Страница 6 из 37
Вдруг из-за поворота появился уверенный, четкий след, вылез на лыжню и пошел по ней вперед. Росомаха. И хотя мы искали следы рыси, отказаться от совсем свежего следа росомахи было нельзя. Ее и встречали-то раза два в этом сезоне: то перед снегопадом, то «тянули» другой, более нужный след. Пошли в пяту, то есть против хода. Дело было на окраине нашего участка. Интересно узнать: откуда зверь пришел? Буквально через полчаса посреди болота вперед по движению поднялись два ворона с земли и мохноногий канюк-зимняк с ними. Этот хищник не улетает на зиму, а перебивается падалью и другой случайной добычей.
Подходим — так и есть! Остатки лося, а кругом все истоптано росомахой. Последний снег был пять дней тому назад. Неужели сама завалила? Если бы добирала за волками, то были бы и волчьи следы, а тут нет. Все ею одной истоптано. Растаскивала и прятала куски мяса на черный день. У росомахи привычка: какая добыча ни есть — лось или тетерева у ночевой лунки прикусила, а все одно — часть остатков спрячет под снег.
Норы росомаха делает не только лапами, не только роет в снегу, а проталкивает, уминает снег головой. Потом туда прячет добычу. Дальше положишь — ближе возьмешь. Кстати, ласка и горностай, когда под снегом двигаются, охотятся за грызунами, тоже «буровят» сугробы, а не копают. Одно семейство — куньи...
Поискали, много ли припасов наделала? Нашли три лосиные ноги. Одну ногу и голову так и не сыскали — надежно схоронила. Если лося о трех ногах еще можно себе представить, то уж без головы — вряд ли. Все-таки была, наверное. Может, росомаха сгрызла — челюсти у девушки железные.
Чужая, своя ли добыча, только гулевала наша красотка тут долго. Вокруг падали было пять-шесть лежек, глубоко протаявших, с остатками шерсти. Ну вот, поели — теперь можно и поспать! Ну вот, поспали — теперь можно и поесть... К туалету вела отдельная тропа, метров за семьдесят. Ночевки же были все рядом с едой — в десяти, двадцати метрах. Глаз да глаз нужен: пока добежишь, все вкусное съедят.
Тем не менее нашлись ребята не дурнее ее. Горностаюшка-шустрик напрямки, конечно, подойти заопасался, сожрет — и все дела. Так он метров за тридцать от туши нырнул в снег, подлез к лосю (под требуху, понятное дело, от целого лося в шкуре попробуй откуси, когда в тебе весу-то сто грамм) и потихоньку закусывал. И делал так неоднократно, если верить следам вокруг. В общем, объел горностайчик тетушку росомаху.
Известно, что росомахи довольно легко давят взрослых северных оленей. В нашем случае лось был небольшой — двух-трехлетка. Время стояло весеннее — начало марта, снега на болоте под метр. Днем подтопит снежок, ночью корочку ледяную прихватит, опять снег выпадет. Солнышко подтопит снежок, морозец прихватит, снег опять подсыпет. Не снег, а слоеный пирог с битым стеклом вместо крема. По такому насту росомаха на своих снегоступах при 20 килограммах веса ходит, как по паркету. Вполне могла и сама лося зарезать, зря мы на волков грешили. Без ассистентов обошлась.
Кстати, наши лыжи на сгибах после недели теплых дней погрызло настом, как рашпилем. Пришлось подшить носки жестью, прихватить по краям проволокой насквозь. Конец зимы, снег как крошево.
Когда все мясо было съедено, кости попрятаны, росомаха тронулась в путь. Тут мы ей и сели «на хвост». Направление она взяла к Чуресской чисти в сторону Лойги, что уже в Архангельской области. Через несколько метров наша лыжня сворачивала, росомаха потопала дальше целиной.
За ручьем Улашкой начинался ельник, темный, с сизыми стволами. Мало таких осталось в районе, лесозаготовители не спят, они выполняют и перевыполняют план... Над берегом был небольшой завал, один ствол лежал ровнехонько на земле, по нему тянулся валик снега. Росомаха любит бегать по упавшим стволам. Решила пройти и по этому. Бодро заскочила и пошла к комлю.
А у комля, под выворотнем дремал рысяк — крупный и похоже сытый кот. Тоже не подарок, пуда на полтора. В общем, бойцы равной весовой категории. И что-то ему не показалось, не понравилось, когда всякие росомахи ходят по его дереву, как будто так и надо. Что такое! Рысь обошла комель и прыгнула на ствол, прямо перед росомашьей мордой. На снегу четко отпечатались следы передних лап и мазок от чуть сорвавшихся задних.
Такой оборот удивил росомаху и совершенно не порадовал. Поэтому она, не долго думая, просто кубарем, как-то очень суматошно «скатилась» к ручью. Ну его, этого кота куцехвостого. Охота была — на сытый желудок скандалить... И как ни в чем не бывало размеренно продолжила свой путь в-прежнем направлении.
А кошачий хулиган удовлетворенно вернулся под выворотень досматривать сны про зайцев. Спал он до тех пор, пока не услышал нас. Этих уже так вот, с ходу, не напугаешь, и кот решил удалиться. Впрочем, без особой паники, сохраняя достоинство. Заслышал людей небось шагов за триста — пятьсот.
Темнело. В этом месте мы бросили след до утра и вернулись в избу. Следующий день был заполнен монотонной ходьбой к северо-западу и форсированием многочисленных преград — рек, завалов, вырубок, подъемов. Где-то под вечер отыскалась лежка по следу, здесь кончился вчерашний ход росомахи.
Опять возврат на ночевку. Утром снова на след. Хорошо с погодой повезло, нет снегопада. След тянулся уже по Чуресу. Вдруг направление хода резко меняется под прямым углом. Через триста шагов, нисколько не рыская и не путаясь, росомаха выкапывает из-под корней сосны остатки глухаря и завтракает (обедает?) крылышком двухнедельной свежести.
Ну, дает! Как минимум неделю она была у лося перед этим. Ориентиров никаких, для нас по крайней мере: ровное болото, кривые сосны. Да и ветра нет, тихо. Не чует же она за полверсты под снегом, в самом деле? Значит, это ее «захоронка», просто помнит точно место. После закуски лохмушка тронулась в путь.
Чуресская чисть тянется полосой километров пятнадцать к северу. Мы ее пересекли наискось и вошли в куртину — небольшой сосново-еловый «остров» посреди этого тундрового ландшафта. Тут нашей героине опять не повезло. На краю острова отдыхало три волка, лежки были рядом, одного примерно размера. Похоже, что это была знакомая нам стая, только куда-то старшой от них отлучился. А росомаха, как обычно, была углублена в свои мысли и прямо вышла на волков. Те кинулись ее ловить. То ли волки были молодые, то ли просто глупые, но так и не поймали за три часа. Все кругом истоптали, на дерево ее загоняли, под завал, шерсти полон рот надрали, а взять не смогли. Так и ушла росомаха. А переярки в другую сторону потащились, след в след, как настоящая стая. Пошли жаловаться маме.
Вот и третий росомаший день подошел к концу. Смеркается, да и снежок вроде начинает порошить. Сегодня уже не поспеть в избу, значит, надо готовить ночевку здесь. Самое время, сейчас четыре часа дня, через пару часов уже ни зги не видать, а стоянку хорошую по морозу в снегу сделать для двоих — клади три часа, даже четыре. Если с двуручной пилой, то все-таки три, а только с топором — больше.
Кукша
Маленькая рыжая птичка кукша. Это такая соечка. Обычный вид для европейской средней и северной тайги, много ее в сибирских лесах. Если сойка — довольно наглая особа, крикливая и в общем-то заметная, то кукша по сравнению с ней тихая скромница. Размером кукша в две трети от сойки. Сойка чуть крупнее галки, по крайней мере кажется более массивной, а кукша мельче галки, приближается по размерам к дрозду.
Голова, верх спины и довольно длинный хвост у нее темно-бурые, а горло, брюшко и подкрылья яркие, почти рыжие, как грудка зарянки или самца садовой горихвостки. На голове может взъерошиваться небольшой хохолок, скорее намек на хохол. Он особенно заметен, когда кукша проявляет интерес к чему-нибудь, любопытствует.