Буратино

   Фатима убралась, меня никто не удосужился ни развязать, ни одежду поправить. Но все-таки есть она - настоящая мужская солидарность. Мы ж с Перемогом сегодня вечером одни кусты поливали. Как там в Библии сказано: "истреблю всякого мочащегося к стене". Поскольку кто "к стене" - люди. А остальные... А эта... с-сучка... "Не по чину берёшь". Правильнее - "не по члену".

   Хорошо бы этого Перемога перевербовать. Или хотя бы просто столкнуть их лбами. Чтобы поубивали друг друга. Ага. Я же без них даже коней в телегу не запрягу - не умею. А пешочком по Руси... с двумя свежими трупарями... Твою дивизию, да как же мне из этого сословно-полового дерьма с семейно-боярскими тайнами... Пусть уж - не выбраться. Но хоть бы не захлебнуться до смерти.

   На следующий день Фатима была... не скажу "шёлковая", но тихая и сильно не допекала. Даже привязывать меня не стала. Мы ехали, то на восток, то на север, то в любом из промежуточных направлений.

   Я как-то очухался, начал окружающий мир замечать. Думать начал. О хорошем. О радостном. О золоте. О своём. Мы ведь мои украшения танцевальные с собой тащим. Типа: княжна персиянская этим золотишком прислужниц соблазнила на побег. Там по весу килограмма четыре. Часть, конечно, так - барахло византийское. Но немало старого, вроде как скифского золота из курганов. В курганах клали подарки для богов, а им всякую медяшку золочённую толкать не будешь - боги, однако. Им и на зуб проверять не надо. Но на византийских цацках, хоть и золотишко слабенькое, но камушки разные. То на то и выходит.

   А пересчитывать золото в серебро нужно по курсу 1:12. Это я давно помню. Ещё до Магомета византийцы на этом персов обули. Сначала было 1:10. У персов серебряный стандарт, у греков - золотой. А потом то-сё, инфляция - стагнация... Потихоньку сползло на новый курс. И у персов осталось из денежного обращения только одна шахиншахская крепость. Битком набитая всякими драг- и полудраг... Тут пришли халифы арабские и все забрали. Не храните все яйца в одной корзине. А уж все деньги в одной крепости...

   Получается, у меня эквивалент примерно полста кило серебра. На Руси тоже серебряный стандарт. Одно кило - это почти 20 гривен кунами. Тут еще одна заморочка. Есть гривна весовая. Можно вешать, например, то же самое серебро. А есть гривна кунская. Тоже вроде серебро, тоже по весу, но... кунами. Такими серебряными брусочками. И кунская гривна в четыре раза легче. Получается, что это и вправду... ну очень много. Можно город купить. Не Киев, конечно. Но какой-нибудь там Козельск или Дорогобуж. Вместе с уделом. Только для такой сделки надо князем быть. Это они могут покупать-выкупать уделы, города. А другой сунется - отберут серебришко вместе с головой. Такой "святорусский" княжеский опцион. Средневековый вариант Черкизовского в общенациональном масштабе - только для своих.

   А чего ж тогда Степанида плакалась? На бедность свою, на рода обнищание и захудание? Она-то - не просто так - боярыня киевская. Город - не город, но половину кое-какого княжества откупить она сможет.

   А того, Ванечка, что довлеет тебе твой двадцать первый век. Причём в обывательско-потребительском менталитете. Это когда денежки - способ жить сыто и ничего не делать. Предел мечтаний - круглый счёт в банке и вилла у тёплого моря. Или ты не нагляделся на кучу таких, кто в начале девяностых рванул-хватанул и бегом в Испанию на пляжу полежать? Дескать, а чего, у меня там долька, пайка, акции... Капает и капает. А потом вдруг - а ты кто такой? А вас в реестре акционеров нет. Опаньки. А за виллу надо платить, а на пляжу лежать - платить, а навык "платить" еще есть, а навыки хоть рвать, хоть работать - уже нет. За ненадобностью у тёплого моря.

   Это, Ванечка, путь не делателя - потребителя. Если наглый -- бандита или прихватизатора. Хватанул - и на персональную пенсию. А Степанида - делатель. Игрок. Азартный, рисковый. Ей своя собственная песочница не нужна, ей в общей верховодить надо. В главной песочнице на Руси - в Киеве. "Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме". Для Цезаря - как ему угодно. А для Степаниды мечта - вторым в Киеве. Но чтобы первым - крутить. Как в те недели-месяцы, когда Мономах ей кивал. И головой, и головкой. А для этого надо род поднять. Дом, семью, свою "козу ностру".

   Неправда. Покупают - люди. Бывает - и на золото. Берут - тоже люди. Бывает - с помощью булата. Но... люди. У людей, для людей. Всякий грабёж -- дело исключительно гуманистическое: у людей и для людей. Кубышка, хоть и с золотом - не сила. Сила - люди. Их надо в дом собрать, научить, проверить. Это самый главный, единственный прибыльный, по-настоящему, актив. Прямо по Марксу: единственной источник прибавочной стоимости. Вот приподнимется Хотеней на Гордеевой дочке, прирастет людьми да связами. Вот тогда и придёт время Степаниде выходить из золота в другие... дериваты. А пока - скрыню в схрон. С попутной зачисткой причастных.

   Так что я очень богатый кандидат в покойники. Поразмыслил о том, кем приятнее быть: богатым покойником или бедным. Чувствую что богатым, но хочется - бедным. Не так жалко.

   При таких финансовых показателях... Жалеть себя можно бесконечно. Себя жалеть - не нажалишься. Делать нечего -- ждём смерти. А что на этот счёт гласит русская народная? А она, мудрость, раскудрить её, возглашает: "От нечего делать и таракан на полати полезет". Я не таракан, но хоть куда, а лезть надо.

   Так что заработал у меня третий основной инстинкт - любопытство. Это не такой базовый, как два предыдущих. Про любопытных микробов я не слыхал. А вот чуть сложнее организм... "Любопытство сгубило кошку". А скольких моих соотечественниц... Да и соотечественников... Да собственно и весь "Союз нерушимый..."... Мы ж его исключительно из любопытства. Типа: "а не будет ли всем лучшее?". Всем - точно нет.

   Любопытство моё... Меня оно спасло, а вот спутников моих... Как ту кошку - совершенно летальный исход. Даже - летательный.

   А дело было так.

   Шёл уже третий день нашего путешествия. Перемог с Фатимой подрёмывали на передке. Я мучился от безделья и любовался природой. Смертник-пейзажист. Там в самом деле очень красивые места. Дорога идет по гребню длинного высокого холма. Лесная дорога. Чистая, сухая. Кроны лиственных деревьев над головой, пятна солнечного света впереди колышутся. Такой умиротворяющий радостно-зелёный туннель. Даже виден свет в конце. Нежарко, ветерок лёгкий. Смотри и радуйся. Радуюсь. Типа: меня не здесь убивать будут - не болото. Вдоль дороги кустарник стеной. И что-то мне померещилось, звук какой-то. Ну я и вскочил на ноги, встал на телеге и глянул - а чтой-то там за кустами шебуршится.

   И поверх кустарника увидел голову человека. А он - меня. Нормальный парень. Молодой, скуластый, с усиками. Шапка войлочная как у меня. Только белая. Интересно было видеть как у него глаза округляются, губы шевелятся без звука, и он на меня рукой показывает. Но от удивления ничего сказать или сделать - не может. Фатима моё движение уловила - оглянулась. Я ей показываю: чудик тут какой-то за кустами. Она тоже на ноги вскочила. И тут тот мужик из-за кустов как заорёт: "торки!".

   Тут и Перемог головой вскинулся, Фатиму за штанину дёрнул

  -- Чего там?

   Фатима к нему повернулась и спокойно так:

  -- А... половцы какие-то. Мало ли их ныне по Руси бродит. Кто - по службе, кто - на торг.

   И тут она начала заваливаться. Я автоматом ее за руку тянущуюся ухватил. Она на мешки в телеге упала, и я увидел. У неё из груди, под правой ключицей палка торчит. Деревянная, белая. Тут Перемог по коням вдарил. Сразу по обоим. Как кони кричат - я от кобылки слышал, когда в Киев с Юлькой шли. Но два мерина... в два голоса... Только и успел руку Фатимы под ремни сунуть, и сам за них уцепиться. Наши мешки к телеге ремнями прикручены - чтоб не слетели. А что не привязано - все сразу на дорогу посыпалось. И шапка Фатимы чёрная войлочная, и моя, и что-то еще из барахла. Оглянулся - сзади на дороге двое верховых, и еще кто-то через кусты ломится. Тут Перемог еще раз коней - плетью и сам завыл.