Страница 59 из 64
Очередной раз изнасилованный, мой комм подстроился под архаичные стандарты радиосвязи и передал картинку на компьютер дирижабля. Франклин как зачарованный смотрел на пейзажи далеких планет, восходы и закаты в системах двойных и тройных звезд, архитектурные памятники гуупи и самуа, стройные силуэты космических линкоров и крейсеров. Он видел нечто подобное в фантастических фильмах. Но тут — документальный видеоряд. Несмотря на юношеский максимализм и склонность к восприятию мира исключительно с полярными оценками, парень начинал понимать, что в новом повороте судьбы есть свои плюсы.
Его сверстник, сын физика Чи Гао, тоже впитывал космические сцены, затаив дыхание. Он на время даже отвлекся от основных событий собственной жизни: полтора месяца под домашним арестом после бегства (или похищения) отца, бесконечные допросы офицерами МГБ, неожиданное освобождение и странное путешествие с матерью во Францию для обещанной встречи с папой.
Индийскую жемчужину мы увидели в лучах восходящего солнца. Высшее достижение мусульманского зодчества всех времен и народов сверкало белизной. Огромный белый купол идеальных пропорций и четыре ракетоподобных минарета, потрясающей красоты сады. Уверяю, ни слова, ни фото- и видеозапись не передают величия, изящества, торжественности комплекса. А еще какой-то скорбной нежности, которые вложил в мавзолей император Великих Моголов Шах-Джахан в память о любимой жене Мумтаз.
Памятнику исполнилось всего семнадцать лет. Он не пожелтел от промышленных выбросов, стены не изъедены трещинами от усадки грунта.
Впрочем, я нашел единственное слово на русском языке, характеризующее мечеть. Оно созвучно слову «охренеть». И мысленно извинился перед Раджой, что смотрю на Тадж-Махал без него.
— Сядем? — Франклин светился энтузиазмом. Кто поверит, что полсуток назад он и слышать не хотел об изменении маршрута.
— Даже не думай. Это не туристическая достопримечательность, а могила Шах-Джахана. Его сыночек, свергнувший папашу и до смерти продержавший в тюрьме, теперь изображает вселенскую скорбь. Охрана обстреляет нас, мне придется их убить. Если хочешь, чтобы Музаффар Султан Мухаммад Аурангзеб стал злейшим врагом без всякой пользы, валяй.
Мы повернули на юго-юго-восток.
Приличная бухта, островки, красивые белые дома в английском и португальском колониальном стиле, россыпи жалких лачуг. Здравствуй, Мумбай.
Перепугав местных жителей до икоты, отпустил воздушное такси и с семьей Гао ввалился к сэру Джорджу Оксендену, представителю Английской Ост-Индской компании и, вероятно, будущему губернатору колонии. До подхода «Новака» еще пару дней плюс стоянка, хотелось пожить в относительном комфорте.
Сэр Джордж был шокирован моим внешним видом, помесью одеяния рыбака с Янцзы и формы сержанта НОАК, а также экстравагантным способом воздушной доставки. Он долго не мог уразуметь, что два китайца со мной не прислуга, почти полноправные члены общества. Англичанин навязчиво расспрашивал меня о новостях из Европы, так как в Бомбей еще не попали газеты, выпущенные за месяц до отлета «Парижа» из Парижа. А когда я подарил ему китайский ТТ с запасным магазином, на три столетия опередивший все известное сэру стрелковое оружие, мы стали друзьями.
Наконец, угольный чад пароходика и вереница парусов оповестили о прибытии конвоя. Капитан «Новака» Морис де Брюэль был знаком мне еще по переходу в Ригу, тогда он был простым помощником. Мы обнялись. Я снова в кругу своих.
56. ЗЕМЛЯ-2. 19.12.1670. ПАРИЖ
Фридрих Вильгельм оказался первым европейским главой государства, посетившим республиканскую столицу с официальным визитом. Не считая, конечно, четы Оранских, которые в Париже были своими, и Педру Второго, выдергиваемого периодически на производственные совещания.
Наслышавшись от кузена про новшества, прусский лидер в глубине души чувствовал себя провинциалом, впервые в жизни попавшим из деревни в город. На фоне увиденного во Франции достижения Пруссии казались отсталыми и безнадежно устарелыми. Электрическое освещение улиц и домов, чистота на мостовых, водопровод и канализация, конка и паровые баржи на Сене привели его в восторг. Хотя перемены пока коснулись лишь центра, а на окраинах преобладала средневековая дикость, Фридрих загорелся импортировать нововведения в родное отечество.
Его принимали в Лувре. Бюрократический аппарат республики рос. Миссионеры, поначалу все умещавшиеся в Пале-Рояле, по мере обзаведения семействами разъехались по особнякам. Лувр оккупировал Джонс под внешнеполитические дела, поселившись в покоях Людовика XIII, и постоянно отбивался от шуточек: может, твоему величеству положен Версаль?
Специально на встречу с прусским владыкой из Мадрида примчался Роберт Ли, а Вильгельм Оранский прибыл без супруги.
— Как здоровье королевы?
— Благодарю, Биньямин, хорошо.
— А августейшего наследника?
— Боже, вам откуда это известно?
— Вилли, не отбирай у меня еврейское право отвечать вопросом на вопрос. Но я отвечу. В Чатеме на прекрасном королевском лице стали заметны небольшие пятнышки. Поживете с мое и тоже начнете замечать всякие женские особенности. Не забудьте Марию отправить к Нурлану на осмотр, и рожать — только в Париже. Нам нужен здоровый наследник августейшей четы.
На самом деле, о характерных недомоганиях королевы донесли французские драгуны, новая служба безопасности английского двора, но Голдберг предпочел не говорить мужу о двойной функции охраны его супруги.
Фридрих прервал обсуждение семейных секретов. Не дождавшись окончания пышного перечисления его титулов, он влетел в зал, обнялся с двоюродным братом, тепло поздоровался с Джонсом, познакомился с остальными, отметив про себя, что президент де Голль, главный здесь человек, скромно держится на втором плане и ловит все подсказки министра иностранных дел. Отложив на потом изучение странной иерархии партнеров и исполнив вежливую вступительную часть, курфюрст энергично направил обсуждение в сторону создания плотного союза с Францией.
Выслушав предложение, Голдберг неожиданно заявил:
— Если хотим победы над Швецией, не нужно заключать никакого публичного союза.
Немец меньше всего ожидал подобного поворота.
— Вы же обещали наемную армию!
— Ситуация изменилась, авторитет нашей армии непозволительно вырос. Швеция день ото дня наращивает военные мускулы. Такой милитаризации экономики не было с тридцатилетней войны. Значит, в следующем или в тысяча шестьсот семьдесят втором году обязательно ударит. Две наиболее перспективные цели — Речь Посполитая и Пруссия. Однако если наша коалиция заключит с кем-нибудь из них военный союз, шведы не нападут, регент Карла Девятого — не самоубийца. В крайнем случае, двинут на Русь, это нам не выгодно из геополитических соображений. Поэтому никаких союзов. Пруссия должна стать жертвой, и мы обязаны прийти на помощь, но постфактум. Кстати, Вильгельм, не вздумайте вводить туда войска Провинций.
По лицу статхаудера было заметно, что именно об этом он и думал.
— Швеции больше не оказывается техническая помощь, — продолжал Голдберг. — Мы рассчитывали на активизацию по освоению земель Нового Света, но шведы поглядывают лишь на то, что поближе и плохо лежит. Нужна одна разгромная война, которая их отбросит севернее Невы и Ладожского озера.
— А поляки и литовцы?
— Им уготована печальная судьба. Шляхетская вольница разложила Польшу и сейчас разъедает Литовское княжество. Объединившись с поляками, Литва получила краткосрочный бонус в борьбе с рыцарскими орденами и Швецией, но в перспективе обречена на проигрыш, впустив в себя шляхетскую заразу. Княжеству держаться бы русской родни, но тут нагадила Римская церковь, перетянув западнорусское литовское дворянство в католичество.
— После урока шведам рассмотрим вашу заявку на членство в коалиции, — пообещал Джонс. — Хочу, чтобы ваше стремление в союз было продиктовано долговременными, а не сиюминутными интересами. Меня смущает вхождение Пруссии в Священную империю. Понимаю, оно чисто формально, но все же… ваше высочество, участие в любом союзе и, тем более, государственном объединении, предполагает передачу части власти кому-то. Например, наши союзники координируют с Госсоветом Франции всю военную и внешнюю политику, стратегию экономического развития. Мне сложно представить Пруссию и в империи, и в коалиции.