Страница 9 из 100
— Сейчас вспомню. Значит, так, эта Тайка из Харькова приходится внучкой родной тетке Евгении, то есть Низа и Таиса — троюродные сестры.
— Ого! Куда тебе, большая родня. Только какая из Низы креолка? Твоя Тая, — отец обратился к Раисе, — сама креолка.
— А они — роднятся! — воскликнула Раиса, будто попрекая за что-то родителям, и выскочила из комнаты.
А потом Низа вышла замуж за парня с фамилией Критт. Странная эта фамилия имела не славянское происхождение и не склонялась по падежам. Случаются поразительные совпадения! И как после этого не верить в судьбу?
Имя Креолка, как и Низа, Раисе нравилось, почему-то оно казалось похожим на подругу — чернявым, оттененным бирюзовым цветом моря, спрятанным за сиреневой вуалью. Возможно потому, что Низа отдавала предпочтение этим цветам в своей одежде. Ей они были к лицу, особенно черный и сиреневый.
После слов отца Раиса занервничала. Значит, креолка — это что-то подозрительное, а она и сама зачастую грешила, называя так Низу. Деваться некуда — в школьной среде бывают ситуации, когда по-другому общаться не получается. Надо употреблять придуманные имена, пользоваться сигнальным, птичьим языком. Теперь этого в школе даже до отвращения много. А тогда придавало ученическому общению налет избранности их круга, такой себе изысканный шарм. В конце концов так оно и было.
Не долго думая, Раиса подалась в библиотеку.
— Где можно посмотреть слово? — спросила у библиотекарши, не имея понятия о словарях и энциклопедиях, да и никто тогда о них представления не имел.
— Какое? — спросила та.
— Я самая посмотрю, — ответила Раиса.
— Ох, какие мы упрямые, — прокомментировала библиотекарша Раисино настроение и подала ей две книжки — «Толковый словарь» и «Словарь иностранных слов».
— Это, — открыла книгу на первой попавшейся странице и показала на выделенное шрифтом слово, — называется вокабула, то есть слово, которое объясняется. Вокабулы располагаются по алфавиту. На какую букву начинается твое слово?
— Я самая хочу!
— На! — сердито ткнула библиотекарша книги и отошла.
Раиса открыла «Словарь иностранных слов» и нашла слово «креолы». Оно означало — потомки португальских и испанских колонизаторов, живущие в странах Южной Америки. «Чего они там живут, эти потомки? — подумала Раиса. — Ехали бы в свои страны». И она пошла домой в полном замешательстве. При чем к Низе креолы? Она же не испанка, не португалка и не живет в Южной Америке.
А когда, отбросив стыдливость, поделилась своим открытием с Низой, та объяснила:
— Там не все написано. Креолы — это люди, родившиеся от смешанных браков между конквистадорами и индейцами. Так называют еще и тех, кто родится от россиянина и алеутки, например.
— Оскорбительно как-то, — сказала Раиса. — Индейцы, алеуты... Ничего не понимаю. Что в них общего?
— Да, немного оскорбительно, так как подчеркивает, что кто-то из родителей принадлежит к малоразвитой нации. Это и есть то, что в них общее. В моем случае, если учесть древность и высокую развитость ассирийцев, значит, что неразвитыми Тая считает украинцев.
— Еще чего не хватало! —возмутилась Раиса и больше ничего не сказала.
Но после этого она постаралась, чтобы Низу так не называли. Даже втайне от девочки написала Тайке письмо в Харьков. Сначала объяснила ей все о креолах, а потом от души выругала за унижение собственного народа.
Да, упрямства в ее характере всегда было хоть отбавляй.
8
Дети поотвыкли от дисциплины, и в классе стоял шум, будто слетелись грачи на свежевспаханное поле.
Раиса Ивановна не унимала их — все равно еще не все собрались, так пусть покричат. Она лишь молча осматривала каждого. Подросли, возмужали, стали другими. Невольно ловила новое в их взглядах, движениях, повадках и безошибочно прочитывала, по какой причине оно возникло.
Татьяна Коржик изменила прическу, но сидит тихо, не сводит сияющего взгляда с одноклассников. Но вот Раиса Ивановна уловила в ней какое-то напряжение. Ждет кого-то! Вон оно что, влюблена, все поняло.
Толя Ошкуков, как всегда, опрятный, нарядный, тщательно причесанный. Взгляд — спокойный, движения — сдержанные. Раскованный, но подобранный. Полная уравновешенность и гармония, хороший мальчик, не избалованный.
Рыжуха! Только посмотрите, как она поводит плечами, как вертит своей острой попкой, как играет бедрами. А в глазах — хищность, неукротимость, готовность к нападению. Неужели стала женщиной за лето? С кем же это? Ой, задаст она мне хлопот. Ведь ей еще круглый год сидеть за партой. За это время с таким темпераментом и с такой поспешностью можно и в подоле принести.
Тамила. Как же! Вукока. Глаза опущены вниз, ни на кого не смотрит, сама себе — пуп земли. А эти простачки — Сергей и Игорь — так и вьются вокруг нее, так и стелются, толкают боками друг друга, каждый старается сесть рядом с нею. И пока что никому это не удалось.
Но вот зашла Саша Верхигора. Напрасно считают, что она отстает в развитии. Девушка, может, без вихрей и фантазий в голове, но практичная, здравомыслящая, наблюдательная. А что науки ей не даются, так это ж такое — не каждого во время рождения Господь по головке гладит. Саша посмотрела на одноклассников, отыскивая место для себя. Заметила напряжение возле Вукоки, и пошла к Татьяне Коржик.
— Привет, — сказала сдержанно и села рядом.
— Привет, — Татьяна встала из-за парты: — Извини, мне надо выйти.
Она отсутствовала больше минуты, а когда снова зашла, то села на последнюю парту, незанятую. Ее маневр остался без внимания одноклассников, чего Татьяна и добивалась. Э-э, нет, кое-кто заметил.
— Саша, иди ко мне, — позвала Александру Верхигору Тамила.
Девушка послушно подошла, оттеснила ребят и села возле Вукоки. Сразу в классе возникла упорядоченность. Сергей и Игорь перестали толкаться в проходе между партами, окружая Тамилку. Чуть не за ухо вытащили из-за парты Петра Крипака, сидящего позади Тамилки, и оба уселись там с видом победителей. Конечно, никто не получил преимущества, значит, никто и не проиграл. Интересно, как у Тамилки сложится жизнь? Рассудительна очень, не по летам, не навредила бы себе. Там же мамочка — подарок судьбы. Правда, Тамилка не разрешает собой командовать.
Так, Крипачок пошел к Ошкукову. Вот и молодец. Вид — абсолютно спокойный, дескать, понимаем, что к чему, и все — о’кей.
Кто у нас без пары за партой? Ага, Рыжуха и Золушка. Тьху! — Раиса Ивановна не заметила, как перешла на сленг своих воспитанников. Нет, еще вон Киля Калина сидит сама.
В класс вбежал запыхавшийся Василий Мищенко:
— Я не опоздал?
— Нет, садись, успокойся. Сейчас будем начинать, — Раиса Ивановна автоматически пересчитала головы над партами. — Кого еще нет? — спросила, чтобы сосредоточить одиннадцатиклассников на себе, усмирить.
Гам, который начал было затихать, взорвался снова:
— Алексея! Кринички! — в один голос запели Сергей и Игорь.
— Горики! — громче всех прокричал Петя Крипак. — Надежды.
— Слышу, слышу, она еще не приехала из Киева, — успокоила мальчика Раиса Ивановна, понимая его романтическое волнение.
— А я уже вот! — появился Алексей Криница. — Кто меня здесь вспоминал, не забыл?
О, какая самоуверенность! Что ему ее придает? Как молоденький петушок, аж подпрыгивает от любования собой.
— Кому ты нужен! — кокетливо подвинулась на скамейке, освобождая для него место возле себя, Валентина Рыжуха.
При этом она успела повернуться к Татьяне Коржик, бросить на нее ироничный взгляд и прыснуть смехом победительницы.
Вот и отгадка. Ах, вы ж стервы малые! Полюбились, значит, где-то под звездами на травке.
Со стороны Рыжухи это был вызов. Алексей интуитивно это ощутил и заколебался, хотя глаза его блестели от возбуждения, юности, бодрости.
Раиса Ивановна отошла к окну, и оттуда осматривала класс. Кроме Надежды Горик, не пришли несколько человек. Можно было еще подождать. И здесь ее взгляд встретился с чьими-то большими серыми глазами, излучавшими ожидание, надежду, призыв. Это были глаза Татьяны Коржик. В тот же миг эти глаза заметил и Алексей, заметил в них укор и благосклонность, отвагу и сдержанность. Пройти к последней парте и сесть возле Татьяны он не мог — еще были свободные места возле Акулины Калины и возле Петра Крипака, было несколько незанятых парт и, в конце концов, что-то значил вызов Рыжухи, на который нельзя было реагировать резко ни в сторону «да», ни в сторону «нет».