Восточный квест

— Управление автоматизировано, я сам управляю, — ответил главный.

— Нужно продвинуться как можно дальше на запад. Какой у него запас хода и где его можно дозаправить?

— Лучше использовать дирижабль, — неожиданно встрял научный светильник.

— Даю задание, рассчитай, как добраться на дирижабле до Парижа.

Он склонился над терминалом Тана и через пятнадцать секунд выдал результат:

— Если подвесить вместо строительных конструкций емкость в двадцать кубометров и дозаправиться на станции Тайпей около устья Черного Иртыша, топлива хватит. При условии самого экономичного хода.

Парень мне определенно нравился, осталось перевербовать на нашу сторону, когда будет в сознании.

— Товарищ Цзияо, отдайте необходимые распоряжения по подготовке к перелету. Обязательно должны быть большие запасы еды и питья. — Я вспомнил нашу отсидку в ожидании одобрямса «сверху», и желудок жалобно заурчал. — Товарищи генералы и товарищ Чи Гао отправляются с нами.

Геликоптер, весь в пятнах защитной окраски, был рассчитан всего на шесть человек нормального веса, а мне предстояло забрать Чонга в броне. Поэтому перед плотиной пришлось снизиться и выпустить вниз главного полицая и военного. Надеюсь, после лопастей турбин их не опознают.

Напарник влетел в люк на антиграве.

— Как мы узнаем, что твоя бомба сработала?

— Я пожертвовал одним жуком и оставил наблюдать.

— Чи Гао, инспектора отправили?

— Да.

— Все в порядке?

— Наблюдается сбой. Сообщение председателю Госсовета не передается.

— Каков характер сбоя?

— Не отвечает приемный портал.

Одурманенный химией, парень не понимает, что сам только что уничтожил приемник. И город вокруг. Самый взрывоопасный инспектор за всю историю министерства финансов КНР.

Показалась причальная мачта. Цепеллин гордо висел над суетящимися людьми, которые возились с бочками под его толстым брюхом. Чонг достал аптечку, привел в чувство Чжоу Цинлина и ввел ему в кровь какую-то дрянь. Гэбэшник заулыбался, радостно и покорно пошел за нами к мачте. Счастье, что в ней лифт. Иначе наших полудурков пришлось бы тащить на гравитонах. Как объяснить это китайцам?

Пока закачивали тонны солярки, прошло около часа. Радиогаджеты особиста и ученого выключили, а Тан Цзияо периодически отвечал то, что я ему нашептывал на ухо. Наконец, четыре члена экипажа заняли свои места, и полет начался.

— Тиит, можешь отследить управление? Я бы высадил экипаж.

— Занимаюсь. Принцип тот же, что в вертолете, только сложнее. До Зайсана разберусь. Еще, тебе достался дирижабль комбинированного типа. Часть топлива идет в горелки, они нагревают газ и дают подъемную силу. В гондоле есть баллоны со сжатым гелием. Посчитаю, мне кажется, в паре секций нужно воздух заменить резервным гелием. У тебя снизится возможность вертикального маневра, но сэкономишь солярку. Кстати, вся поверхность — это сплошная солнечная батарея. Днем обязательно держись выше облаков и используй электромотор. Сбрось балласт, дома мы поднимемся на гравитонах и возместим его.

— А когда спалю двадцать кубов дизтоплива? Унесет в стратосферу.

— Попробую рассчитать оптимальный режим. В крайнем случае, выпустишь часть гелия. Все лучше, чем идти по земле.

Экипаж нас почти не тревожил. Привыкшие к перевозкам тяжелых габаритных грузов, а не VIP-персон, летчики смущались, раз в день пытались подкатиться в духе «чего изволите» и больше не беспокоили.

Заправка показалась только через три дня. Надо отдать должное пилотам и автоматике. При отсутствии причальной мачты они удерживали огромную парусную тушу на двигателях, пока насос черпал топливо из наземных резервуаров. Когда рукава втянулись в гондолу и дирижабль отвалил, мы с Чонгом проверили остатки энергии в скафах, подхватили летунов на руки и спрыгнули вниз. Оставив их в километре от заправочного терминала, вернулись на борт. Курс на Париж!

А, чуть не забыл. Еще раз созвал сотоварищей по несчастью и спросил: «Чо делать с ГЭС?» Обсудили и решили, раз Рубикон пройден, действовать в моем стиле, не дожидаясь реакции сверху. Поинтересовался у Чонга, тот ответил, нет проблем, бомба заложена так, что не извлекут и не обнаружат, на скале жук, созерцающий плотину, все под контролем. Восьмое чувство посоветовало мне обождать со взрывом.

Изучил птичку. При объеме четыреста пятьдесят тысяч кубов всего две тысячи кэмэ дальности полета на собственных баках, и это при половинной полезной нагрузке. Нам бы что-нибудь вроде «Гинденбурга», который отмахивал до десяти тысяч кэмэ без дозаправки и даже раз пересек Тихий океан. Потому и несли в подбрюшье цистерну, которую потихоньку опустошали дизеля и нагреватель газа.

Степи сменились русскими лесами. Среди лесов иногда мелькали поля, деревушки, городки да маковки церквей. Сколько легенд сложили местные жители, разглядывая диво дивное меж низких осенних облаков. Прошли Волгу, я подумал, где сейчас де Бернье, куда он смог дотянуть с двумя провожатыми в чужой для себя стране и почти не зная языка. Французское посольство в Москве не получило о нем никакой информации.

Над Европой едва ползли. Цистерну давно сбросили. Топливо кончалось, отключили горелку подогрева воздуха, потеряли вертикальный маневр с поиском попутного ветра. Чтобы компенсировать падение подъемной силы, вниз полетел весь аварийный балласт, а две камеры, рассчитанные на горячий газ, заполнились гелием.

Города стали чаще, лесов меньше. С крепостных стен несколько раз пытались стрелять вслед из мушкетов.

До Парижа едва дотянули. Солярка на дне, а оставаться на одних электромоторах опасно: за октябрьскую ночь нас отнесет больше, чем пройдем за день на солнечных батареях. Но к импровизированной причальной мачте из бревен возле Фонтенбло дотащились-таки. Петро и Вонг встретили на гравиплатформе, накидав в гондолу мешки с песком, чтобы не стравливать дефицитный гелий. Намучились, но все же не верхом.

44. ЗЕМЛЯ-2. 01.10.1670–17.10.1670. БРЕСТ — ТЕНЕРИФЕ

Самый западный порт Франции был расцвечен флагами трех стран. После триумфального грабежа берберского берега, в результате которого султан пришел в ярость, но так и не запретил каперство, собралась новая международная экспедиция. Впервые корабли Франции, Англии и Нидерландов совместно попытаются обойти вокруг Африки и достичь Индии. Голландцы проследуют дальше в сторону Индонезии, а франко-английский конвой вернется в Европу, рассчитывая уложиться в шесть-семь месяцев.

Капитан «Новака» Морис де Брюэль командовал в свою бытность фрегатом, тяжело переживал сокращение французского флота, но нашел в себе силы подняться на борт парохода и служить под началом лиц недворянского происхождения. Зато, приняв «Новак», он оказался первым капитаном-дворянином новой эпохи пара и дальнобойных орудий.

Соединив ресурсы на наем мини-крейсера, Французская, Голландская и Английская Ост-Индские компании рассчитывали максимально сэкономить на вооружении своих судов, взяв как можно больше полезного груза. Но французское адмиралтейство поставило еще одно условие: по десять морских пехотинцев с пистолет-пулеметами M2 и одним пулеметом ПКМ на каждом борту. Естественно, за счет судовладельца. Плавание вокруг Африки и в Индийском океане было печально знаменито тем, что на торговца набрасывалось одновременно множество мелких пиратских посудин: шлюпов, джонок, двухмачтовых шхун. Невозможно гарантировать, что «Новак» успеет быстро уничтожить всех, кто налетит на эскадру со всех сторон. Поэтому, в отсутствие пушек, предполагалось, что морпехи удержатся до прихода помощи.

День отплытия выдался не по-октябрьски солнечным. Подчеркивая не только экономическое, но и политическое значение события, в Брест прибыли главы всех трех участвующих государств: супруги Оранские и президент де Голль. Петр Петренко уже довольно бодро ориентировался в этикете, не нуждаясь в постоянных подсказках со стороны более опытных товарищей. Но принятие политических решений по-прежнему оставалось прерогативой старших коллег, а молодой президент озвучивал «волю французского правительства», всем видом показывая, что она — плод долгих раздумий и мучительных бессонных ночей.