Парикмахерия

Помниться, я как-то сравнивал попаданца с колесом телеги, которая давит и калечит всех, кто под обод попадётся. Вот и ты, Потаня, попал. А я просто пришёл в то место, где ты жил спокойно. Проехался-прокатился. Колесо Джаггернаута по имени "Ивашка-попадашка". Ты себе жил-поживал, попаданца не ждал. Но я пришёл и попал в поруб. Чтобы выбраться - наскипидарил Храбрита. И твоя Светана близко познакомилась с некоторыми талантами степного принца. Потом я прочитал внимательно надельную грамотку, и сунул тебя, в качестве обеспечения своих доморощенных оперативных разработок, в поруб. А твою жену пустили по кругу и вывернули дом наизнанку. Я не в том месте не в то время посидел на крыше, любуясь летними сумерками. Меня украли, тебе пришлось идти меня выручать, и вот - правая рука висит плетью. Я вёл себя чуть более внимательно, чуть вежливее, добрее, чем здесь обычно принято, с твоей дочерью. Сколько раз в прежней жизни я нарывался на неприятности по этому поводу! Когда нормальная вежливость воспринималась как однозначный намёк. И здесь все восприняли это как намёк... на что-то. И установившиеся отношения между детьми в усадьбе - посыпались. Её чуть не убили, чуть не зарезали, чуть не изнасиловали насмерть. Ты это пережил. Вскакивал, бегал, волновался. Пытался, больной и калечный, защитить своего ребёнка. И получил изгнание. "Освобождение насмерть". Сегодня твоя жена объявила, что стала моей официальной любовницей. И пообещала при первом же удобном случае подложить под меня твою дочку. А пока, чтобы не простаивать, она разминается с торком. Которого именно я и оставил в Рябиновке, которого и здесь, на заимке, снова - именно я оставляю... И где тут место для твоей жизни? Для твоей жизни, которую я раз за разом ломаю по всем направлениям? Не желая, не задумываясь. Просто мимо проходил...

А у мужика-то и левая ручка крепкая. Извиняюсь за выражения - шуйца. Могучая. Как клешня. Он резко ухватил меня за ворот, притянул к лицу и бешено сообщил:

-- Если с Любавой чего содеял... удавлю!

Ну вот. А ты вешаться собрался. Желание убить другого может только предшествовать готовности убить себя. Пока я живой - и ты жить будешь. А я тут надолго приземлился. Если вот такие бешеные не пришибут.

-- Уймись. С ней - ничего. Я её и не видал. Да отпусти ты! А Светанины бредни... ну, сам понимаешь - язык длинный, на ветру болтается.

Я осторожно покрутил головой на освобождённой шее. Временно освобождённой. Это у них, похоже, тайное семейное боевое искусство. Такое "втык-ван-ду". Типа: делаю один втык, а второй - уже по крышке гроба.

Чуть-что - захват противника за горло. И - давить... Светана тоже за шею меня ухватила. Здесь это называется - выя. Вот она меня и "завыела". Или - "выйконула"? Мда... Левая у Потана - могучая, хоть... хоть попаданцев дави, а вот правая - плетью висит. А что по этому поводу говорит моя пост-пост-индустриальная эпоха? Физиотерапия, электрофарез, проводимость нервных волокон... Мне всё это здесь...

Стоп! Ах, какая у меня прекрасная обширная свалка! Есть там кое-что из старых историй. Даже - картинок, даже - кинокартинок. Точно: однажды, в одном товарном вагоне, который ехал по одной, уже несуществующей стране, один вежливый человек не захотел играть в карты. Ему очень настойчиво предлагали, а он очень вежливо возражал. И ему стало от этого очень душно. Тогда он решил улучшить вентиляцию в помещении и стукнул кулаком в стенку вагона. Так просто - ручкой стукнул, и дощечка сломалась. Вы такую доску-вагонку в руках держали? Сломать пробовали? Вот и я об этом.

А прикол в том, что у того вежливого человека была с рукой та же проблема, что у Потани. Сначала была, а потом перестала. И я помню, как он её решил! Годовой подшивкой газеты "Правда". Ничего не помню - ни режиссёра, ни актёра, ни оператора. А вот то, что если бить в "Правду" кулаком, то кулак становиться "вагоноломным" - запомнилось. Большевики, они, конечно, несгибаемые. Но "Правда" у них - вполне амортизирует.

Газет здесь нет, но заменитель... придумаем. Мне же не передовицы воспроизводить. А толщину и фактуру... Можно приблизительно.

-- Потаня, ты грамотный?

-- Чего это ты? Ну, буковицу разумею.

-- Рука у тебя перебита. Так?

-- Ну.

-- Ещё раз нукнешь - игогокать заставлю. К крестьянскому труду ты не годен. Так?

-- Ну. В смысле - да. Ты чего спрашиваешь? Издеваешься? Сам же видишь...

-- Помолчи. Раз не годен к труда крестьянскому - будешь делать другую работу.

-- Ты, боярич, молодой ещё. Глупый. Я, что, сам не думал? Какая другая работа здесь может быть? Такая, чтобы на весь год? Ремесло какое хитрое... так я не знаю. Плотницкое дело, в шорники там, в скорняки... Даже за скотиной с одной рукой не походишь. В пряхи? Бабскую работу делать? Так ведь и они двумя руками... А я вон - даже узел на вожжах, чтоб повеситься, затянуть не смог. С одной рукой-то и не повесишься. Может, утопиться мне?

-- Не, не получится - выгребешь. У тебя же вторая... аж шея заболела. А ты грибков покушать не пробовал? В здешних лесах такие бледные поганки произрастают. Во-о-от такие. Скушаешь парочку - точно сдохнешь. Обещаю. Ну, три-четыре дня криком покричишь, дерьмом с блевотиной изойдёшь. Полежишь в этом во всём, погреешься. И мы тебя закопаем. Тихо-мирно под забором.

Ты что, от меня утешений да соболезнований ждёшь? Так это не ко мне, это - к ГБ, к господу богу. А я - язва, зараза и чирей в неудобном месте. И пока ты на меня волком глядишь и к горлышку моему примеряешься - мы с тобой ещё поживём. Со злости - не вешаются, вешаются - с тоски.

-- Сволота ты, боярич. Змей поганый.

-- Эт да, эт ты точно заметил. Только не змей - крокодил. Никогда не видал? Зелёненький такой? Как твоя тоска. Теперь по делу. Мне нужен грамотный письменный мужик. С мозгами. Чтоб мозги были - все и даже поболее обычного. А руки-ноги - без разницы. Пойдёшь?

-- Может, ты и крокодил. Злой и хитрый. А ума нет. У меня же правая рука - мёртвая. Как же я писать-то буду? Головёнка твоя, боярич, не только без волос, а ещё и без мозгов. Или ты нарочно меня дразнишь?

Нет, Потаня. Не дразню. Ты правильно сказал: я - дурак. Да сколько ж можно мне обо все эти попадуйские камешки спотыкаться! Не пишут на Руси левой рукой. Напрочь. Да и вообще - есть стандартное общепринятое распределение функций: вот для этого дела - правая, вот для этого - левая. Григория Мелехова его отец по лбу бил, когда тот в детстве ложку левой рукой брал. И выбил эту... "детскую болезнь левизны". У Мелехова осталась только манера держать шашку в бою левой рукой, перебрасывая клинок из правой в последний момент.

"Левизна" считается подозрительным несчастьем. Что-то от злого колдовства. Латинское "sinister", изначально означая "левый", впоследствии приобрело смыслы - "зло" и "несчастливый". Да и в моё время "левый" - отнюдь не положительная характеристика. "Левую" водку пробовали?

"Левизна" старательно выбивается родителями из тех, примерно, 15 процентов детей, которые склонны использовать левую руку или обе. И без всякой филологии и поисков сакрального смысла. Причина очевидная - левша не годен к большей части общих работ.

Простейший пример: сидят дети за столом. Плотно сидят, по лавкам. Хлебают из одной миски в очередь. Все - правой, один - левой. Его ли под руку пихнут, он ли - всё равно - матери стирки добавилось, отцу заботы - поесть спокойно не дают, приходиться по чьим-то лбам ложкой бить. Косы-литовки для левшей появились в России в самом конце 20 века. А до тех пор левшу - и на покос не поставить.

Исключения - персонажи типа Лесковского Левши:

"Если бы, - говорит, - был лучше мелкоскоп, который в пять миллионов увеличивает, так вы изволили бы увидать, что на каждой подковинке мастерово имя выставлено: какой русский мастер ту подковку делал.