Страница 49 из 64
Когда остров показался на горизонте, «Новак» занял позицию между парусниками и береговой линией. Зная отвратительную репутацию Мадагаскара, шли настороже, оглядывая пространство на 360 градусов. Де Брюэль понимал, что шестнадцать кораблей могли дать отпор достаточно серьезной банде. Но на последней стоянке информация о том, что вся защита построена на трех орудиях парохода, а на парусниках осталось лишь по четыре-шесть стволов небольшого калибра, не считая фрегата с разношерстной командой, разошлась слишком далеко. Поэтому неприятности не заставили себя ждать.
Интересно, как они синхронизировали свои действия, подумал де Брюэль, рассматривая в бинокль две группы флибустьеров, рассчитывавших взять конвой в клещи. Вероятно, задняя группа пропустила их мимо себя, упрятав корабли в бухточках побережья, и кинулась вдогонку, а севернее по берегу остальные пираты снялись с якоря, едва заметив эскадру на горизонте.
Не вызывая Мохаммеда, призывавшего обращаться к нему в любое время дня и ночи, француз лихорадочно просчитывал ситуацию. Ветер свежий, дует от берега почти под прямым углом. У нас преобладает прямое вооружение, у нападающих — разномастное, преимущественно косое. Значит, для сохранения дистанции нужно уходить по ветру. Шестнадцать судов получили команды, кто по горошине связи, остальные флажками. Почти синхронно шестнадцать корпусов вошли в правый поворот, подставляя ветру корму. Две колонны превратились в две шеренги, растянувшиеся почти на километр.
Корсары, шедшие навстречу, заметили маневр уклонения и также повернули мористее. Их состав явно сильнее, чем у загонщиков, поэтому «Новак» поспешил именно к ним.
Последние минуты перед схваткой самые нервные. Пароход на два столетия опередил соперников по уровню технического развития, но отчаянно проигрывал числом вооружений и экипажа. Если «Миссури» в Атлантическом бассейне просто расстреливал тяжелые английские фрегаты и линейные корабли с безопасной дистанции, уходя от ближнего боя, то здесь совсем другая тактика: надо противостоять многочисленному москитному флоту и не допускать его прорыва к конвою. Неизбежны сближения, обстрел с минимальных расстояний, вероятны даже столкновения и абордажные схватки, как у Канарских островов. Канониры замерли у орудий, матросы, расхватав ППШ, окружили пулеметчика на верхней площадке, чтобы отстреливать абордажную команду в упор, кочегар и машинист подымали давление в котлах до максимума. Казалось, сам корабль дрожит в предвкушении битвы.
Пятидесятимиллиметровое орудие менее мощное, чем главный калибр, зато имеет большую начальную скорость снаряда и более настильную траекторию. Первый султан воды поднялся с недолетом, когда до целей оставалось километра полтора. Уже вторым удалось поразить головной легкий фрегат, он не взорвался, но явно получил серьезное повреждение и стал уклоняться. Де Брюэль довернул вправо, и джентльмены удачи попали в сектор обстрела кормовой башни, подключившейся к избиению. Затем он покинул мостик, подошел к лееру и посмотрел назад, насколько быстро вторая группа настигает правый фланг конвоя.
Там все обстояло менее радужно. Впереди нападавших выделился тяжелый фрегат явно английской постройки, скорее всего, корабль пятого класса по классификации королевского флота. Несший на борту от сорока двух до сорока восьми пушек, с расстояния не разглядеть точнее, он выглядел неуместно на фоне шхун, шлюпов, шняв, карак, бригов, шебек и других мелких лоханок, сложными путями попавших в пиратский отряд. Фрегат явно выбыл из рядов королевского флота вследствие бунта или вероломного нападения на стоянке. Опередив подельников, он вырвался вперед и настигал эскадру.
Замыкающим в левой колонне шел «Маас», он же оказался крайним правым и ближайшим к пирату. Голландский капитан решил доказать, что не зря полтора века выходцы из его маленькой страны считались самыми умелыми бойцами на море.
Легкий фрегат рассекал волны, зарифив часть парусов, иначе он догнал бы идущего впереди толстобокого купца. Когда преследователь оказался в трех кабельтовых, на «Маасе» развернули все паруса, подняли орудийные порты, и он лег в правый поворот. Капитан использовал все преимущества, которые ветер дает убегающему кораблю. Первый же залп всего борта привел к попаданиям, после чего «Масс» столь же резко дал лево руля, выходя на залп левых батарей.
В XVII веке не знали основ гидродинамики, но чисто опытным путем дошли, что более длинный и узкий корабль с максимальной площадью парусного вооружения движется быстрее. Но маневренность ниже, чем у короткого и верткого «Мааса», который влепил второй залп с меньшего расстояния, заметно повредил носовую часть корпуса, наделал дырок в парусах и сбил часть рангоута фока, затем выпрямился и лег на курс, уводящий вправо от эскадры. При этом дистанция сократилась на кабельтов.
С мостика моторного судна не понять подвиг «Мааса». Вахтенному парохода достаточно приказать рулевому повернуть штурвал, двинуть ручку машинного телеграфа, и все. На паруснике даже такие маневры — проблема. Когда фрегат убегал по ветру, все прямые паруса стояли перпендикулярно осевой линии корпуса, максимально используя воздушное давление. Стоило заложить правый поворот, и паруса начали неминуемо терять ветер. Если ничего не предпринять, их полотнища заполощут, обдуваемые сбоку, и «Маас» потеряет ход, превратившись в легкую неподвижную мишень. Поэтому на палубе послышались боцманские свистки, командно-матерные морские словечки, и сотня пар рук рванула жилы, поворачивая реи с парусами под ветер. Но часть скорости теряется неизбежно, а с ней и спасительная дистанция от безжалостного пирата.
Левый поворот. Громко хлопнула бизань — большой парус на третьей мачте, а гик пронесся над головами стоящих на юте. Мокрые от пота матросы разворачивали паруса в противоположную сторону, отчаянно борясь за скорость и каждый дюйм расстояния от погони. Голландец мог просто отвалить вправо, бандитам проще вцепиться в торговца, нежели более проворный и вооруженный легкий боевой корабль. Но капитан решил обстрелять преследователя, находясь у него перед самым носом.
Флибустьер оказался в двойственном положении. Его корабль мощнее, и если фрегаты затеют циркуляцию борт в борт, от голландца в момент останутся щепки. Но тот не принимал открытый бой. Оставался выбор — преследовать наглеца или плюнуть на него и наброситься на беззащитные ост-индские корабли, флейты и барки, пока пароход связан боем к северу. Фрегат принял влево, подставляя «Маас» под огонь правого борта и одновременно смещаясь ближе к задней линии транспортов. Но стрелять в подветренную сторону всегда хуже. Хотя орудия имеют вертикальную наводку, поворачиваясь в станке на цапфах, огонь с борта, на который кренится парусник, неудобен. Открытые порты нижней орудийной палубы оказываются слишком близко к воде, угол возвышения получается недостаточным.
Пока тяжелый фрегат медленно выворачивал влево, голландец успел несколько увеличить расстояние, и пиратский залп обернулся недолетом. Лишь одно ядро испортило интерьер капитанской каюты. Пользуясь тем, что пушки разряжены, а пират вынужден дать право руля, капитан «Мааса» решился еще на один вираж, и шестнадцать орудий борта обрушили третий залп менее чем с двух кабельтовых. Теперь повреждения были серьезнее. Из многострадальной носовой части полетели доски, самое хитрое и везучее ядро угодило в мидель около ватерлинии. Корпус начал принимать воду, фрегат вышел из боя, так как усилия команды переключились на его выживаемость. «Маас», словно в насмешку, пукнул двумя кормовыми ретирадными пушечками и двинулся к своему месту в шеренге.
В это время де Брюэль, уничтожив или повредив головные корабли атакующих, направил «Новака» вслед конвою, постреливая в пиратов кормовым орудием. Так как их превосходство в скорости над эскадрой при движении по ветру выражалось всего в одном или двух узлах в час, по неумолимым законам геометрии обе группы преследователей продолжали сближаться. Француз в очередной раз изумился упорству, достойному лучшего применения. Пять наиболее боеспособных и вооруженных кораблей серьезно повреждены, один из них затонул после взрыва крюйт-камеры, судьба остальных также незавидна. Но морские бандиты продолжают лезть вперед, надеясь догнать и завалить числом экипаж хотя бы одного-двух торговцев. Нет, при таких потерях балет и керамика — более доходные виды бизнеса.