Страница 2 из 37
Блез Паскаль
Дорога
Странно изменилось понятие о расстояниях и перемещениях в пространстве и во времени. От Москвы до Ленинграда близко: вечером сел в «Красную стрелу», только уснул — уже Питер, Московский вокзал, раннее утро... А например, от Манежа до «Дома книги» на Калининском страшно далеко — целых две остановки на 2-м троллейбусе или 89-м автобусе. Будем ждать до посинения, лишь бы не идти пешком.
Еще забавнее обстоит дело с экспедиционными маршрутами. Тут прямо-таки нездоровая закономерность проявляется, Обратно пропорциональная зависимости длина — время. Чем чудовищнее расстояние, тем быстрее и надежней можно его преодолеть. Заключительные отрезки пути, смехотворные по современным масштабам — в тридцать, десять километров, занимают от трех дней до недели, как повезет. Москва — Ашхабад, полстраны на самолете, на пять часов всех делов. Ашхабад — Кызыл-Арват, около трехсот километров, перегон у вас съест часов десять. От Кызыл-Арвата до Кара-Калы всего восемьдесят, но утренний автобус допылит только за полдень. И так всегда.
Классический вариант: Москва — избушка на реке Кондасе. Ну, от Ярославского вокзала до Вологды, спасибо Министерству путей сообщения, добраться можно относительно комфортабельно. Затем Вологда — райцентр. А там на чем-то водоплавающем по реке Сухоне или самолетом местной авиалинии и такой же авиакомпании. Сначала вы узнаете, что ваш самолет уже улетел в то время, когда поезд только миновал Ярославль, а следующий будет послезавтра. Если погода позволит. А пока можно быстро улететь В Кич-Городок, в Тотьму, в Котлас и в Тарногу. А уж из Тарноги, это всякий знает, в ваш район часто ходят попутные лесовозы. Раз в неделю — точно. Они и подбросят, всего-то двести верст, все лесом.
Потом рядом с вами у кассы начинают толкаться две бабушки, которые были в городе у «сестре́», или у «дочке́», или у «снохе́», а сейчас хотят домой в тот же райцентр, потому что уже погостили. Кассирша куда-то звонит, потом кричит в сторону буфета:
— Если еще двоих пассажиров найдете, то полетите на грузовом через час!
Хотелось бы знать, какая связь? А если не найдем? Тогда грузы никуда не полетят? Или еще с двумя нас уже можно оформить как багаж? Чудны дела твои, Господи! Еще один попутчик нашелся сам, а последнего мы уговорили. Видимо, ему было все равно, куда лететь, поскольку когда я первый раз его встретил у кассы два часа назад, речь шла о Великом Устюге, это точно. Впрочем, пусть у него самого голова болит.
Теперь о самолете. Грузовой вариант АН-2 — это мечта, а не авиалайнер. Сейчас снег, он будет взлетать и садиться на лыжи, которые больше всего напоминают лапти или поплавки. Лыжи — это самое надежное, за них можно быть уверенными — не подведут. Пилот ходит в валенках и в ушанке, что-то доливает в воронку из молочного бидона. Наверное, керосин. Второй человек в форме военлета времен гражданской войны стоит на табуретке около крыла и отвинчивает гайку. Потом оборачивается и видит пассажиров.
— Куда летим?
— В райцентр. Твой, что ли пойдет?
— Пойдет... Не пойдет, а полетит, но пока не знаю. Вась! Ты глянь, Катерина-то уже и билеты продала. Летим, что ли?
— Ну и полетим. Чего стоите, товарищи, грузитесь. Как все погрузите, так и вперед.
Рядом на поле, перегораживая взлетную, она же посадочная, полосу, стоят пять-шесть холодильников в коробках, три мотоцикла «Урал» с коляской, куча посылок и мешки с дипломатической почтой районного значения. Круглое — кати, квадратное — неси! Бабушки подхватили мотоцикл, мы с Николаичем коляску к нему.
Начинается метель, здания аэровокзала не видно, мотор уже прогревается, деньги за проезд уже уплачены — отступать некуда.
Поскольку «кукурузник» грузовой, то всю кабину занимает груз, а чтобы пассажиров не придавило, весь его обтянули веревочной сетью и привязали к каким-то крюкам. Ожидалось, что на крутых виражах и при исполнении фигур высшего пилотажа холодильники станут бодро «скакать» по салону. Пока грузили барахло и крепили его, один летчик оказался заваленным в кабине, а второй остался у нас в салоне. Он рвался к штурвалу, но преодолеть баррикады из посылок так и не смог. Расстроился он не сильно и сказал, что полетит тут.
— Вась, заводи, я тут посижу. У ребят ружья, как бы в Турцию нас не угнали вместе с холодильниками. Товарищи террористы, до Турции керосина все равно не хватит.
Это точно, не то что до Турции, до райцентра бы хватило. Лететь всего-то сорок минут, при попутном ветре, конечно, а при встречном — часа полтора. Чего второму пилоту в кабине делать? Чего он там не видал? Я не знаю, как положено, но в данном конкретном АН-2 дверь на улицу закрывалась на крючок, как калитка в палисадник. Правда, второй пилот еще проволочкой этот запор усилил, чтобы не так хлопало от ветра. В общем, все было по-семейному. Пока возились с калиткой, «кукурузник» быстренько пробежался до кустов, помахал суетливо крыльями — и уже мы отмериваем очередные километры.
Вон и знакомая излучина Сухоны, на крутояре виден райцентр, на том берегу высится ельник? Круг, другой... Посередине посадочной площадки стоит бульдозер, наверное, он сгребал сугробы. В иллюминатор хорошо видно — трактор пустой, тракторист ушел.
Пилот Вася высунулся из кабины в форточку и чего-то кричит вниз, указывает на недопустимость нахождения трактора на посадочной полосе. Хорошо, что работает мотор, потому что даже сквозь рокот винта доносятся воспоминания о чьей-то маме, а в салоне сидят женщины. Пилот, так и не попавший на рабочее место в этом рейсе, оживился, открыл дверь и тоже стал что-то кричать вниз.
Наконец, трактор отполз в сторонку, мы шлепнулись на поле. Выяснилось, что бульдозерист и не думал чистить полосу, просто его в сельпо попросили привезти на санях-волокуше холодильники. Вот пусть и разгружает.
От райцентра до деревни Задней всего сорок верст. Поскольку работать предполагается около двух-трех месяцев, то барахла на каждого набралось по два рюкзака, да еще надо продуктов подкупить — хлеба на первый месяц, то есть еще рюкзак и мешок с двумя десятками буханок. Считаем по кругу — полтора центнера оборудования, вещей и продуктов. Поездка зимняя, налегке не побегаешь. Тайга — не своя квартира.
Только благодаря помощи хороших и отзывчивых людей удается достать через день-два машину. Все это время ожидания очередного отправления мы гостим у районного охотоведа Павла Михайловича, которому, конечно же, есть чем заняться и без нас — район громадный, работы по уши. Тем не менее он прикладывает всевозможные усилия, чтобы нам помочь с отправкой на базу, с устройством там в зимовье, звонит егерям, на чьих участках планируются работы. Уйма хлопот от двух приезжих, которым в Москве не сидится.
У нас можно приехать куда угодно, в самую глушь, где, казалось бы, никому дела быть не должно до твоих зоологических забот. Зверушки, следочки... Вдруг оказывается, что вокруг полно людей, готовых помочь, поскольку ты пришлый, многого тут не знаешь, не достанешь, не доберешься сам. Гораздо реже бывают люди, которые готовы чем-нибудь бескорыстно навредить, помешать. В экспедициях я таких не встречал, по крайней мере до сих пор.
Иногда трогательные случаи бывают. Я был в экспедиции в Туркмении. В поселке, где мы жили, я ставил учетные линии ловушек на грызунов. К моему удивлению, стали эти ловушки пропадать. Думаю — собаки или сороки стащили. Заметили тушку зверька в плашке и стащили.
Потом вдруг стали по утрам на крыльце забитые мышки появляться. Причем домовые мыши, населяющие в основном постройки. А след на трупике — от моих плашек. Недели две неведомый помощник мне «дичь» поставлял, а как-то раз утром и ловушки вернул. Выхожу, а они лежат рядком. Значит, всех мышаков передавил в доме. Просто так подойти попросить — постеснялся. Но поскольку знает, что эти сумасшедшие только за мышами в такую даль приехали, то, чтобы нам было не обидно, всю добычу честно приносил еще затемно. Правда, ловить-то надо было не домовых мышей. Но это уже как раз дело зоолога — отличать, какая мышь домовая, какая нет.