Змей подколодный

Контракт этот был в среде магов вполне ординарным явлением и связывал ученика намертво, давая учителю не только колоссальную ответственность, но и права, не снившиеся старорежимным родителям. При разумном подходе это приносило богатые плоды. Тем не менее, контракты заключались не столь уж часто и хорошенько подумавши. Оно и понятно — использовать права можно по-разному и не обязательно на благо подопечного. А уж в данном конкретном случае о благе и речи не шло.

— Ваш друг продержался дольше всех, — говорит белка, завершая историю. — Он очень талантлив, Алексей. Хозяин долго с ним носился…

— Дай-ка, угадаю, — говорит мальчишка. — Кролик? Белый кролик.

— Да, господин Андрей. Только вы не угадали, — вздыхает белка. — Вы подсказали. Поначалу он…

— И что — никто обо всём этом не знает? — не выдерживает, наконец, девочка. — Вы, блин, в каком мире живёте? Тут что — всем всё по фигу?! Он там ещё ни с кого шкурку не содрал, учитель ваш шизанутый? Он, может, из вас завтра чучела набивать начнёт, а вы не чешетесь?

— Госпожа, я пришёл к вам именно…

— А больше что — не к кому пойти? Какой-нибудь — я не знаю! — Белый Совет у вас тут есть? Что за маразм, в самом-то деле!

— Вы не понимаете, госпожа. Мне действительно больше некуда идти. В наших контрактах оговорен запрет на обращение к другим магам. А любой пункт контракта есть закон, госпожа. Кроме того…

— Это не закон, а шантаж!

— Я с вами согласен, но кого же винить? Поймите, контракт подписывается добровольно.

— Добровольно!.. Знаю я это "добровольно"!

— Боюсь, что не знаете, — говорит белка. — Вы представьте, что встретились бы в степи не с вашим директором, а с моим хозяином. И он предложил бы вам учиться магии. Отказались бы?

— Любопытно… — говорит девочка. — Очень миленько… Андрюш, нас тут не набельчивают опять? Как в салоне?

— Вряд ли, — говорит мальчишка, прищурившись на белку. — По-моему, настоящий. Я, по крайней мере, ничего такого…

— Господа! — взывает белка, разводя руками. — Да что вы!..

— А про степь ты откуда знаешь?!

— Это я вам в той степи письмо подбросил, — нехотя говорит белка. — И в тайник под лестницей тоже… Я, в общем-то, пользуюсь почти неограниченной свободой. Но вы не представляете, чего мне это стоило! А уж сейчас…

— На заслуженном доверии работаешь? — интересуется мальчишка и прищуривается снова.

— А откуда бы, господин Андрей, недоверию взяться? — вздыхает белка. — Вы просто специфики контракта не понимаете. Я вот, пока не закончил основное обучение, был белой белкой, а теперь меня повысили и цвет вот сменили… Я уже подмастерье. Но идти против воли хозяина — всё равно, что хвост себе обгрызать. Контракт, господа гимназисты, вещь страшная. Он меняет сознание. Иллюзии поначалу… Потом клетка… А после повышения клетка стоит открытой, но к этому времени начинаешь находить удовольствие… Вы не поймёте.

— Как-то и желания нет понимать, — говорит мальчишка. — Мне другое интересно. Ты тут всё о помощи вворачиваешь. Какой именно?

— Я же объяснил. Если госпожа заключит контракт, её вне всяких сомнений явятся спасать.

— Я и говорю: бред, — кивает мальчишка. — Какое там "спасать", если контракт нельзя расторгнуть?

— Да недействительный будет контракт, — говорит девочка. — Я же гимназистка. Они ему голову оторвут, преподы наши!

— А он, стало быть, этого и не знает?

— Он знает, — говорит белка. — Но видите ли, в чём тут дело. Хозяин уверен, что уговорит госпожу Ольгу остаться у него. Ведь пребывание в гимназии — тоже дело добровольное, и никаких контрактов вы не подписывали, так что если госпожа действительно захочет… И тогда ваши преподаватели останутся с носом, а ему только того и надо.

— Как это он меня уговорит?!

— После того, что я вам рассказал, может быть, и никак, — с надеждой говорит белка.

— Подожди-ка, — говорит мальчишка. — Это её контракт будет недействителен. А все остальные? Если расторгнуть контракт может только сам учитель, какой тут понт от наших преподов?

Закономерный вопрос — и ответ на него готов и заучен. Ответ должен звучать так: "Связи и возможности ваших преподавателей несомненно позволят им изменить ситуацию". Ответ колет белке язык, но вслух он говорит совершенно иное:

— Если госпожа будет иметь свидетелей, она сможет подать иск. Иск по поводу условий контракта, заключённого Алексеем. А так как контракты у нас всех одинаковые…

"Сейчас, — думает он, замирая, — вот сейчас…" Но секунды идут, а ожидаемой кары нет. "Я работаю на доверии, — думает пушистый предатель, переглатывая. — На заслуженном доверии…"

Мальчишка таращит глаза и вдруг усмехается.

— А-а… — говорит он, глядя на белку в упор. — Ну, если иск!..

Sapiente sat, хренов рыцарь. Мог бы и сам догадаться.

— Значит, так, — говорит мальчишка. — Я, конечно, очень сочувствую и всё такое. Но никаких контрактов госпожа Ольга заключать не будет.

— Значит, пусть Лёшка и дальше там сидит?!

— Ты можешь меня туда провести? — спрашивает мальчишка. — В этот ваш замок?

— Господин Андрей, — говорит белка. — Во-первых, не могу. А во-вторых, при всём моём к вам уважении… Вы, извините, что там делать станете? Протрубите в рог и бросите перчатку?

— Why not. Протрублю и брошу.

— Обалденно, — кивает белка. — Хотите красиво умереть? Так красиво не выйдет. Стоит могучий рыцарь в доспехах, валятся эти доспехи наземь… Сверкают, аж глазам больно. А в доспехах мышка мечется. Подымают мышку за хвостик, папироску покуривая, — и в клетку. Устроит вас такой исход поединка? Извините…

— Вот уж в этом случае наши преподы как штык явятся, — резонно замечает мальчишка. — А скажи-ка, сударь мой белка, он точно в гимназии сейчас не работает, хозяин твой? Ты в этом уверен?

— Я уверена, — говорит девочка. — Выгнали его от нас, сто пудов. Он же реально на всю голову свёрнутый!

— Ах, госпожа! — говорит белка с горечью. — Вы думаете, я буду с вами спорить? Но этот его недостаток, поверьте, никак не сказывается ни на мастерстве, ни на остроте ума. Сказывается он в других местах…

— Печально сказывается!

— Именно поэтому я здесь, — говорит белка. — Но если вы отказываетесь нам помочь…

— Я не отказываюсь! — говорит девочка.

— Если вы решитесь, госпожа, я ваш слуга навеки! — И белка отвешивает девочке поясной поклон (ничуточки не похожий на гимназийский). — Но мне пора уходить… Давно пора. Вы знаете — в то же время и в том же месте.

— В каком? — спрашивает мальчишка. — В каком месте? Это в лифте, что ли? Или у шляпницы?

— Я тебе потом скажу, — обещает девочка.

— А я тебя и не спрашиваю!

Но спрашивать уже некого — белка, вскочивши на табуретку, оборачивается чёрным зверьком, скручивается мохнатой спиралью и пропадает, оставив в воздухе пару шерстинок.

Шерстинки, покружившись над столом, опускаются на злосчастный сыр. Белка же, пребывающий в крайне растрёпанных чувствах, материализуется за дверью квартиры — совсем не там, куда ему было нужно. Пнув лапой косяк, он беззвучно ругается, перемещается на балкон и, отринув муки совести, начинает работать.

Морок — дело серьёзное.

3

— Я свет выключу? Тут свечка есть.

— Как хочешь… — говорит Ольга.

Отражение свечки зависает за окном: крошечная жёлтая луна уселась, свесив ножки, на ветку двуствольного тополя.

— Я, рыцарь-джедай, обращаюсь к Силе моих предшественников… — шепчет одними губами Андрей. — Нет, не так…

Настоящая луна, зелёное надкусанное яблоко, прячется за ветвями. Ей, спутнице мира магов, смертельно надоели колдовские штучки. Особенно неумелые.

— Я, рыцарь-джедай, призываю Силу моих предшественников… — шепчет Андрей. — Точно!..

Точно. А дальше так: и услышала его Сила. И удивилась безмерно. "Гой еси, дорогуша, — сказала она, присвистнув, — ко многим я хаживала и многих я видывала, но с тобою мне ловить нечего!" И ушла она прочь, вставляя по дороге выпавшую челюсть. А джедай почесал затылок и тяжко вздохнул. Он был согласен с Силой на все сто, ведь в голове его были опилки, тра-та-та. И ещё у него в голове были кричалки и вопилки. А иголки и булавки, продираясь сквозь опилки, убегали из парилки. Потому что джедай был Винни-Пух. Винни-Пух и Страшила Очень Мудрый — в одном лице. Что солома, что опилки — всё равно ему, дурилке.