых медовых печений. В это прекрасное утро, ознаменовавшееся отправлением Рамзеса и его армии на север, Шенар позволил себе полакомиться гусиной ножкой, приправленной розмарином и тмином.
С арестом Серраманна наступательная сила египетских войск значительно ослабла.
Когда Рамзес вошел в его личные покои, Шенар наслаждался чашей свежего молока.
– Пусть боги покровительствуют тебе, – сказал Шенар, поднимаясь и произнося древнюю формулу вежливости, предназначенную для утренних приветствий.
На Фараоне была набедренная повязка и рубашка с коротким рукавом. На запястьях поблескивали серебряные браслеты.
– Не похоже, чтобы мой возлюбленный брат был готов отправиться в путь, – сказал он.
– Но… ты рассчитывал взять меня с собой, Рамзес?
– Можно было бы подумать, что ты не обладаешь душой воина.
– У меня нет ни твоей силы, ни храбрости.
– Вот каковы мои распоряжения: во время нашего отсутствия ты должен собирать всю информацию, поступающую из-за пределов Египта и представлять ее на рассмотрение Нефертари, Туйе и Амени. Они составят мой совет регентства с правом принятия решений. Я же буду на передовой вместе с Аша.
– Он отправляется с тобой?
– Его знание местности необходимо.
– Все дипломатические ходы не удались…
– Я сожалею, Шенар, но у нас нет больше времени, чтобы прибегать к различного рода уловкам.
– Каковы будут твои действия?
– Восстановить порядок в провинциях, бывших когда-то под нашим влиянием. Затем выждать, двинуть войска на Кадеш и вступить в бой с самими хеттами. Когда начнется вторая часть экспедиции, я, может быть, вызову и тебя.
– Для меня будет большой честью присутствовать при окончательной победе.
– Египет выстоит и на этот раз.
– Будь осторожен, Рамзес. Наша страна нуждается в тебе.
Рамзес на лодке пересек канал, разделявший квартал мастерских и самую старинную часть Пи-Рамзеса – Аварис, бывшую некогда столицей завоевателей гиксосов – азиатов, которые оставили о себе зловещие воспоминания. Там возвышался храм Сета, устрашающего бога бурь и небесных волнений. Сет обладал огромной властью во Вселенной и был покровителем отца Рамзеса, Сети, единственного из правителей Египта, отважившегося носить такое имя.