Последний барьер

Или все-таки погибла?

Выяснить это наверняка можно было одним способом: взобраться на дозорную площадку, отвязать фал от арматуры и, стравливая его вниз, опустить Динару к подножию стены. Задача не особо сложная. Но ради этого мне придется на несколько минут оставить пост.

Я вновь обвел пристальным взглядом площадь: никого. Пожалуй, нужно рискнуть. Тем более пока я буду возиться с тросом, по-прежнему смогу не выпускать из виду подступы к вокзалу. Главное, держать ушки на макушке и помнить: сейчас наверху гораздо опаснее, чем внизу, где враг еще до нас не дотянулся.

Забросив за спину «Ультимар» и подобрав слетевшую с Динары маскировочную сетку, я вскарабкался уже знакомым мне маршрутом на наш высотный пост. После чего, практически слившись со стеной, попытался вычислить затаившегося снаружи противника.

Тщетно. Видит ли он, в свою очередь, меня? Это можно проверить. Скрутив сетку в рулончик, я взялся понемногу высовывать его край то с одной стороны мезонина, то с другой. Так, будто я потерял терпение и, привстав на ноги, стал перемещаться туда-сюда, чтобы получше осмотреться.

Противник на провокацию не поддался. Хотя поразить мелкую цель, которой я его дразнил, он теоретически мог — попал ведь он каким-то образом в прятавшуюся питерку? Ну что ж, раз такое дело, значит, займусь ею. Надеюсь, моя помощь не запоздала, и мы еще в силах ее спасти…

Я отвязал верхний конец фала, но отматывать его от арматуры не стал. Ей еще предстояло сыграть роль блочного устройства, которое облегчит мне труд: позволит в одиночку удержать Арабеску на весу и плавно опустить ее на землю. Я уселся на пол и, упершись ногами в стену, начал понемногу стравливать выскальзывающий из рук трос. Даже с доспехами следопытка весила не более семидесяти килограммов. Так что дело у меня пошло споро и не грозило затянуться надолго.

Впрочем, не затянулось оно совсем по иной причине.

Все, что произошло потом, шло уже вразрез с моими планами, пускай и было в принципе предсказуемо. Я всячески оттягивал момент, когда до Черного Джорджа дойдет горькая правда, но он все равно узнал о судьбе подруги раньше, чем мне того хотелось бы. Узнал и, разумеется, тут же утратил рассудок.

Заметив над главным входом какое-то копошение, Дюймовый присмотрелся и безошибочно опознал во мраке болтающуюся на тросе Арабеску. Ее неподвижная и неестественная поза вмиг навела на нужную догадку даже такого тугодума, как Жорик.

— Динара! — надрывно вскричал он. И, оставив позицию, бросился к опускаемому мной на землю телу его пассии.

Однако, едва он достиг центра зала, как что-то молниеносное врезалось ему в нагрудные доспехи и, прилипнув к ним, сверкнуло неяркой красной вспышкой. Вместе с этим до моих ушей долетел звук, похожий на сдержанное чихание, донесшееся словно из жестяной бочки: «С-с-чхин-н-нь!»

Несмотря на приглушенные звук и свет, которые испустил снаряд, его удар при попадании в цель был практически сравним с пулевым. Бегущего Жорика отшвырнуло на несколько шагов назад, и он, задрав ноги, грохнулся навзничь на грязный бетонный пол.

С-с-чхин-н-нь!..

Второй выстрел, сделанный неизвестным врагом из неизвестного мне оружия, должен был угодить в меня. И угодил бы, не встрепенись я после первого «чиха» и не выпусти от неожиданности Динарин трос.

От усилия, с каким я его держал, когда он выскользнул из моих пальцев, я резко откинулся назад и упал спиной на дозорную площадку. Это меня и спасло. Снаряд просвистел над моим лицом и врезался в стену мезонина, в которую я упирался ногами. Вновь сверкнула бледная красная вспышка. От снаряда — черного цилиндрика величиной со стопку — во все стороны разбежались короткие красные молнии, после чего он так и остался торчать в кирпиче, не то вонзившись в него, не то вплавившись.

Любопытная дрянь. Слишком сложная для быстрого убийства, осуществить которое было бы куда проще обыкновенной пулей. Но таращиться на разрядившийся цилиндрик мне было некогда. Упав на спину, я, не вставая, тут же откатился к краю площадки и залег за торчащим из стены обломком потолочной балки. Он являл собой нечто вроде невысокого бортика и мог на короткое время дать мне укрытие.

Думать о Жорике и об Арабеске, которая по моей милости грохнулась ниц с двухметровой высоты, означало терять понапрасну время. Вместо этого я чуть высунулся из-за балки, быстро окинул взором вокзальные стены и в следующую секунду скрылся обратно. Разглядеть многое за этот миг было, конечно, нельзя. Но я видел, откуда прилетел снаряд, и потому знал, куда именно смотреть.

С этого направления мы точно не ждали нападения. По крайней мере нападения врагов, которые передвигаются по земле. Для них было практически невыполнимой задачей прорваться сюда с флангов. Разрушенные правое и левое крылья вокзала превратились в непреодолимые завалы. В них завязли бы даже паукообразные боты-штурмовики — самые вездеходные представители сухопутного техноса. Вдобавок там, скорее всего, встречались ловушки, чья аномальная энергия также поспособствовала формированию курганов из глыб и арматуры. Но даже если бы кому-то из сталкеров или биомехов удалось преодолеть эти нагромождения, перед ними встали бы финальные препятствия — боковые стены главного зала. Все сквозные проходы в них были завалены обломками, и у нападающих, помимо отступления, осталось бы два пути: перелезать через десятиметровые барьеры или взорвать их. Оба этих варианта выглядели слишком опасными и трудоемкими в сравнении с обычными, грамотно скоординированными атаками, какие можно было бы провести одновременно с площади и от железной дороги.

Наши новые противники — я успел насчитать двоих — похоже, не искали в жизни легких путей. Преодолев впотьмах завалы правого крыла, они взобрались на стену главного зала, откуда и взялись обстреливать нас из своих странных винтовок. Немудрено, что им удалось перехитрить Динару, ожидавшую нападения оттуда в последнюю очередь. Чтобы ее подстрелить, снайперу было достаточно закрепиться у вершины стены, высунуться из-за нее, засечь нашего дозорного, прицелиться и нажать на спуск. После чего этим мерзавцам оставалось лишь спуститься по тросам в зал и захватить нас, спящих, врасплох.

Этого не случилось, что, надо полагать, было заслугой Арабески. Дав предупредительную очередь, она попросту вспугнула противника. Дабы не угодить под наши пули при спуске, он предпочел вновь спрятаться за стеной и выждать. И когда тревога улеглась, а мы решили, что враг отказался от нападения, тогда-то он и напомнил о себе повторно.

Один из замеченных мной негодяев уже вылез на вершину стены и, присев на одно колено, нацелил оружие на мое укрытие. Это он подстрелил Жорика и едва не прищучил меня, поскольку его товарищ еще только выбирался к нему на позицию. Больше ничья башка над преградой не торчала, и я сделал вывод, что ублюдков всего двое. Жаль, у меня не было времени получше их рассмотреть. Но даже за то мгновение, что я их видел, удалось понять: экипировка этих парней столь же странная, как их винтовки.

Я не носил сталкерские доспехи, поскольку они мешали мне заниматься верхолазанием. Мои нынешние противники, очевидно, не пользовались ими по той же причине. На их гибких, сухощавых фигурах были надеты усиленные защитными пластинами эластичные комбинезоны, немного похожие на водолазные. Которые, должно быть, были не только прочными, но и достаточно легкими, чтобы прыгать в них ночью по завалам. Шлемов у врагов не имелось. Их роль выполняли комбинезонные капюшоны с пристегнутыми к ним масками, закрывающими нижнюю половину лица. Верхние половины, покрытые камуфляжным кремом, сливались по цвету с одеждой. Поэтому даже днем я вряд ли сумел бы толком рассмотреть и запомнить физиономии этих гадов.

Слишком профессионально экипированы они для обычных бандитов, что ни говори. Да и подготовлены отменно: мыслят нетривиально, не боятся действовать ночью и способны наносить по-настоящему коварные удары. На кого они работают, хотелось бы узнать? Но не сейчас — позже. Сначала надо выяснить кое-что другое: знают ли эти хитрецы, с кем имеют дело. И если да, насколько они подготовились к нашей недружеской встрече.